Какая бы ни была причина, побуждающая женщину принять решение отказаться от новорожденного ребенка, данный поступок является результатом и особой формой разрешения серьезного психологического конфликта за счет подавления одного из сильнейших природных инстинктов - инстинкта материнства. Это уже само по себе свидетельствует о силе деструктивных факторов, препятствующих его реализации, а также о качестве психологической защиты и структуры ее эмоциональной сферы. Поэтому, вступая в контакт с «отказчицей», психолог должен видеть перед собой страдающую, испытывающую чувство вины женщину, женщину, переживающую тяжелую психическую травму, независимо от конкретных внешних форм ее поведения.
Принятие решения оставить своего ребенка у многих женщин сопровождается чувством психического напряжения, вины и собственной греховности. В таких случаях поведение женщины во время беременности можно рассматривать как своеобразные формы психологической защиты.
В одних случаях это рационализация. В таких наблюдениях женщина привлекает для самозащиты множество реалистических и малореалистических доводов, которые с ее точки зрения, «оправдывают» поступок и, как правило, утрачивает способность видеть и рассматривать иные - альтернативные варианты выхода из кризиса. При этом могут абстрагироваться собственные отрицательные физические и моральные качества, гипертрофироваться материальные и семейные затруднения. Как пример: одна ранее уже замужняя женщина рассуждает о том, что она не сможет дать ребенку достойного воспитания, т. к. сама еще «как ребенок» и нуждается в постоянной опеке. Другая молодая одинокая женщина - убеждена, что ее отец непременно ее убьет, если узнает о ребенке. В качестве доказательства вспоминает, как в детстве отец отстегал ее веревкой. При этом она априорно игнорирует помощь других членов семьи, знакомых, заранее убеждена в невозможности социальной помощи со стороны государства. При этом и не пытается узнать об ее объеме.
Характерной чертой таких состояний является аффективная насыщенность фригидность своих представлений и установок. Попытки рационально обсудить иные варианты бывают; малоэффективны и могут вызвать лишь обиду, непонимание агрессию.
В других случаях преобладают механизмы вытеснения, когда женщина, остро пережившая первый эмоциональный шок от осознания нежеланности беременности, постепенно как бы «забывает», что она беременна. Очень часто такая женщина ведет прежний, а иногда и более активный образ жизни. Много переезжает из города в город, неумеренно развлекается, курит, алкоголизируется, придается сексуальным эксцессам. При этом часто исчезают субъективные признаки беременности, игнорируется шевеление плода. Женщина почти всю беременность чувствует себя «хорошо», перестает предвидеть очевидные вещи, элементарно планировать или устраивать свою жизнь. Проявлениями таких качеств служат - избегание аборта при нежелании иметь ребенка. При этом типичны такие объяснения: «не сделала аборт... как-то так - не получалось...», «...думала, что как-нибудь обойдется...», «...опоздала вовремя,..», «...я отдыхала на юге, не хотелось терять путевку...» и т. д.[4]
При этом, до конца такая женщина может демонстрировать амбивалентность своих чувств по отношению к ребенку, принимать предложение прикладывать ребенка к груди, искать сочувствия и поддержки.
Несколько иная картина психологической защиты демонстрируется в тех случаях, когда женщина, будучи с самого начала не мотивирована на беременность, на протяжении всей беременности буквально игнорирует своего будущего ребенка. Уже заранее она относится к нему безразлично, как к ненужной вещи, не включает его в сферу своего самосознания. Часто такие женщины донашивают беременность только потому, что знают: «аборт вреден для здоровья». Одна из рожениц, бросившая ребенка в родильном доме, в спокойном тоне рассказывала, что, хотя имеет уже двоих детей и живет с мужем, но не собирается брать последнего, т.к. имеет большие трудности со здоровьем первых и боится, что на третьего у нее не хватит собственного здоровья. По рассказам акушеров, перед их глазами проходят многие «хронические отказчицы», которые, оставив одного ребенка, меньше чем через год возвращаются чтобы родить нового и отдать его государству.
Судьба же новорожденного их мало интересует, т. к., во-первых, он еще не человек, а во-вторых – «...свет не без добрых людей...». Некоторые исследователи с вытеснением связывают случаи пьянства во время беременности, а как крайние (психотические) варианты описывают случаи, когда женщина приходит в родовой зал с убеждением, что она вовсе не беременна[5].
В части наблюдений на первый план выступают механизмы переноса. В этом случае для женщины ребенок буквально становится воплощением всего того зла, которое, как она считает, незаслуженно получила от жизни и, в первую очередь, от отца ребенка. С рождением ребенка связывается полный жизненный крах. Главные эмоции таких женщин по отношению к новорожденному - это брезгливость, отвращение и даже ненависть. Для них типичной становится убежденность в том, что «такой нежеланный ребенок просто не может быть нормальным». Агрессивность к собственному плоду такие женщины реализуют через особое абортное поведение, в том числе через упорные попытки всяческими путями прервать беременность даже на самых поздних сроках, иногда подвергая себя серьезной опасности. Часто всю беременность, в фантазиях, ребенок представляется уродливым, крайне безобразным. К примеру: в сновидениях 25-летней «отказчицы» ребенок появлялся на свет в виде скорчившейся старухи, тянущей к ней волосатые руки. В качестве примера - переживания 19-и летней девушки, выпускницы ПТУ, забеременевшей в результате нераскрытого группового изнасилования.
Скрывая беременность от родителей, которые в последующем не только смирились с ребенком, но и взяли его под опеку, девушка при одном только упоминании о родившейся дочери закрывала лицо руками, плакала и говорила, что ненавидит ее, т. к. она «сломала ей жизнь». По-видимому, как вариант переноса можно рассматривать случаи, когда отказ от ребенка мотивируется утратой любви и ощущением полного безразличия к нему.
Таким образом, в качестве основных причин отказа от детей можно назвать, в первую очередь, социально-экономическую и психологическую. Важным аспектом следует считать воспитание молодой матери и ее отношение к незапланированному материнству. Незрелость личностная ведет к трагическим последствиям для ребенка – отказа от него.
1.2 Роль семейного фактора в отказе от детей
Известно, что большинство матерей, отказывающихся от своих детей, воспитывались в нестабильных семьях и с раннего детства имели негативный опыт межличностных взаимоотношений. Личность многих «женщин, не готовых к эффективному материнству», формировалась в своеобразной субкультуре агрессии часть из них в детстве страдали от унижающего достоинство угнетения и холодного отношения со стороны своих родителей.
По результатам исследований выявили достоверный рост серьезных психиатрических, интеллектуальных расстройств у молодых женщин, выросших «в злобной обижающей жестокой семье». С этим многие связывают возрастание серьезной преступности и агрессивности у таких женщин во взрослом возрасте по отношению к своим детям[6].
Многие из матерей, бросающих своих детей, как бы повторяют наработанный стереотип поведения, т. к. многие из них на себе испытали последствия заброшенности при живых родителях.
При анализе формирующей будущую мать семьи особое значение придается искаженному воспитанию со стороны ее собственной матери. Насилие и издевательства над девочкой с ее стороны закладывает у будущей матери искаженный образ материнского поведения и тем самым нарушает готовность женщины к эффективному материнству. Доказано, что уже в детстве у таких женщин формируется своеобразная поведенческая матрица низкой толерантности к открытым формам агрессии, в силу которой она привычно разрешает собственные жизненные конфликты агрессивными поступками, в том числе и в отношении собственного ребенка. Так, анализируя социальный анамнез матерей-детоубийц, было показано, что, по крайней мере, 70% из них имели несчастное детство и, несомненно, подвергались эмоциональному насилию, страдали от отсутствия материнской любви. 25% в детстве терпели физическое или сексуальное насилие[7]. В целом ряде работ отчетливо продемонстрировано крайне отрицательное влияние низкого материального достатка, культурного уровня воспитывающей семьи на формирование ролевых основ личности девочки, что, в конечном итоге, негативно сказывается на качестве ее будущего материнства. Социальная среда не только искажает формирование личностных предпосылок к эффективному материнству, но и служит главным катализатором девиантного материнского поведения, а в нашем случае - провоцирует отказ от ребенка. Было доказано, что такие негативные социальные факторы как низкий уровень образования, бедность, безработица женщин, делает их не реже, если не чаще чем мужчин, агрессивными к детям. Одно из объяснений - восприятие женщиной ребенка как угрозу своему самоотождествлению, самооценке. Пример - мать, вынужденная оставить работу в связи с беременностью. Актуальные экономические трудности снижают психологическое благополучие женщины, увеличивают ее предрасположенность к дистрессу и тем самым ухудшают ее способность к «поддерживающему родительству». Изучая социальную ситуацию женщин, оставивших своих детей без попечения, выявлено, что помимо экономического положения на качество материнства влияет образованность женщины. В исследованиях было обнаружено, что большинство «отказниц» имели низкое общее и профессиональное образование, редко получали престижные профессии и соответственно занимали низкий социальный статус, из аналогичных выводов показано что уровень материнской привязанности к ребенку, помимо материального благополучия, зависит от трех независимых переменных: образования, обеспеченности жильем и «закрытого образа жизни». Под последним понимается узость и малая глубина социальных контактов.