Или вот такой пример. Какие буквы алфавита нравятся вам больше остальных? Люди разных национальностей, языков и возраста предпочитают буквы, входящие в их собственные имена и часто встречающиеся в родном языке (Hoorens et al., 1990, 1993; Kitayama & Karasawa, 1997; Nuttin, 1987). Любимая буква французских студентов — W — наиболее распространенная буква во французском языке. Японские студенты отдают предпочтение не только буквам, входящим в их имена, но и числам, соответствующим датам их рождения.
Эффект «простого попадания в поле зрения» противоречит прогнозу, основанному на здравом смысле и заключающемуся в том, что часто повторяющееся в конце концов надоедает и интерес к нему падает, будь то регулярно звучащая мелодия или какая-либо еда, систематически присутствующая в рационе (Kahneman & Snell, 1992). Если явление повторяется с умеренной частотой («Даже самая лучшая песня надоест, если слушать ее изо дня в день», — говорит корейская пословица), оно, как правило, начинает нравиться больше. В 1889 г., когда строительство Эйфелевой башни было завершено, современники осмеяли ее как гротеск (Harrison, 1977). Сегодня она — излюбленный символ Парижа. Подобные перемены заставляют задуматься над первыми реакциями на все новое. Можно ли сказать, что все посетители парижского музея Лувр действительно в восторге от «Моны Лизы», или им просто приятно увидеть знакомое лицо? Одно не исключает другого: нам знаком ее портрет, а это значит, что он нам нравится.
Результаты экспериментов Зайонца и его коллег Уильяма Кунста-Уилсона и Ричарда Морланда свидетельствуют о том, что стимуляция (попадание в поле зрения) вызывает позитивные чувства даже тогда, когда люди не подозревают о самом факте стимуляции (Kunst-Wilson & Zajonc, 1980; Moreland & Zajonc, 1977; Wilson, 1979). Но это еще не все: неосознанное восприятие стимула дает даже более существенный эффект (Bornstein & D'Agostino, 1992). Участницы одного эксперимента, вооружившись наушниками, одним ухом слушали прозаический отрывок. При этом они вслух повторяли слова и выявляли ошибки, сравнивая их с письменной версией текста. Одновременно во втором наушнике звучали новые для них мелодии. Ясно, что внимание испытуемых было сосредоточено на работе со словами, а не на музыке. Позднее, когда женщины услышали эти мелодии одновременно с другими, которые тоже были им неизвестны, они их не узнали. Однако именно они понравились им больше, чем остальные. В другом эксперименте испытуемым предъявляли разные геометрические фигуры в режиме мелькания (они не успевали их разглядеть и видели только вспышки света). Несмотря на то что впоследствии они не могли узнать фигуры, которые им демонстрировали таким способом (механизм эксплицитной памяти при их демонстрации задействован не был), именно эти фигуры нравились им больше других (что свидетельствует о существовании подсознательной имплицитной памяти).
<Это странно, но это правда, ибо правда всегда странная. Более странная, нежели вымысел. Лорд Байрон, Дон Жуан>
Обратите внимание: в обоих экспериментах сознательные суждения о стимулах давали испытуемым меньше информации о том, что они слышали или видели, чем непосредственные ощущения. Возможно, вам тоже приходилось испытывать нечто подобное: внезапную необъяснимую симпатию или антипатию к чему-нибудь или к кому-нибудь. Зайонц утверждает, что нередко эмоции оказываются более «быстродействующими» и примитивными, чем мысли. Страх или предвзятые чувства не всегда являются выражениями стереотипных представлений; иногда убеждения «всплывают» позднее как оправдания интуитивных чувств. По мнению Зайонца, эффект «простого попадания в поле зрения» имеет «огромное адаптивное значение» (Zajonc, 1998). Это «жестко смонтированный» защитный феномен, предопределяющий наши влечения и симпатии. Он помогал нашим предкам классифицировать предметы и людей и относить их либо к категории знакомых и безопасных, либо к категории незнакомых и, возможно, опасных. Разумеется, негативной стороной этого феномена является, как уже отмечалось в главе 9, наше настороженное отношение ко всему незнакомому, что, вероятно, и объясняет, почему примитивный предрассудок нередко автоматически дает о себе знать при встрече с теми, кто непохож на нас.
Эффект «простого попадания в поле зрения» влияет и на то, как мы оцениваем других: нам нравятся знакомые люди (Swap, 1977). Даже самих себя мы больше любим тогда, когда мы такие, какими привыкли видеть себя. Теодор Мита, Маршалл Дермер и Джеффри Найт провели эксперимент, вызывающий восхищение (Mita, Dermer & Knight, 1977). Они фотографировали студенток Университета города Милуоки (штат Висконсин) и затем показывали каждой из них ее реальную фотографию и фотографию, сделанную с изображения этой фотографии в зеркале. Когда они спрашивали испытуемых, которой из двух фотографий они отдают предпочтение, большинство выбрали снимок, сделанный с помощью зеркала, т. е. то изображение своего лица, которое они привыкли видеть в зеркале, (Нет ничего удивительного в том, что все собственные фотографии нам кажутся «непохожими».) Когда же обе фотографии показывали близким друзьям испытуемых, они выбирали «настоящий» снимок — то изображение, которое они привыкли видеть.
Этот феномен эксплуатируют и политики, и рекламисты. Если у людей нет определенного отношения к кандидату или к товару, одно лишь частое упоминание имени первого или названия второго способно увеличить количество голосов или продаж (McCullough & Ostrom, 1974; Winter, 1973). После многократного повторения телевизионной рекламы у людей нередко появляется бездумное, автоматическое положительное отношение к рекламируемому товару. Из двух малоизвестных кандидатов обычно побеждает тот, кто чаще «мелькал» на телеэкране или упоминался в печатных изданиях (Patterson, 1980; Schaffer et al., 1981). Политтехнологи, понимающие роль эффекта «простого попадания в поле зрения», заменили обоснованную аргументацию позиции кандидата короткими видеороликами, которые, словно молотки, вбивают в головы сидящих дома людей имена кандидатов и их броские слоганы.
Эффект «простого попадания в поле зрения». Если премьер-министр Канады Жан Кретьен такой же, как и большинство из нас, то ему должна больше понравиться не правая «реальная», а левая зеркальная фотография — собственное изображение, которое он видит каждое утро, когда чистит зубы
Уважаемый председатель Верховного суда штата Вашингтон Кейт Кэллоу на собственном опыте убедился в этом, когда в 1990 г. проиграл Чарльзу Джонсону, которого лишь номинально можно было назвать его соперником. Джонсон, никому не известный адвокат, участвовавший в рутинных уголовных и бракоразводных процессах, вступил в борьбу за кресло под лозунгом «судьи засиделись». Никто из двух кандидатов не вел никакой избирательной кампании, а средства массовой информации проигнорировали предвыборную гонку. В день выборов имена кандидатов появились рядом без каких бы то ни было комментариев. В результате победил Джонсон, набравший 53% голосов. Проигравший судья так прокомментировал свое поражение потрясенному юридическому сообществу: «В нашем штате гораздо больше Джонсонов, чем Кэллоу». И верно: самая влиятельная газета штата насчитала в телефонной книге 27 Чарльзов Джонсонов. В одном городе был судья по имени Чарльз Джонсон, в другом — популярный тележурналист, работавший на кабельном телевидении и известный всему штату. Вынужденные выбирать между двумя неизвестными им людьми, избиратели отдали предпочтение носителю знакомого и привычного имени Чарльз Джонсон.
Физическая привлекательность
Чего вы ищете (или искали) в человеке, в которого могли бы влюбиться? Искренность? Красивую внешность? Хороший характер? Чувство юмора? Разговорчивость? Интеллектуалы равнодушны к таким внешним параметрам, как физическая красота; они знают, что она — всего лишь «оболочка» и что «нельзя судить о книге по ее обложке». Как минимум, им известно, каким должно быть их отношение к этому вопросу. Ведь еще Цицерон говорил: «Не пленяйтесь наружностью».
<Нам следовало бы обращать внимание на ум, а не на внешность. Эзоп, Басни>
Возможно, вера в то, что внешность не важна, — еще один пример того, как мы упорствуем в признании самого факта существования тех или иных реальных влияний, ибо к настоящему времени выполнено немало исследований и накоплено огромное количество бесспорных доказательств того, что на самом деле внешность имеет значение. Всегда и повсюду, и это приводит в замешательство. Красивая внешность — огромное преимущество.
Физическая привлекательность и успех у противоположного пола
Нравится нам это или нет, но физическая привлекательность молодой женщины неплохо прогнозирует ее успех у мужчин. Привлекательная внешность молодых мужчин менее тесно коррелирует с их успехом у женщин (Berscheid et al., 1971; Krebs & Adinolfi, 1975; Reis et al., 1980, 1982; Walster et al., 1966). На этом основании многие делают вывод о том, что женщины более склонны следовать совету Цицерона. Так ли это? Или причина всего лишь в том, что инициатива чаще исходит от мужчин? Если бы женщины имели возможность так же демонстрировать свои преференции, не стала бы и для них внешность мужчин столь же значимой, сколь значима для мужчин внешность женщин? По мнению философа Бертрана Расселла, этого не произошло бы: «В общем и целом женщины склонны любить мужчин за их характер, в то время как мужчины склонны любить женщин за их внешность» (Russell, 1930, р. 139).
<Лучшее рекомендательное письмо — это красота самого человека. Аристотель, Диоген Лаэртский>
Чтобы проверить, действительно ли мужчины более чувствительны к внешности, ученые отдельно изучали мужчин и женщин, предоставляя им разную информацию об индивиде противоположного пола, включая и его фотографию. Другой экспериментальный метод заключался в том, что они якобы случайно знакомили мужчину и женщину, а потом спрашивали у обоих, хотят ли они продолжить знакомство. Мужчины, участвовавшие в этих экспериментах, действительно придавали несколько большее значение физической привлекательности женщин (Feingold, 1990; 1991; Sprecher et al., 1994). Возможно, чувствуя это, женщины уделяют своей внешности больше внимания, чем мужчины, а среди пациентов хирургов-косметологов женщины составляют около 90% (Crowley, 1996; Dion et al., 1990). Однако и женщины обращают внимание на внешность мужчин.