Катамнез: после возвращения домой стал выпивать практически ежедневно в компании случайных знакомых, друзей не приобрел. Нигде не работал, отбирал у матери деньги и пропивал, затем воровал, занимался грабежами, неделями не ночевал дома, проживая у сожительниц, появлялся, лишь когда не было денег. В 1998 году был осужден на 1 год за хулиганство, в ИТУ во время драки получил сильный удар по голове куском металлической трубы и потерял сознание на 2 часа, после чего постоянно мучили головные боли, особенно при перемене погоды, слабость. После отбытия срока продолжал прежний образ жизни, вместе с тем отмечал, что не мог ездить на транспорте из-за сильной головокружения и головной боли. Снизилась толерантность к спиртному, от небольших доз возникала рвота, усиливалась головная боль, однако продолжал ежедневно выпивать. В похмелье возникали судорожные припадки. Стал подозрительным, считал, что все его злоключения связаны с происками недоброжелателей, эпизодически испытывал чувство слежки за собой. К моменту обследования вновь находится под следствием по факту грабежа.
В данном клиническом примере мы видим дезадаптивный тип приспособительного поведения, на фоне которого, наряду с крайне низкими показателями социальной адаптации (образование – 1 балл, семейные, межличностные и производственные отношения и общее отношение к жизни – 2 балла; интегральный показатель – 1.5 балла) можно наблюдать и усугубление психопатических проявлений – отрицательную динамику в рамках патологического развития личности с присоединением новых, ранее не свойственных факультативных симптомов (по шкале "GAF" - 46 баллов).
Клиническое наблюдение № 9.
Больной З., 1979 г.р., военно-учетная специальность – курсант учебного подразделения. Направлен на освидетельствование в связи с неподчиняемостью, конфликтностью, неуставными взаимоотношениями, суцидальными проявлениями. Наследственность отягощена алкоголизмом отца. Мать по характеру тихая, безвольная, робкая. Воспитание проходило по типу "ежовых рукавиц" в условиях ежедневных конфликтов с отчимом, злоупотреблявшим алкоголем и избивавшим больного. Сформировался упрямым, неуправляемым, обидчивым. В школе успеваемость была крайне низкой, часто прогуливал занятия, конфликтовал с учителями. Три раза дублировал шестой класс. После окончания шестого класса поступил в ПТУ, откуда был отчислен по неуспеваемости после первого курса. С 5 лет курит, с 7 – употребляет спиртсодержащие жидкости. Свободное время проводил в кругу асоциальных сверстников, с которыми злоупотреблял препаратами каннабиса, опиатами, клеем "Момент". В неформальных коллективах стремился к лидерству, нередко "добиваясь его кулаками". В 1997 г. призван на военную службу. В части с первых дней тяготился службой. Отличался упрямством, конфликтностью. Был отчислен из учебного подразделения. В новой части рисунок поведения оставался без изменений: вступал в драки с сослуживцами, пререкался с офицерами, злоупотреблял алкоголем. Воспитательные меры эффекта не имели. Самовольно оставлял часть, бродяжничал, проживал в подвалах, алкоголизировался, при поимке милицией отказывался возвращаться в часть. При прибытии представителя части демонстративно нанес самопорез на левом предплечье, в связи с чем направлен на обследование в психиатрический стационар, где были выявлены грубые эмоционально-волевые нарушения. В отделении первоначально держался с напряжением, был дисфоричен, груб с персоналом, речь изобиловала нецензурными выражениями. Попытки коррекции имели лишь непродолжительную результативность. При малейшем упоминании о службе озлоблялся, неоднократно повторял: "Не могу, когда мною командуют...я весь на нервах...", открыто угрожал самоубийством в случае выписки в часть. Однако, спустя несколько дней на фоне медикаментозного лечения и психотерапии стал значительно мягче, высказывал установки на продолжение службы, просил вылечить от "алкоголизма". Стал послушен, активно выполнял поручения персонала. Строил конструктивные планы на будущее, стремился научиться "контролировать свои эмоции". Уволен с диагнозом "расстройство личности эмоционально-неустойчивого типа, синдром зависимости от алкоголя" по статье 18б Приказа МО РФ № 315 – 95г.
Катамнез: спустя месяц после увольнения вернулся в Санкт-Петербург, поселившись у друга, закончил курсы автослесарей. Прошел психотерапевтическое лечение от алкоголизма методом "кодирования". Работает в автомастерской, из запчастей самостоятельно собрал себе машину (конфиденциально сообщил, что права на вождение купил), работа очень нравится. Снимает квартиру. Не женат, живет гражданским браком с девушкой, на которой собирается жениться, когда "накопит на свадьбу". В свободное время занимается в секции восточных единоборств, общается преимущественно с друзьями из спортивной группы. Активно обратился в ПНД для снятия статьи.
В приведенном случае у больного в момент выписки преобладали осознание особенностей своего состояния, стремление преодолеть сложившиеся стереотипы реагирования, активная жизненная позиция, что в совокупности нами было оценено как конструктивный ТПП, на фоне которого к моменту катамнестического обследования можно отчетливо видеть признаки депсихопатизации и устойчивую социальную адаптацию.
При сопоставлении динамики психического состояния и социальной адаптации этих больных можно отметить, что, несмотря на близость диагнозов, катамнестические показатели у них существенно различались. Так, в первом случае у больного с регрессивным ТПП довольно высокое качество СА сопровождалось рецидивирующим течением психопатологических проявлений. У второго пациента (клиническое наблюдение № 8) на фоне значительной выраженности перманентных психических расстройств наблюдалась социальная дезадаптация, связанная с дезадаптивным ТПП. У третьего же больного конструктивная направленность личности обусловила сглаживание психопатических особенностей и высокий уровень социального функционирования. Таким образом, тип приспособительного поведения определял не только клиническую динамику расстройств, но особенности социальной адаптации больных.
Обобщая содержание этой главы, следует подчеркнуть, что динамика психического состояния, также, как и качество социальной адаптации военнослужащих, уволенных из Вооруженных Сил с пограничными психическими расстройствами, определяется сложным сочетанием различных факторов, среди которых, наряду с характером и выраженностью психических расстройств, существенное значение имеют особенности адаптивного реагирования больных (тип приспособительного поведения). Вероятно, целесообразно еще раз отметить, что феноменологическая, уровневая и функциональная диагностические оценки психического состояния находятся между собой в вероятностной взаимосвязи, отражая разные аспекты функционирования человека. Так, при идентичных нозологических и синдромальных формулировках выраженность расстройств и особенности поведенческого реагирования часто оказываются различными. С другой стороны, они, напротив, могут быть сходными у больных с разными диагнозами. В целом, приведенные данные свидетельствуют, по нашему мнению, о необходимости использования многомерного подхода для характеристики состояния больных, так как учет каждой из применявшихся диагностических осей способствует не только уточнению текущего психического состояния и выбору лечебной тактики, но также индивидуализации социального и клинического прогноза.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Известно, что в последние годы наблюдается устойчивая тенденция к увеличению частоты пограничных психических расстройств (Александровский Ю.А., 2000). Многими исследователями подчеркивается социогенный патоморфоз пограничной патологии (Гиндикин В.Я., 1997; Краев В.А. и соавт., 2000) с увеличением количества затяжных, рецидивирующих форм, соматизацией и полисиндромностью клинической картины (Макеев В.И., 1998; VanReekumR. etal., 1996).Во многих публикациях (Куликов В.В. и соавт., 1998; Петухов Ю.Л., 2002) показана также высокая распространенность этих состояний у военнослужащих (как в мирное время, так и у участников локальных вооруженных конфликтов). Вместе с тем, при контрольных обследованиях военнослужащих, уволенных из армии, диагноз расстройства личности не подтверждается в 70%, а психогений – в 60% случаев (Куликов В.В. и соавт., 1998). В связи с поэтапным переходом Вооруженных Сил на контрактную систему комплектования особое значение имеет поиск информативных критериев прогноза при этой патологии. В то же время, формирование прогноза заболевания на начальных этапах его развития относится к числу наиболее сложных проблем современной психиатрии (Литвинцев С.В., Шамрей В.К., 2001). Адекватное же прогнозирование состояния, по мнению М.И.Буянова (1971), невозможно без использования катамнестического метода.
Вместе с тем, в различных катамнестических исследованиях отмечается значительный разброс показателей исходов ППР. Так, при неврозах, по данным разных авторов, частота выздоровления варьирует от 63-68% (Яковлева Е.К., Зачепицкий Р.А., 1961; Круглова Л.И., 1972) до 100% (Палатов С.Ю., 1999, Неганова Е.А., 2000). Анализ катамнеза больных с расстройствами личности демонстрирует ошибочность этого диагноза в 27,5 % – 44 % случаев (Нечипоренко В.В., Шелепова Е.В., 1995), а по данным А.А.Портнова и соавт. (1987) – лишь в 15,9 % случаев. В обзоре, посвященном катамнестическим исследованиям пациентов с патологией резидуально-органического генеза, А.А.Корнилов (2001) отмечает, что регредиентное ее течение обнаруживается при коротком сроке катамнеза, а ремиттирующе-прогредиентное и прогредиентное – при длительном катамнестическом исследовании.