Несмотря на то, что в целом со второй половины XVIII века население Южного Урала становится оседлым, до конца столетия сохранялась группа «кочевых» деревень, которые возникали и исчезали в зависимости от переселений обитателей.
В основе оседлой системы расселения региона лежали три основных элемента: прежние поселения, строительство русских укрепленных линий и промышленное освоение края. Это позволяет выделить три типа памятников градостроительства рассматриваемого периода.
Первый – это города и села, которые возникли как опорные пункты на месте прежних поселений (Уфа, Бирск, Мензеленск и др.). Несмотря на многочисленные попытки упорядочить застройку, центральные части поселений не вполне соответствовали регулярным градостроительным принципам. Присутствовали радиальные элементы, обусловленные ландшафтом.
Второй тип – это крепости и редуты, основанные в рамках укрепленных линий после строительства г. Оренбурга в 1735 году. Их планы отличались регулярностью, использовались «типовые проекты», которые в целом соблюдались. Большая часть крепостей располагалась на равнине, и только река иногда нарушала прямоугольную форму укреплений (Верхнеуральск и др.). Относительно крупные поселения имели форштадт. Следует выделить крепости с ярко выраженным торговым назначением – Оренбург и Троицк. При них на противоположной стороне реки были построены меновые дворы. Часто наблюдалось совпадение расположения крепостей с более древними поселениями (Миасская крепость, Челябинск). Это определялось тем, что основными факторами, определявшим выбор площадки, как и ранее, являлись потребности обороны и близость реки.
Города-заводы строились, в основном, вдоль Уральского хребта в горных и предгорных районах. Необходимо было присутствие двух рек (судоходной транспортной и несудоходной для плотины), а также наличие руды и леса, являвшегося топливом. Для южноуральских заводских поселений была характерна меньшая величина, чем у среднеуральских. Это было обусловлено тем, что все заводы принадлежали частным владельцам, часто менее богатым, чем на Среднем Урале. Только два из них были переданы в казну в конце XVIII веке. Свою роль сыграло и ограниченное количество леса в регионе. Принадлежность частным лицам и характер рельефа повлияли на особенную нерегулярность планировки городов-заводов Южного Урала. Анализ планов показывает, что при соблюдении общего принципа прямоугольной планировки жилые массивы редко были параллельны друг другу и, как правило, повторяли характер рельефа: Кыштым, Касли, Сатка, Златоуст и др. Часто даже в пределах одного массива селитьбы группы прямоугольных участков имели разные направления. Композиционно наличие пруда и реки приводило к отсутствию замкнутости застройки и визуальной связи ее с окружающим ландшафтом. Такие объемные природные доминанты, как горы, водоемы, лесные массивы играли большую роль в пространственной структуре городов-заводов и, часто были значительнее, чем искусственные сооружения.
Специфическим для Южного Урала градостроительным проектом начала XIX века можно назвать создание Новолинейного района, расширившего территорию региона за счет киргиз-кайсацких земель. Станицы, названые в честь побед русской армии (Париж, Берлин, Фершампенуаз, Варна, Чесма и т.д.), с момента основания получили утвержденные регулярные планы с площадью крупных размеров для казачьего круга в центре. Новолинейные крепости (30-е гг. XIX в.), из которых сохранились Наследницкая и Николаевская, можно отнести к монастырскому типу с башнями. Они не соответствовали уровню развития артиллерии XIX века. Строительство в этот период таких ретро-крепостей не характерно для истории архитектуры Российской империи. Наиболее вероятно, что они являлись данью традиции строительства мастеров Далматовского монастыря.
Ко второй половине XVIII – середине XIX веков относится формирование дошедшего до нас наследия этнических групп региона. Основную часть населения Южного Урала к середине XVIII века составляли башкиры. На западе и северо-западе жили болгары и удмурты, на севере – потомки угров (ханты), на юге и юго-востоке киргиз-кайсаки (казахи). В результате миграций (принудительного переселения казаков) христианские и исламские конфессиональные группы в регионе получили неоднородный состав. К христианскому (православному, лютеранскому и католическому) вероисповеданию относились русские, украинцы, нагайбаки (крещеные татары), немцы, поляки и др. Особенностью региона являлось значительное количество мусульман (башкир, казахов, татар), в том числе переселенцев. Третьей конфессиональной группой были язычники – марийцы (черемисы), мордва, удмурты (вотяки).
На формирование градостроительного наследия значительное влияние оказала политика России в области распространения регулярных планировочных принципов, которые необходимо было сочетать с особенностями традиций групп населения, с их порой отличным от русского бытовым укладом. В XVIII веке для планировки поселений и усадеб мусульманских и языческих групп населения была характерна значительно меньшая регулярность, чем для русских, украинских и др. Поселения состояли из небольших кварталов, объединявших близких родственников. Группы домов соединялись сообщающимися дворами. У языческой части населения, в том числе формально крещеных семей, отмечалось особенно свободное размещение построек, расположение их под разными углами друг к другу. Характерно наличие летнего помещения (второго дома), являвшегося одновременно домашним храмом («кудо» и «куа»).
В первой половине XIX века характер этнического наследия меняется, планировочные приемы основывались уже не на национальных традициях, а на регулярных принципах. Тем не менее, в народном зодчестве принципы регламентации строительства и регулярной перестройки деревень часто соблюдались только внешне. Реальное внутреннее устройство усадеб определялось национальными бытовыми предпочтениями. Анализ описаний показывает, что дома мусульманских и языческих групп населения могли иметь фасады в классическом стиле и совсем иные планировку и внутреннее пространство.
Номенклатура жилищ определялась преимущественно двумя факторами: этническими традициями и наличием строительных материалов. В северной лесной зоне из бревен часто выполнялись даже временные летние постройки, в степной зоне преобладали мазанки, полуземлянки и наземные жилища из сырцового кирпича. Еще одним видом массовой застройки были «образцовые» дома, построенные по проектам, присылаемым из центра в приложениях к планам поселений. Характерны также усадьбы заводовладельцев и управляющих.
Появление архитектуры в стиле барокко в регионе совпало с основанием русских крепостей – вторая треть XVIII века. Барочные памятники на Южном Урале единичны. С 70-х годов XVIII века в регионе – появился классицизм. Существует мнение А.М. Раскина, что классицизм в целом в уральском регионе распространился только в начале XIX века. Проведенный автором анализ памятников показывает, что на Южном Урале церкви в классическом стиле уже достаточно характерны в последней трети XVIII века. Запаздывание стиля, в основном, свойственно остальным типам памятников. С другой стороны в архитектуре церквей заметны барочные элементы, которые сохраняются на протяжении всех первых пятидесяти лет XIX века. Это объясняется многочисленными перестройками храмов и устойчивостью традиций в отдаленном от столиц регионе. Например, типичные для барокко горнозаводской зоны восьмерики завершения присутствуют в церкви Иоанна Предтечи в Кыштыме (1770 г.). Подобные формы встречаются в среднеуральской архитектуре – Спасо-Преображенская церковь в селе Каширино Кунгурского района (1745 г.), не сохранившаяся Старо-Златоустовская церковь в Екатеринбурге (1755 – 1768 гг.).
Классицизм перешел в зрелую стадию с конца 10-х – 20-х годов XIX века (сельские церкви: Знаменская с. Воскресенское, Покровская в селе Большой Куяш и др.).
Особое значение для формирования наследия имело появление на Южном Урале в начале XIX века заводских архитекторов. Этими зодчими созданы ансамбли зрелого и позднего классицизма в Златоусте и Каслях. Стилистический анализ памятников показывает, что на период зрелого классицизма приходится творчество М.П. Малахова, А.И. Постникова, И.И. Свиязева и целого ряда не установленных, часто не профессиональных архитекторов. Период позднего классицизма связан на Южном Урале с деятельностью Ф.А. Тележникова, Генриха Гопиуса и, в определенной степени, с проектами А.П. Брюллова. Памятники позднего классицизма характерны относительно скромным декором и плоскостной композицией фасадов. Промышленное и гражданское строительство Южного Урала взаимно обогатили друг друга в декоративной области. Черты, свойственные промышленному строительству, – рационализм, подчеркнутая монументальность, часто привносились в гражданские и культовые здания. И наоборот, заводские постройки украшали формами, характерными для гражданской архитектуры. В городах-заводах встречаются интересные примеры культовых сооружений зрелого классицизма. Выделяются ротондальные церкви – Введенская в Миньяре и Сретенская в Илеке. Необычным элементом наследия стала базиликальная церковь с двумя колокольнями в Катав-Ивановске, которая была выполнена в соответствии с личными вкусами заказчиков (Белосельских-Белозерких).
Из-за удаленности региона стилевая архитектура прививалась постепенно, встречалось смешение классических и фольклорных элементов в декоре (раскрепованные плиты вместо капителей, горизонтальные пояски на стволах колонн, модульоны неклассических форм, ниши и наличники древнерусского рисунка, типичный уральский орнамент «ступенчатые сосульки» и т.д.). Для южноуральского классицизма характерно также упрощение рисунка ордерных элементов, например, профилей карнизов. С другой стороны, в оформлении традиционных жилищ наблюдались черты стилевой архитектуры (своеобразные варианты пилястр, ленты орнамента «меандр»). К необычности декоративных решений приводило, также, использование характерных местных материалов, особенно чугуна, из которого выполняли решетки, колонны и многие другие элементы. Преемственность материалов и декора в большой степени объяснялась артельным способом строительства того времени. На Южном Урале работали местные мастера (например, из Далматовского монастыря).