Оставляя в стороне особенности различий базовых переменных, в целом можно констатировать их принципиальное сходство в одном важном аспекте: на одном полюсе группируются правила справедливости, больше тяготеющие к индивидуалистической, материально-статусной ориентации, а на другом - к коллективистической, межличностной или моральной. Если учесть, что правила справедливости выбирались Рейсом из разных философских, исторических и психологических источников, (т.е. имплицитно могли включать в себя различные социокультурные основания), то полученные результаты косвенно являются подтверждением детерминации представлений людей о справедливости социокультурными условиями2.
Обзор исследований позволяет сделать некоторые выводы. Теоретические позиции и подходы к анализу проблемы справедливости, основанные на положениях теории дистрибутивной справедливости, являются методологически неадекватными для комплексного анализа проблемы. Данная ограниченная теоретико-методологическая основа обусловливает "исследовательский субъективизм" и пестроту частных подходов, не решая проблему многомерности мотивации справедливости в своей основе.
В этой связи встает задача поиска и разработки таких исследовательских процедур, которые объективно учитывали бы многообразие представлений людей о справедливости. Эти процедуры должны опираться, с одной стороны, на имплицитные теории справедливости личности и коллективные, обыденные представления; с другой -учитывать специфику ситуаций, в которых проявляется многообразие мотива справедливости.
ИССЛЕДОВАНИЯ ПРОБЛЕМЫ СПРАВЕДЛИВОСТИ В КРОССКУЛЬТУРНОЙ ПСИХОЛОГИИ
Значимость и необходимость учета социокультурного контекста при изучении проблемы справедливости подтверждается исследованиями имманентной и процедурной справедливости.
Согласно теории психического развития личности Ж. Пиаже и Л. Колберга, моральные представления ребенка развертываются в неизменной последовательности на континууме двух стадий - от ранней стадии морального реализма, или имманентной справедливости, до стадии автономной морали [32, 50]. Эта общая тенденция - от убеждений в имманентной справедливости к моральной взаимности и автономии была подтверждена во многих исследованиях, проведенных на различных контингентах [42].
Однако результаты кросскультурных исследований, хотя и не многочисленные, менее согласованы и достаточно противоречивы. Приведем отдельные примеры, послужившие стимулом к дальнейшему изучению влияния культурных различий на представления о справедливости в процессе развития личности.
Прежде всего, отметим, что в ряде экспериментальных исследований, выполненных на контингентах испытуемых даже в рамках одной культурной традиции (как правило, западной), отмечены исключения из общей тенденции Ж. Пиаже и Л. Колберга [42]. Одной из первых работ, продемонстрировавших силу влияния факторов культуры в сдерживании и даже реверсивном развитии моральных суждений о справедливости, была работа С. Хевингхерста и Б. Нейгартена [29]. В ней изучались представители десяти групп американских индейцев в сравнении с группами белых детей по динамике возрастных изменений моральных представлений о справедливости. В отличие от контрольных групп (белых), в четырех из этих групп с возрастом не обнаружено никакого "затухания" имманентной справедливости. В шести группах обнаружено возрастание убеждений в имманентной справедливости у 85% детей в возрасте от 12 до 18 лет. Результаты однозначно свидетельствовали о том, что культурные факторы могут влиять на последовательность развития моральных представлений, приводя к отклонениям от тенденций, выявленных Пиаже и Колбергом.
В последующих исследованиях эти результаты подтверждались неоднократно [49]. Так, Колберг при перепроверке данных на различных контингентах испытуемых нашел подтверждение U-образной зависимости изменения убеждений в имманентной справедливости с возрастом - с определенной регрессией в подростковом возрасте и с сохранением имманентной справедливости у взрослых, обусловленой факторами культуры [32]. Аналогично, Л. Курдин проанализировав результаты своих исследований по имманентной справедливости, обнаружил сначала "затухание" представлений об имманентной справедливости, а затем их возрастание у американских детей, обосновывая это формированием у своих испытуемых религиозных убеждений ("грех всегда наказывается") (цит. по [42]). Во многих работах на эту тему, даже в случаях подтверждения тенденции отхода от имманентной справедливости с возрастом, особо подчеркивался тот факт, что на развитие личности ребенка влияют конкретные социокультурные условия. Именно специфика этих условий может изменять типичный ход развития его личности, предложенный Пиаже и Колбергом[31,42].
Имеющийся массив данных позволяет говорить о том, что сохранение (и усиление) имманентной справедливости у представителей традиционных типов культур, по-видимому, не является исключением из общей тенденции развития, а наоборот, свидетельствует о возможности сохранения фундаментальных отличий структур представлений о справедливости, присущих членам обществ и групп, имеющих различные социокультурные и конфессиональные корни.
Другим направлением исследований, демонстрирующим детерминацию представлений о справедливости социокультурными условиями, является изучение процедурной справедливости. Систематические исследования этой проблемы начали проводиться с середины 70-х гг. прошлого столетия. Осмысление накапливающихся результатов постепенно подтолкнуло исследователей к необходимости ее изучения в кросскультурном аспекте [8, 43, 46].
Рассмотрим кратко причины, заставившие специалистов обратиться к изучению влияния социокультурного контекста на формирование представлений о процедурной справедливости и основные тенденции исследований.
Результаты исследований процедурной справедливости, накопленные за 15 - 20 лет разработки этой темы, продемонстрировали следующее: некоторые процедуры и правила распределения вознаграждений воспринимались и считались испытуемыми более справедливыми, чем другие безотносительно к результатам индивидуального распределения [43, 46]. Были обнаружены факторы, наиболее сильно влияющие на восприятие испытуемыми справедливости процедуры: чувство собственного достоинства, которое она у них вызывает, степень приписываемой этичности и объективности поведения руководства группы [61]. Однако эти условия почти не имеют никакого отношения к тому, будет ли данная процедура обеспечивать справедливость распределения с точки зрения индивидуальных выгод. Они больше связаны с уважением и признанием личности испытуемого, чем со справедливостью конечного результата распределения.
В целом, в исследованиях были выявлены и многократно подтверждены три вида взаимосвязанных феноменов, которые не "укладывались" в модели эквивалентного обмена. Первый из них - эффект "процедурного контроля" или "права голоса": усиление воспринимаемой справедливости процедуры, когда она позволяла испытуемым, заинтересованным в распределении, выразить свое мнение, т.е. иметь право голоса при решении вопросов распределения [23]. Второй феномен был назван эффектом "восприятия достоинства" ("dignitary process"): повышение оценки справедливости тех процедур, применение которых вызывало у испытуемых чувство собственного достоинства и уважения [45]. Третий феномен - эффект "справедливости процесса" ("fair process"): он относится к положительному влиянию справедливых процедур на оценки результатов распределения и выраженное согласие с решениями о распределении на их основе [23].
Для объяснения этих феноменов Е. Линдом и Т. Тайлером [46, 62] была предложена модель процедурной справедливости, ориентированной на групповые ценности ("group-value theory"). Эта теория связывает представления о процедурной справедливости с ценностями референтной группы индивида и с его потребностью быть полноправным членом группы, организации или общества, в которых используются эти процедуры. Они "сигнализируют" людям о том, как себя вести в значимых групповых взаимодействиях, и о том, каковы групповые ценности. Стандарты процедурной справедливости возникают из двух источников: социальных ценностей группы в целом и потребности индивида в том, чтобы с ним обращались как с полноправным и уважаемым членом группы.
Кроме этого, вводятся понятия "внутреннего" и "внешнего" стандартов процедурной справедливости (intrinsic and extrinsic standards). Первая группа стандартов основывается на втором источнике, т.е. на положительных связях процедур с потребностью индивида считаться полноправным и уважаемым членом группы. Вторая относится к описанию тех правил справедливости, которые зависят от ценностей группы в целом, не связанных с вопросами положения или благополучия воспринимающей личности в группе3.
Авторы обратили внимание на следующий факт: несмотря на то, что практически все респонденты в исследованиях были представителями западных культур, результаты влияния эффектов процедурной справедливости однозначно превосходили озабоченность испытуемых своими индивидуальными распределениями, осуществляемыми на основе этих процедур. На первый взгляд эти данные противоречили результатам кросскультурных исследований индивидуализма-коллективизма. Они подтверждали положение, что социальное поведение представителей западных стран в целом характеризуется более сильной ориентацией на достижение индивидуальных вознаграждений. Исследования процедурной справедливости показывают, что такое чрезмерное обобщение данных не вполне оправдано. Очевидно, что даже в наиболее индивидуалистически ориентированных типах обществ люди проявляют заботу о группах и интересуются вопросами, связанными с групповым функционированием [28].