Раздражение сходных зон производили и у человека. Начало положено недавно – до того, как приступить к людям, техника любого медицинского эксперимента оттачивается до гарантии безопасности и отсутствия ущерба для здоровья.
Больные говорили об успокоении, радости, удовольствии. Раздражение этих областей приводило к уничтожению упорных длительных болей самого разнообразного происхождения, удалось даже добиться просветления рассудка у нескольких шизофреников, давно уже невосприимчивых к лекарствам. Это подтверждало догадку об эмоциональном происхождении ряда психозов, хотя вовсе не вскрывало их механизм.
Зоны удовольствия оказались в тесном соседстве с запальными областями боли, ярости и страха. Однажды прикоснувшись к рычагу, подавшему импульс в эту область, крыса и обезьяна с тех пор тщательно избегали его (обезьяны даже борются с экспериментатором, не давая ему нажать на рычаг).
Открылось широкое поле исследований, область, простершаяся очень далеко за еще только вчерашнюю линию горизонта. Найденная формула – рай и ад находятся в нашем мозгу – глубоко подчеркнула сравнение психики со Вселенной.
При раздражении током центров наказания обезьяны кричали, пытались убежать, кусали все вокруг с такой силой, что ломали зубы. Очень показательные и неожиданные результаты принес опыт, в котором нажатие на рычаг избавляло обезьяну от раздражения центров наказания. Ток время от времени включал экспериментатор, и обезьяна постоянно ждала неприятных ощущений, готовая броситься к рычагу, чтобы ликвидировать их. Эта жизнь в напряженном ожидании невзгод стремительно приводила обезьян к тяжелым заболеваниям: они становились раздражительными, дичали, кусались и царапались при приближении человека, теряли аппетит; вялые и недеятельные, они быстро лишались былой сообразительности. Если применить к ним человеческие понятия, слова о черном пессимизме были бы очень точны. У них развивались тяжелейшие язвы, обезьянам обычно несвойственные. Сердечные расстройства, повышенное давление – чисто человеческие болезни появились у обезьян, постоянно готовых к неприятностям. Сопоставьте это с изложенными выше сухумскими опытами с Зевсом и Богемой, и автору не понадобятся сентенции на тему об отношении к человеку.
Опыты с кнопочным контролем эмоций ширятся во всем мире, принимая то характер работ явно сенсационных, то сугубо исследовательских.
В клетке два дружных котенка мирно играют и беззлобно царапают друг друга. Нажата кнопка. Два врага, два взъерошенных, сгорбившихся, шерсть дыбом, яростно шипящих создания мгновенно сменили приятелей. Крыса голодает уже сутки, не притрагиваясь к еде, хотя любимая пища грудой навалена в клетке. Через вживленный электрод возбуждается центр сытости – клетки, сигнализирующие мозгу о ненадобности в еде. Другая крыса. Толстая, разжиревшая, уже не в состоянии больше есть, с предельно раздутым брюхом, жадно и непрерывно пожирает еду – явно гораздо больше своих не только потребностей, но и возможностей. Искусственно, возбуждена группа нейронов, создающих чувство голода. Такие же результаты – с жаждой.
Стадо обезьян, абсолютный хозяин в котором – сильный и злобный самец. За малейшее непослушание он жестоко наказывает укусами и побоями. Вот маленькая макака в чем-то провинилась перед вожаком и в страхе забилась в угол. Злобно ворча, вожак приготовился броситься на ослушницу. Нажата кнопка. Вожак будто забыл о своем гневе, он вяло и расслабленно, очень мирно бродит по клетке. Сначала подданные случайно толкали его и вздрагивали, потом осмелели и завозились, а через день в стаде появился новый вожак. Ярость и нрав свергнутого усмирило раздражение небольшой глубинной структуры. Он уже не злобен и для власти в стаде не годится.
Арена старинного цирка в древнем городе Кордове. На арене этой обычно устраиваются бои быков. И сейчас бык с налитыми кровью глазами, низко наклонив голову и взметая песок, бросается на спокойно стоящего человека. В руке у человека – передатчик, а на ошейнике быка – крохотный приемник, усилитель и пучок проводов к электродам. Нажата кнопка. Бык застывает на месте и мирно переступает с ноги на ногу. Он безразличен, как пожилая корова.
Кнопочный контрoль психики… Угрожает ли он человечеству? Нет, отвечают ученые. И не потому, что в арсенале всякого рода фашистов – душителей индивидуального разума есть более действенные, прямые средства принуждения. Не только поэтому.
Человек отличается от животных наличием сознания, способностью обдумывать и анализировать свои желания и чувства, не давая выйти им за пределы, найденные и установленные человечеством за немногие мучительные тысячелетия разумной жизни. Сознание, этот результат общения людей друг с другом, укрощает инстинкты и эмоции, делая человека человеком.
В качестве примера сознания, преодолевшего самое сильное инстинктивное стремление – уйти от боли, – часто называют Муция Сцеволу, из патриотической гордости сжегшего на огне треножника свою правую руку. Во всех странах, во все века были борцы за идеи (причем самые различные и часто противоположные идеи), превозмогавшие преданностью убеждениям (а это – сознание!) муки пыток и истязаний. Об одном из них я напомню тебе, читатель, и думаю, мы обойдемся без комментариев.
В 1907 году, чтобы закупить и переправить в Россию оружие, приехал в Берлин, но вскоре был схвачен полицией двадцатипятилетний революционер Камо. Ему угрожал суд и выдача царской охранке. Камо симулировал буйное помешательство, нечувствительность к боли и был отправлен для разоблачения в психиатрическую больницу. Его кололи иглами, жгли тело добела раскаленным металлом (шрамы остались на всю жизнь). Он не только не издал ни звука – он разговаривал и смеялся в это время. К сожалению, психиатры профессионально заинтересовались этим чудом, а слепая любознательность ученых оказалась на руку палачам. Невозможно описать муки, которым подвергался Камо в течение четырех лет. Он перенес все. Очевидно, зрачки все-таки непроизвольно расширялись у негo от боли, но выдержка ни разу не изменила ему. Через четыре года ему удалось бежать.
Человеческое сознание выше биологических реакций, и большего, чем этим примером, мне сказать не удастся.
А исследования психики и поведения с помощью кнопочного контроля стали (развиваясь и совершенствуясь с каждым днем) мощным инструментом познания мозга – его анатомии, управления и взаимосвязи областей.
Что же они такое?
Эмоции (от латинского «потрясаю, волную») – переживание человеком отношения к окружающему миру и к самому себе.
Энциклопедия
A теперь, прочитав эпиграф, пригласите к себе наиболее эрудированного соседа и спросите, что такое переживание. Он ответит:
– Переживание – это наши чувства, состояния, настроения – одним словом, эмоции.
И круг замкнулся.
Психологам пришлось тяжелее всех. Физиолог мог заявить: меня не интересует название, я вижу, что происходит в организме с сердцем, пульсом, дыханием, обменом веществ, и это единственно важное, что определяет для меня состояние человека. А психологу приходилось иметь дело с внешним выражением переживаний и рассказами человека о его личных чувствах и ощущениях при каждом переживании.
Не случайно поэтому возникла некогда теория, ставящая, казалось бы, эмоции с ног на голову: не потому мы дрожим и обливаемся холодным потом, что нам страшно, а потому нам страшно, что тело наше дрожит; не потому мы сжимаем кулаки и напрягаем мышцы, что мы озлоблены, а просто чувствуем гнев и ярость, потому что тело наше пришло в возбужденное состояние. Парадокс, не правда ли? Однако давно и справедливо замечено, что парадокс, почти всегда, – это хвост затаившейся истины.
Кстати, зачем вообще эмоции? Не лучше ли выполняет свое дело тот, кто совершает его абсолютно хладнокровно, с полным самообладанием? Переживание – удел начинающих, мастера не испытывают трепета. И хладнокровный, без переживаний, анализ мира тоже помогает выработке безошибочных поступков. Так нужны ли чувства, эмоции? Ответ на этот вопрос носит пока косвенный характер, но достаточно убедителен: эмоции нужны, ибо в противном случае естественный отбор давно и безжалостно вырубил бы этот ненужный придаток психики, непонятное излишество эволюции. А они все тоньше, они развиваются, совершенствуются и властно оказывают влияние на нашу жизнь.
Сразу бросается в глаза одно из главных проявлений эмоций: приведение всего организма в форсированное, возбужденное состояние готовности. Обостряется внимание, необходима бдительность, мышцы готовы к работе, в кровь щедро выбрасываются необходимые для интенсивной деятельности вещества: сахар – топливо мышц, и адреналин – побудитель активности. И это одинаковое состояние наступает при совершенно различных эмоциях: гневе и горе, страхе и боли, ярости и радости, нетерпении, тревоге и испуге.
Не правда ли, сам собой напрашивается вывод: организм при необходимости приходит в соответствующее предстоящей деятельности состояние, а сигналы, сообщающие об этом сознанию, истолковываются им (сообразно ситуации) ощущениями различных эмоций.
Перестройка активности, полная или выборная мобилизация организма с введением резервов или погружение его в расслабленное, недееспособное состояние (тоска, уныние, самодовольство, блаженство) – яркое проявление работы эмоций. А может быть, наоборот: они сами – лишь свидетельство и сигнал этой перестройки? Споры еще не кончены.
Но есть у эмоций еще одно, уже бесспорное, чрезвычайно ценное назначение. Когда Давид Копперфильд с первой встречи чувствует неприязнь и отвращение к Урии Гипу, когда Джульетта и Ромео немедленно влюбляются друг в друга и то же происходит с опытным вором Джимми Валентайном (герой О'Генри; влюбленность заставила его бросить воровство, с которым ранее были связаны все его эмоции), то не явились ли эти чувства следствием мгновенной оценки одного человека другим?