Кроме того, с точки зрения отношений поколений сейчас в обществе сложилась принципиально новая, не известная в прежней истории, структура из четырех поколений (об этом подробнее мы скажем в 3 главе). Бабушки и прабабушки, проживая отдельно от своих взрослых детей, становятся чужими. То есть, сама жизнь в современной ситуации настолько иначе структурировала социальное время, что его уже надо или дополнять, или уточнять понятием генетического времени, чтобы передавалось понятие и принятие живых предков.
Потому что загвоздка здесь в том, что социальность держится на реальных живых носителях. Ее существование неотрывно от социального времени, временной протяженности, которая существует как связь поколений. И с учетом условий сохранения тела социальности, можно утверждать, что традиционное общество распалось, потому что разрушилась реальная связь времен в виде взаимодействия и живой связи поколений. То есть, распалось социальное время. Это в современных, нетрадиционных обществах видно и пространственно. Старики там живут отдельно, в своих домах престарелых, и живут там счастливо, полнокровной жизнью.
Как оборотная сторона, здесь возникает другая проблема - проблема сохранения единства исторического и социального пространства и времени, которые невозможны без содержательного взаимодействия. Разрыв связи поколений лишает человека связи и общения с носителем живого социального опыта и обрекает его на общение со сверстниками. Можно предположить, что создание одновозрастных групп и конгломератов фактически лишает человека многообразия мира и видения социальной пространственно-временной перспективы. Поскольку несколько поколений задают социальное пространство, глубину и многообразие связей и проявлений, увеличивают множество степеней свободы приложения социального опыта. А одно поколение задает плоскость, резко сокращая социальные возможности и направления их проявлений. Когда же в качестве содержания социализации выступает весь имеющийся социальный опыт, то тогда даже наличный, актуально существующий опыт не охватывается действующей социализацией. ( См.48) Это объективная трудность и проблема, связанная с современными процессами жизни общества.
При этом надо понимать, что этот опыт не может уже быть оттранслирован в молодежную среду естественными процессами, поскольку для этого уже нет объективных предпосылок и естественные механизмы разрушены. А не внедрить это в ее знания, ценности и позиции - значит, расползается ткань социальности. То есть, становится необходимым это социальное время специально создавать и поддерживать. Оно становится функцией нашего понимания этой проблемы, способности и деятельности по ее разрешению. Опять все по Канту: время проявляет себя уже как априорная форма разума. И встает специальная профессиональная задача по отысканию особых эффективных способов и методов, способных обеспечить трансляцию этого опыта в головы и позиции молодежи.
Но нельзя не отдать себе отчета в том, что специальная деятельность в этом направлении чрезвычайно затратна. Сможет ли общество вытянуть ее на имеющемся ресурсе? Не говоря уже о том, поймет ли и захочет ли? Но времени для раздумий и маневров уже нет. События молодежного движения 60-х годов подтолкнули общество к осознанию ряда новых факторов и обстоятельств современной жизни. В первую очередь, ограниченности своего временного и прочего ресурса. К пониманию возможности возникновения не классовых, а иных конфликтов, в том числе внутринациональных, внутриэтнических, грозящих существованию общества.
Они показали, что пока у человечества есть время, и наступление последствий ошибок человеческой деятельности не такое обвальное, оно не задумывается о будущем. Традиционным странам, странам с низкими темпами развития не надо глубоко задумываться о том, что с молодежью как с будущим надо специально работать. Потому что они со своими темпами социальной жизни успевают вовремя ее садаптировать так, чтобы конфликт не вылился в какие-то разрушительные формы.
Но в постиндустриальном обществе, во-первых, очень высока динамика социальных процессов, они разворачиваются так стремительно, что управление ими становится достижимым лишь в качестве специальной задачи специально подготовленных людей. И молодежь как будущее становится проблемой постиндустриальных стран, потому что у них нет времени. Перед ними - жесткая необходимость, социально запущенные часы.
Если все же общество это поймет, но натолкнется на ограниченность ресурсов, то решение может принять характер поэтапного действия. Для элиты - простраивание пространства, выстраивание с помощью имеющихся современных средств совершенно новой реальности, где дети поняли бы, насколько нужны и зачем нужны старики в обществе. Где воспитание соответствующих норм и образцов взаимоотношений поколений является неотъемлемой частью социализации. В традиционных странах пока и сознательная политика, и естественные традиции, и отношения в обществе эти нормы удерживают, открывая даже в новых условиях их значение и оправдание. Для остальной части населения при этом пока остается лишь плоскость социального пространства и конфликт поколений. Но оба эти варианта предполагают как позитивный, так и негативный исходы.
Итак, понимание сущности и природы феномена под названием "молодежь" теснейшим образом связаны с категорией времени. Особое значение проблематика времени имеет в контексте социализации молодежи, но это - тема последующего разговора.