Современная проблематика философии языка находится в центре (понимаемая как теория значения) и определяется, как правило, противостоянием интерналистской, коренящейся в картезианской теории ментального, и экстерналистской, представленной в 80-е годы С.Крипке, Д.Капланом, Х.Патнэмом и др., трактовок значения[417]. Новейшая аналитическая философия не отрицает программы и концептуальный аппарат философии языка, сотрудничая с философией сознания, философией действия, философией логики, философией морали, аналитической метафизикой и т.п. Анализ языка дополняется эпистемическими и другими традиционно философскими методами. Ставится вопрос о соотнесении методов анализа языка с интенсиональными, трансцендентальными и другими методами современной философии. В то же время, начиная с 80-х гг., предпринимаются попытки лишить ее главенствующего положения. Появились новые направления исследования - философия психологии (Д.Деннет, Д.Фодор, Ч.Чихара)[418], теория действий, когнитология, социобиология, феминизм (философия "социального различия") и радикальная философия, исследующие феноменологию человеческого восприятия и коммуникации, которые предлагают на пути междисциплинарного исследования найти новые перспективы для решения философских проблем[419]. За всем эти стоят такие авторитетные имена, как Я.Хинтикка, Д.Фёллесдаль, Г.Кастанеда, Дж.Сёрл, М.Фуко, Ж.Деррида, Ж. Делёз, Ж.Лакан, П. де Ман. Становится "конвергированная" философия с различными методами, обсуждающая проблему сознания, познания и деятельности, роль интенциональных понятий в рамках современной теории языка, статус языкового сообщества в познании, осознание взаимосвязи научных теорий и культурного самосознания. Эта конвергенция происходит и между аналитической и континентальной (хотя в конце ХХ в. она явно стала английской, немецкой, французской, итальянской и т.п. со своими особенностями) философией.
Среди аналитиков особую роль выполняет Р.Рорти. В нашумевшей статье "Проблема духовного и телесного, приватность и категории" (1965) он предложил элиминировать из лексикона философии категорию “сознание”. В поле зрения Рорти попала работа Деннет “Содержание и сознание” (1969), с которым он солидаризируется. Взаимный интерес породил “конструктивную полемику”.[420] Рорти помещает себя в традицию философии сознания, которую он именует “традицией Райла-Деннета”, включающую У. Куайна, Н. Гудмена, У. Селларса и др. Сам Деннет объясняет сознание таким образом, что от него ничего не остается в прежнем его понимании. Из-за этого деконструктивизма его книгу “Сознание объясненное”(1991) критики назвали манифестом “философского зомби”. Его эпистемические принципы близки реляционизму и интерпретивизму. Как метафилософ, Рорти видит логические цепочки, связывающие антиэссенциалистские интенции Деннета (и аналитической философии) с аналогичными интенциями Ницше, Хайдеггера, Деррида и др. Замысел Деннета состоит в том, чтобы преодолеть идущий от Декарта и Брентано раскол мира на rex extensa и res cogitans, на сферу физического и сферу интенционального, чтобы обосновать непрерывность мира и единство знания. Предпринимавшиеся ранее попытки останавливались перед загадкой феномена сознания: только объяснив сознание в рамках непрерывности мира, можно говорить о единстве знания. Неудачи Деннет объясняет использованием вариантов решений в оппозиции ментализма и редукционистского физикализма когда не учитывались разработки когнитивных наук, науках об искусственном интеллекте, нейробиологии и др. По-Деннету возможен третий - нейтральный - путь между жестким монизмом и детерминизмом физикализма, с одной стороны, и ментализмом и дуализмом - с другой. предлагает функционалистскую картину сознания, охватывающую не только нейрофизиологические процессы, но и семантическое пространство. Поэтому это лучше делать с помощью аналогий и метафор. Новые метафоры должны представить сознание в виде системы функциональных отношений Коренным образом изменяется им смысл понятия интенциональности. Это не свойство ментального, а наша позиция (нейтральная интенциональная установка) по отношению к объектам, когда нам нужно расширить объяснительные возможности и предсказывать их поведение. Данное понятие он относит к объяснительной стратегии предсказания поведения любого объекта - от личности до артефакта. Философии сознания Деннета пытается соединить социо-лингвистическую и социо-биологическую модели объяснения знания, что не уничтожает угрозы телеологизма, панпсихизма и бесконечного регресса. В книге “Сознание объясненное”[421] он поменял старые образы сознания на новые.
Наиболее сильную экстерналистскую традицию задали бихевиористы. Дж. Уотсон и Б. Скиннер, Дж. Райл и У. Куайн вывели сознание из внутреннего пространства, сделав предметом анализа стимулы и реакции, физические и лингвистические формы поведения, нейрофизиологические процессы и др. Но эти экстерналистские модели часто скатываются к редукционистскому физикализму и не позволяют строить теории сознания, имеющие предсказательную силу. В настоящее время, по свидетельству Энрике Виллануэвы, можно представить несколько типов анализа проблем близких философии сознания: функциональные, морфологические против систематических, интерпретативные против дескриптивных.[422] Физикализм, дуализм, материализм, реализм в истолковании этих проблем, однако, не стали достоянием только истории и до сих пор оказывают влияние на поиски ответа в этом сложном и неоднозначном вопросе.