"В каждой газете есть свой черный список"
Ильяс Шурпаев и Гаджи Абашилов входили в так называемый черный список газеты "Настоящее время", оппозиционной президенту Дагестана. То есть их имена были запрещены к упоминанию на страницах газеты. Прямо в той последовательности, в какой их и убили, они в этом списке и были обозначены — сначала Шурпаев, потом Абашилов. Поэтому первым делом я решила встретиться с руководством газеты, которую в Дагестане считают печатным органом бывшего прокурора республики Яралиева, в свое время отстраненного от должности президентом Муху Алиевым. В свою очередь, Яралиева считают человеком Сулеймана Керимова — члена Совета федерации и крупного бизнесмена. Оба они лезгины, и в Дагестане давно поговаривают, что лезгинское движение стало активизироваться именно благодаря этому тандему, потому что лезгинам, мол, надоело быть на третьих ролях в органах власти республики — после даргинцев и аварцев. Впрочем, о причастности Керимова к оппозиционной газете можно судить только по словам учредителя газеты Ризвана Ризванова, да и тот говорил об этом лишь в частных беседах со своими журналистами.
— Когда наша газета создавалась, Ризванов и сын бывшего прокурора Азиз Яралиев пообещали нам, что это будет абсолютно свободное издание и что два-три года мы будем работать так, как считаем нужным,— рассказывает мне бывший главный редактор "Настоящего времени" Андрей Меламедов.— Но потом Ризванов все взял в свои руки, и Яралиев, который до сих пор выступал на нашей стороне во всех спорах, как-то устранился. В итоге Ризванов сказал нам, что все свои жалобы мы можем адресовать Керимову, так как газета его. Коллектив написал открытое письмо Керимову, которое осталось без ответа. Я уверен, что имя Керимова было названо просто так, чтобы нас испугать.
Именно по решению журналистов черный список, предназначенный для внутреннего употребления, был опубликован.
— Еще осенью после первой публикации в нашей газете Ильяса Шурпаева Ризванов сказал мне, что Шурпаева и еще нескольких человек печатать мы не будем,— вспоминает Меламедов.— Я спросил почему. Он ответил, что ему не нравится такая журналистика. Я удивился, потому что Ильяс вообще не писал о политике. Он рассказывал только о своих путешествиях, в живой, интересной форме. В этот же день Ризванов назвал мне фамилии еще нескольких человек, в том числе Гаджи Абашилова, упоминания о которых он вообще не хотел видеть на страницах газеты. Думаю, что тут сказалась просто его личная неприязнь к этим людям. Например, с журналистом Олегом Санаевым, тоже попавшим в список, Ризванов работал в "Дагестанской правде", и у них были личные конфликты. Ильяса он не любил, потому что тот был талантлив и вызывал раздражение. Абашилов в свое время был шефом Ризванова в министерстве по делам национальностей и информации и, говорят, здорово его гонял. Понимаете, это такой менталитет: Ризванов всю жизнь был на вторых ролях, а тут вдруг ему дали газету и возможность отыграться за все свои обиды. Он и отыгрался. Но там, конечно, все дело не только в Ризванове. В списке есть фамилии людей, которых лично не любил бывший прокурор Яралиев. Например, бывший прокурорский работник Тофик Ашурбеков.
Главного редактора Меламедова вынудили уволиться из газеты месяц назад, якобы за опоздания в типографию, и теперь он безработный. Впрочем, Меламедов уверен в том, что никакой связи между убийствами журналистов и черным списком нет.
— В каждой газете есть свой черный список,— говорит он.— Во всяком случае, в Дагестане. Просто об этом не говорят вслух. В списке Ризванова еще человек восемь, и что им всем надо сейчас прятаться?
Другие дагестанские журналисты тоже говорили мне, что эти два убийства не связаны. Они считают, что Ильяса Шурпаева убили не за политику. Возможно, это было ограбление, как утверждают в московском МУРе, а может, кто-то свел с ним счеты за его саркастические заметки о соотечественниках в "Живом журнале" (www.livejournal.com). Но когда убили Ильяса, враги Абашилова решили этим воспользоваться, чтобы этим черным списком отвлечь следствие.
"Никакого списка нет. Это все выдумали журналисты, чтобы мне отомстить"
Я еду в редакцию газеты "Настоящее время". Это небольшой аккуратный особняк, во дворе которого я встречаю журналистов. Они говорят, что только что Ризванов проводил человека от Сулеймана Керимова, который приехал разобраться в скандале. Журналисты также говорят, что если Керимов на самом деле не владеет газетой, то у Ризванова будут большие проблемы. Впрочем, они будут и в другом случае, ведь теперь черный список газеты все поневоле связывают с убийствами.
— Этот список Ризванов огласил нам на общем собрании,— рассказывает мне шеф-редактор газеты Сергей Расулов.— Мы его обнародовали, потому что были не согласны с такой политикой. Это самодурство — запрещать упоминать фамилии каких-то людей, не объясняя при этом почему. Наш главред, кстати, продолжал публиковать Шурпаева, но Ризванов срезал ему гонорары. А нашей внештатнице Заире Магомедовой он вообще не выплатил гонорары в размере 21 тыс. Просто потому, что она ему не нравилась. Коллектив бунтовал против такой несправедливости, мы все время были в состоянии конфликта.
По словам журналистов, на одном из собраний Ризванов сообщил им, что газета "будет идеологическим киллером для президента Муху Алиева". И с этого времени сотрудникам редакции стало ясно, для чего газета создавалась. Два-три года свободы учредители обещали журналистам, потому что ровно столько осталось до окончания полномочий президента Алиева, после чего те, кто эту газету придумал, начали бы кампанию по продвижению своего кандидата. Однако несколько месяцев назад учредители переиграли этот расклад и решили "мочить" президента уже сейчас.
Я захожу в кабинет к Ризвану Ризванову. Он заметно нервничает. "Никакого списка нет,— утверждает он.— Это все выдумали журналисты, чтобы мне отомстить".
— За что же вам хотят отомстить? — спрашиваю я.
— За то, что требовал от них жесткой дисциплины,— говорит Ризванов.— Боролся с опозданиями и с поздними сдачами номера в типографию. А они саботировали мои указы.
— Но список уже опубликован вашими журналистами,— возражаю я.— И все они утверждают, что этот список вы озвучили перед ними на общем собрании.
— Я ничего не озвучивал. Многих людей из этого списка я вообще не знаю.
Ризванов рассказывает, что газета зарегистрирована в Москве, а не в Дагестане, и что в ней самые высокие зарплаты в республике. Однако он убеждает меня, что за этой газетой никто не стоит.
— Ни Керимов, ни Яралиев? — спрашиваю я.
— Никто. Я один учредитель.
— Откуда же у газеты деньги, чтобы платить такие зарплаты? Ведь тираж маленький и рекламы почти нет.
Ризванов немного теряется.
— Считайте, что все деньги — это средства учредителя.
— То есть лично ваши?
— Ну, да.
После этой беседы мне становится понятно почти все про газету "Настоящее время". Но не про убийство Гаджи Абашилова.
"Никакая охрана меня не спасет, если меня заказали"
Траурный митинг в Доме журналиста в центре Махачкалы. В центре зала — портреты убитых Гаджи Абашилова и Ильяса Шурпаева. Друг покойного Абашилова, председатель Союза журналистов Али Камалов рассказывает о последних газетных колонках Гаджи Абашилова, в которых тот "жестко писал о коррупции". Вспоминает ответ Абашилова на увещевания более осторожных друзей: "Никакая охрана меня не спасет, если меня заказали. Но от своих слов я никогда не откажусь".
Камалов растерян и подавлен. Он говорит, что не может защитить дагестанских журналистов. Кто-то говорит, что в республике идет гражданская война. Кто-то предлагает выпустить газеты с пустыми страницами. Кто-то предлагает вообще больше не выпускать газет и телепередач. Идея забастовки нравится многим. Звучит критика в адрес местной власти: "Если не можете навести в Дагестане порядок, уйдите". И в адрес федеральной: "Не Путин и не Медведев убили Абашилова, но они в ответе за то, что его убили. Мы все тут расходный материал. От нас только требуют все время чего-то, а нам остается только ждать, кто станет следующей жертвой".
Выступает глава печально известного министерства по делам национальностей и информации Эдуард Уразаев. В 2003-м убили главу этого ведомства Гусейнова, а в 2005 году министерство потеряло еще одного руководителя — министра Арухова. "Мы в результате получили еще одно жирное пятно на репутации Дагестана,— говорит Уразаев.— А ведь мы только начали выкарабкиваться, привлекать инвесторов". Министр попросил журналистов не устраивать забастовок, потому что Дагестан без информации — это не Дагестан, это катастрофа. В итоге решили, что в пятницу 28 марта дагестанские газеты выйдут с пустыми первыми полосами — в знак протеста против убийства журналистов.
— 20 лет у власти в республике просидели бандиты,— сказала мне одна молодая журналистка.— Магомедали Магомедов (председатель госсовета Дагестана в 1994-2006 годах.— "Власть") им покровительствовал. И большая ошибка Муху Алиева в том, что он всех этих бандитов взял и не уволил сразу. Это они теперь вот таким образом борются с ним.
Журналистка не назвала мне имена тех, о ком она говорит. В Дагестане вообще не принято называть имена. Опасно. Но из разговоров с коллегами и друзьями Абашилова я выяснила, что у него был некий конфликт с мэром Саидом Амировым — чиновником, оставшимся от Магомедали Магомедова и сохранившим огромную власть в республике.
"В Дагестане трудно выжить, если за тобой нет влиятельной родни"