Согласно п. 3 ст. 1083 ГК суд может уменьшить размер возмещения вреда, причиненного гражданином нарушением абсолютных неимущественных прав, учитывая имущественное положение причинителя, за исключением случаев, когда вред причинен действиями, совершенными умышленно. Закон не определяет точно степень имущественного положения виновною, но можно полагать, что оно до причинения вреда или вследствие его возмещения было бы или стало для причинителя тяжелым или крайне затруднительным. При равной нуждаемости потерпевшего и причинителя размер компенсации уменьшаться не должен.
Неимущественный вред (нравственные и физические страдания) может иметь длительный характер, и том числе, как на момент предъявления иска, так и после вынесения решения (переживания в связи с убийством ребенка, потерей зрения и др.). В некоторых случаях такое состояние. Продолжается ограниченный период времени, без последствий и повторений (например, боль после неудачного лечения зуба прошла, страх после ареста шантажиста исчез).
Выдвигалось предложение ограничить требование о возмещение морального вреда сроком исковой давности в 3 года (применительно к нарушенному праву на честь и достоинство - с момента распространения не соответствующих действительности порочащих сведений), так как «за давностью лет нравственные переживания нивелируются»[45]. На мой взгляд истечение длительного периода времени с момента возникновения вреда до предъявления иска может рассматривался только как основание, снижающее размер компенсации, поскольку правонарушение не должно оставаться безнаказанным, и исковая давность не должна распространяться на требования о защите личных неимущественных прав независимо от используемого потерпевшим способа защиты (ст. 208 ГК)[46].
Если нарушитель принял меры к сглаживанию причиненного неимущественного вреда, то суд может квалифицировать это как основание, снижающее размер компенсации. Но в судебном порядке должно быть доказано, что меры по сглаживанию были приняты (сделано опровержение, выплачена компенсация и пр.), что нарушитель действовал добровольно, и что меры приняты до предъявления в суд иска о компенсации неимущественного вреда.
Высказанные выше предложения о защите личных неимущественных прав, критериях определения размера компенсации неимущественного вреда могут быть учтены при совершенствовании законодательства и судебной практики.
Медицинская деятельность как одна из разновидностей человеческой деятельности, в основе которой - применение профессионалами знаний и навыков, сложного оборудования, достижений фармацевтики и биологии, носит рисковый характер, в связи с чем в ряде клинических ситуаций здоровью пациента причиняется не обусловленный никакими соглашениями или самим характером вмешательства вред. На повестку дня ставится вопрос его возмещении в рамках возникающего деликтного обязательства.
Первая и основная функция деликтного обязательства, как отмечается в специальной литературе, - компенсационная (восстановительная), поскольку такое обязательство направлено на восстановление имущественного положения потерпевшего, существовавшего до правонарушения. Существование у института внедоговорных обязательств восстановительной функции обычно не вызывает сомнений[47]. Несмотря на четкое выражение компенсационной функции в гражданско-правовой науке и гражданском законодательстве, применительно к медицинской деятельности положение дел вряд ли может быть признано удовлетворительным. Обусловлено это тем, что в настоящее время действует ряд противоречивых норм законодательства об охране здоровья граждан, позволяющих толковать их по-разному, в зависимости от мировоззрения правоприменителя, возможностей одной стороны по манипулированию фактами, удержанию доказательств и т.п. Проблема усугубляется также попытками вывести систему государственного и муниципального здравоохранения из-под удара, "объясняя" деятельность учреждений здравоохранения реализацией социальной помощи населению. Однако при этом умалчивается, что врач по общему правилу работает на конечный результат с привязкой к числу пациентов и оказанных им услуг, а учреждение получает денежные средства за оказанные услуги от системы обязательного и добровольного медицинского страхования или непосредственно из кармана пациента. Число "нерыночных" направлений медицинской помощи съеживается подобно шагреневой коже, однако продолжает отстаиваться тезис об особой миссии системы. Если пойти по такому пути, то у нас все вскоре станет "особым", "уникальным", "неповторимым", требующим особого подхода. Чем хуже медиков аграрии или транспортники, сотрудники правоохранительных органов и спасатели, выполняющие свои прямые профессиональные обязанности? Ведь они также трудятся в особых нелегких условиях, принадлежат к замкнутой группе (касте), обеспечивают реализацию конституционных прав (на свободу передвижения, здоровье, жизнь и проч.).
В современной литературе, на наш взгляд, отсутствуют серьезные аргументы в пользу неприменимости к отношениям в сфере здравоохранения норм классического гражданско-правового института обязательств вследствие причинения вреда. Напротив, действующий ГК РФ прямо указывает в ряду возмездного оказания услуг медицинские услуги, "распространяя" таким образом на них нормы и исследуемого правового института. Причем во избежание споров относительно существа медицинской помощи (большинства ее направлений) законодатель указывает в самом наименовании договора на его возмездный характер. Содержание же главы ГК РФ, посвященной страхованию (в том числе и медицинскому), позволяет сделать вывод о том, что договор медицинского страхования – это классический договор в пользу третьего лица, но с присущими ему особенностями, установленными специальным законодательством о медицинском страховании.
Сохраняющиеся многие годы нерешенными проблемы приведения законодательства об охране здоровья граждан в стройную систему[48], лишенную норм-деклараций, не позволяют достигать, на наш взгляд, следующих задач.
Во-первых, не обеспечивают эффективной защиты прав и охраняемых законом интересов личности, причем личности, которой причинен вред здоровью или жизни там, где обычно ищут помощи в поддержании и сохранении этого личного неимущественного блага, перед которым все остальные блага меркнут и не представляют уже никакого существенного интереса. Ведь даже самая значимая денежная компенсация за причиненный здоровью гражданина вред не может прямо восстановить здоровье, она лишь предполагает такую возможность, которая может быть реализована, а может быть и не реализована, исходя из возможностей современной медицины. Деньгами здоровья не вернешь, можно лишь нивелировать, затушевать возникшие последствия. Иными словами, материальная компенсация за причиненный здоровью вред - это фикция его возмещения, которую законодатель традиционно использует за неимением иных возможностей. В ситуации же невозмещения вреда, причиненного здоровью гражданина при оказании медицинской помощи, либо его неадекватного возмещения, личность и ее окружение (как правило, близкие родственники) вынуждены претерпевать неблагоприятные моральные, физические и материальные последствия.
Во-вторых, такой подход не только не позволяет эффективно решать проблемы повышения качества помощи в системе здравоохранения. Разбор дефектов медицинской помощи и врачебных ошибок во многих случаях носит внутриведомственный и поверхностный характер, проводится без учета итоговых выводов судебно-следственной практики. Следует заметить, что в последние годы создаются предпосылки для объективного и беспристрастного анализа неблагоприятных исходов в медицинской практике (создана Федеральная служба по надзору в сфере здравоохранения, создаются медицинские правозащитные центры, активизируется работа отдельных медицинских ассоциаций). Однако отсутствие четкой правовой базы и как следствие - единообразной правоприменительной практики, нацеленной как на защиту интересов слабой стороны (пациента), так и на оперативное устранение самой системой причин и условий, способствующих причинению вреда здоровью или жизни граждан (пациентов) при оказании медицинской помощи, наносят существенный урон системе здравоохранения в целом, снижая ее привлекательность, формируя настороженность к медицинскому корпусу, повышая степень конфликтности[49].
В-третьих, блокируют модернизацию системы государственного и муниципального здравоохранения в силу ее пребывания в "парниковом" периоде.
Рассмотрим и иные функции обязательств вследствие причинения вреда, которые могут учитываться при разработке законодателем норм об ответственности за причиненный здоровью или жизни пациента вред.
Вторая функция - воспитательно-предупредительная. Установленная законом обязанность правонарушителя возместить вред, причиненный им, воспитывает у граждан чувство неприкосновенности собственности, жизни, здоровья людей, побуждает соблюдать в обществе законность и правопорядок. Серьезное воспитательное воздействие деликтные обязательства оказывают и на потенциальных правонарушителей, способствуя недопущению злоупотребления правом.