Коммуникация, согласно Луману, трехкомпонентна — это синтез информации, сообщения и понимания. Понимание предполагает акт различения информации и сообщения. Информация соотносит систему со средой. Луман определяет такое соотнесение как «инореференцию», посредством которой может быть обозначена либо коммуникация, либо ее внешние обстоятельства. Сообщение, будучи компонентом коммуникации, выступает ее «самореференцией» (т.е. обозначением коммуникации как таковой). Различение информации и сообщения, достигаемое в акте понимания, фиксирует наличный факт отношения коммуникации и к самой себе, и к среде [5, с.51.]. Луман отмечает аналогию своих построений с гуссерлианской феноменологией трансцендентального субъекта.
Коммуникация — форма существования общества, а социальная система и среда различаются соответственно как «внутренняя» и «внешняя» ее стороны [5, с.29.]. В каждой новой коммуникации устанавливается синтез трех ее обязательных компонентов, причем общество не может преимущественно отождествить себя ни с одним из них. Так, общество не может идентифицироваться ни с информацией как приматом предметного мира, ни с сообщением (т.е. приматом действия), ни с пониманием, условиями которого выступают язык и культура. Более того, коммуникация порождает непрерывную смену лидерства каждого из трех ее компонентов и их экстернализации, а посредником в такой смене лидерства выступает смысл [16, p.138.].
Соотнесенность, «структурную состыкованность» (термин Лумана) системы и среды Луман раскрывает через указание на способ соотнесения коммуникации и сознания. Он указывает, что помимо индивидуального сознания коммуникация невозможна. Вместе с тем, индивидуальные сознания, являющиеся частью среды, — по своей природе операционально закрытые системы и не могут поддерживать непосредственный контакт между собой. Связь между сознанием и коммуникацией осуществляется через их структурное сочленение. Сознание и коммуникация являются системами, настроенными друг на друга. Регулярная структурная состыковка между ними оказывается возможным благодаря языку. Луман подчеркивает, что язык не совершает собственных операций, т.е. сам по себе не является системой — язык «совершается» либо как мышление, либо как коммуникация [6, с.227-228.].
Таким образом, Луман определяет общество как всеобъемлющую систему коммуникации, отличающую себя от среды (своего субстрата) формой существования. Важнейшим внешним условием самопорождения системы является сознание. Оно контролирует доступ внешнего мира к коммуникации через свою способность к восприятию. Системы коммуникации напрямую соединены с системами индивидуальных сознаний, которые ограждают коммуникацию от влияний реальности внешнего мира. Язык, осуществляющий эту состыковку, и передает системе возбуждение, производимое импульсами сознания [5, с.37.].
Необходимо отметить, что в целом теоретико-методологический подход Лумана выстраивается в значительной степени через реинтерпретацию и критику структурно-функционального подхода Парсонса. Принципиально новым в теории Лумана явилось устранение антропологической составляющей из теоретического контекста анализа общества. Фундаментальным в его системно-функциональной теории общества выступают четыре понятия: «аутопоетическая система», «структурная состыковка», «оперативная закрытость» и «консенсус». Первые три вводятся для разъяснения собственной природы общества, спонтанности системы, а четвертое — «консенсус» — позволяет рассматривать общество в аспекте его саморегуляции и возможности стабилизации, т.е. в нормативном и функциональном измерениях. И в данном пункте уяснение лумановской трактовки этого аспекта с неизбежностью предполагает обращение к его концепции институционализации.
Луман считал, что понятие «институт» в рамках системно-функционального подхода должно быть заменено понятием «институционализация», которое нацеливает на выявление процессуального, динамического и функционального измерений общества. Через анализ институционализации, по мысли Лумана, можно вскрыть проблемы, возникающие в системе, и механизмы, создаваемые ею для их разрешения, а также определить контексты эволюционного «изменения изменений» (Луман), а, следовательно, и обнаружить их продукты — институты.
В логике лумановского теоретико-методологического подхода к рассмотрению сущности процесса институционализации предшествует установление базовой составляющей общества, определяющей условия его возникновения и проблемы его становления. Институт соответственно трактуется как определенный результат общественного развития, а отнюдь не в качестве исходной предпосылки формирования социальной системы.
Основополагающей характеристикой социальной системы, отличающей ее форму существования от физических систем, машин и организмов, выступает смысловое увязывание действий. Согласно Луману, смысл является специфической формой переработки опыта, благодаря которой множество отсылок к другим возможностям опыта и действий предстает в форме «мира» и не утрачивает эти возможности несмотря на непрерывную селекцию опыта [14, p.29.]. Именно смысл делает возможным «само-строение мира» (Луман) в качестве непрерывно уясняемого источника селекции опыта и действий. Смысл производит редукцию сложности мира, представляя его как «резервуар возможностей». И отсюда Луман делает вывод, что смысл подразумевает гораздо большее количество возможностей опыта и действий, нежели способно актуализировать индивидуальное сознание непосредственно в интеракции. И, следовательно, именно смысл управляет отношениями между людьми посредством непомерных требований и принуждения к селекции [14, p.29.].
Возникновение и эволюционное развитие социальной системы, в отличие от физических и органических систем, отчетливо маркируется выкристаллизовыванием способа управления через смысл. Постепенная стабилизация этого способа предполагает не только обособление определенных отношений, в первую очередь языка, но и самовыстраивание двух систем нового типа — «психической системы смысла (личности)» и «социальной системы интеракции». Обособление этих систем значительно повышает уровень селекции содержаний мира и ускоряет эволюцию общества [14, p.29.].
Из рассмотрения хода рассуждений Лумана становится понятно, что возникновение общества (системы) он связывает с зарождением специфического способа управления опытом и действиями — смысла, базирующегося в своем функционировании на язык, систему личности и систему интеракции. И здесь в лумановских рассуждениях просматривается определенная преемственность по отношению к теоретической схеме Парсонса. Так, в теории Парсонса предпосылкой формирования социальной системы как раз и выступает контингетность смысла взаимодействия. В теории Лумана это заменяется осмыслением контингентности, порождаемой самой коммуникацией, которая производит «удвоение» мира.
Развитие общества, его эволюция отмечены, согласно Луману, возникновением в системе двух проблем, онтологически специфичных для нее. Первая — это проблема интеграции осмысленно-селективной переработки сложности мира. Сосуществование людей в осмысленно конструируемом мире переизбытка возможностей опыта и действий затрудняет взаимосогласованность человеческих отношений. Люди воспринимают друг друга и вступают во взаимодействия в качестве «осмысленного комплекса селекции» опыта и действий, что и служит предпосылкой их сомнений в надежности отбора релевантных смыслов. Разнообразие систем сознаний/систем личностей — это и бесконечное разнообразие возможностей селекции опыта и действий. Интеграция разнообразия индивидуальных селекций недостижима в пределах непосредственной актуальности сознания. Интеграция предполагает в качестве своего обязательного условия длительную временную протяженность, необходимую для формирования порождающих структуру редукций, воспоминаний и консолидированных ожиданий [14, p.29.].
Вторая проблема связана со стабилизацией консолидированных ожиданий. Консолидированные ожидания, или «ожидания ожидаемого», включают в себя осознание разнообразия возможностей селекций и ожиданий как основание выбора формы смысла. Именно консолидированные ожидания управляют интеракцией между людьми, а не ожидания отношений [14, p.30.].
Решение социальной системой (обществом) этих двух проблем и составляет содержание ее эволюционного развития. Процесс институционализации трактуется Луманом в этой связи как процесс интеграции и стабилизации социальной системы, ее постепенное эволюционирование от элементарных («сегментарных») социальных форм к крупномасштабным.
Луман считал, что о «функциях», «механизмах» и собственно процессе институционализации можно говорить только применительно к тому, каким образом решаются эти две проблемы социальной системой. И в этом пункте рассуждения он указывает на непригодность определения понятия «консенсус» в социологической традиции. В трактовках предшественников Лумана «консенсус» — это решение проблемы социальной интеграции и стабилизации в обществе путем достижения однозначного генерализированного согласия относительно ценностей, комплекса норм, образцов действия и т.д., т.е. через институты. Такое определение отождествляло консенсус с институционализацией, в силу чего и представлялось Луману ошибочным. Он подверг глубокому сомнению самое возможность достижения однозначного, приемлемого для всех, актуально осознаваемого согласия относительно «смысла». Такого рода консенсус недостижим, поскольку смысл превышает не только разнообразие возможностей, уже установленных в актуальном потенциале индивидуальных сознаний, но и потенциал совокупного опыта. Луман ставит вопрос иначе: как достигается необходимое согласие применительно к опыту и отношениям вопреки жестко ограниченному и отнюдь не бесконечному потенциалу актуального консенсуса в рамках сложного осмысленно сконструированного мира? [14, p.30.].