В следующей сцене Царь совершает сожжение жертвоприношения из миниатюрного бумажного изображения человека, помещенного внутрь черепа, и истребляет его в котле с пылающим маслом. Тем самым все пагубные несчастья побеждаются и уничтожаются.
Вслед за этим ритуалом входит процессия монахов, которой предшествуют маски и которую завершают-миряне, несущие трехглавое изображение человека, сделанное из теста, которое церемониально оставляется на растерзание, как это происходит с Иудейским козлом отпущения. Затем миряне, набрасываясь на покинутую жертву, раздирают ее на куски и свирепо борются друг с другом за них, поскольку они, как и в предыдущей сцене, представляют ценность в качестве талисманов.
Тем временем ламы возвращаются в процессии к храму, отправляют особую службу. Наконец, за ритуальным танцем черношапочных дьяволов-танцоров следует появление китайского священника, именуемого Хвашанг, которого Падма-Самбхава изгнал из Тибета, и этим Представление-Мистерия заканчивается.
Примечания:
1 Наши рассмотрения, проведенные здесь относительно тибетского Представления-Мистерии, основываются на изложении того, что исполняется монахами Переформированной Церкви в Монастыре Химис в Ладаке, Кашмир, ибо эти монахи сохранили его древние до-Буддистские элементы лучше, чем это имеет место у монахов Реформированной Церкви. Более того, Ладакхское Представление-Мистерия соответствует во всех существенных сторонах Представлению-Мистерии, исполняемому другими монашескими орденами Нингма повсюду в Тибете, Бхутане и Сиккиме, и хорошо известно, поскольку имеются свидетельства очевидцев и сообщения ряда компетентных европейцев (см.: Л. А. Вадделл. «Буддизм Тибета, или Ламаизм». — Лондон, 1895, Гл. XX).
2 См.: Л. А. Вадделл. Там же, с. 531 — 532.
3 См.: Л. А. Вадделл. Там же, с. 527.
4 Ламы Реформированной Церкви произвольно модифицировали эту часть Представления, чтобы сделать этих бодающих демонов символическим изображением Ламы Пал-Дордже, который пример но в начале X столетия н. э. убил Ланг Дарма, Тибетского Короля, который из-за своего отступничества от Буддизма и последовательного преследования лам, был назван Юлианом Ламаизма. Образ Царя Религии также был изменен таким образом, чтобы сделать его представляющим бога Махакала, который, как считают, предал Ланг-Дарма в руки лам; одновременно кладбищенские вампиры сделаны представляющими животных, питающихся падалью, которые утащили труп Ланг-Дарма.
5 Здесь мы видим пережитки тайного посвятительного ритуала, удивительно похожего на ритуал Орфических Мистерий, в которых Дионис-Загреус, божество, рожденное от связи Зевса и Персефоны, ставший Великим Властелином, господствующим над смертью и зарождением, убивается из зависти его братьями Титанами. Они рассекают его тело на куски и бросают их в котел. Афина Паллада спасает его сердце и приносит его Зевсу, который, чтобы отомстить за содеянное зло, убивает его убийцу своими молниями. Зевс поручает Аполлону собрать вместе разбросанные части тела замученного Загреуса. Именно этот миф орфические священники драматизировали в своем Представлении-Мистерии, которое исполнялось только перед неофитами и посвященными. В Омофагических Ритуалах (поедания сырого мяса) этот миф был представлен жертвоприношением человека и расчленением его тела. Посвященные разрывали плоть на кусочки и, съедая их, причащались к божественной природе Загреуса. К концу III века до н. э. этот жертвенный ритуал, как он исполнялся в Риме и Италии, настолько выродился, что, в конечном счете, это привело к введению закона известным эдиктом, который изгнал Мистерии из всей Италии Пиренейского полуострова. Говоря об этом эдикте, Плиний сообщает нам, что «считалось в качестве высшего акта — убить человека и в качестве наиболее благотворного акта — съесть его тело». В Египетских Мистериях был драматизирован и исполнялся аналогичный ритуал, представляющий смерть Озириса, якобы убитого его братом Тифоном и соучастниками Тифона. Тело рассекалось на двадцать шесть кусков. Их бросали в Священную Реку Нил и потом их собирала, за исключением одного, Богиня Изида (см.: Баринг-Гоулд. «Начало и Развитие Религиозной Веры». Лондон, 1869, I, 405 — 407). Подобные же параллели существуют в религиозных рукописях многих народов всюду, как и Новом, так и в Древнем Мире.
Существует Сиккимская адаптация Представления-Мистерии, которая, как утверждают, была введена Махараджой Шестым, Сиккима Чагдор Намгьал. Это мистический военный танец в культе почитания духа Кинчинджунга, Сиккимской могучей пятиголовой священной горы, высота которой немного меньше высоты пика Эверест.
По приглашению теперешнего Махараджи я получил привилегию быть единственным европейским гостем, ставшим свидетелем его ежегодного исполнения во дворе его дворца в Гангтоке в течение двух дней, с 19 по 20 декабря 1919 г.
Всенародно известный, как Танец Снежных Хребтов, этот праздник, по существу, является религиозным ритуалом очищения, причем исполняется сиккимскими ламами, под личным наблюдением Махараджи, в целях изгнания всякого зла из государства. В более древнем Представлении-Мистерии Ладака и Тибета это зло, как мы уже видели, олицетворяется демонами-актерами и человеческой жертвой, называемой Врагом.
В сиккимском Военном Танце также жертва, имеющая аналогичное значение, вносится и кладется распростертой в центре дворцового двора и вокруг нее танцуют два скелета. Другие танцоры приближаются к жертве и затем с пронзительными военными криками поднимают свои обнаженные мечи и вонзают их трижды в жертву, разбрасывая во все стороны мучнистое вещество, из которого она сделана. На второй день этого Танца, в отличие от его ладакхского прототипа, используется только бумажная жертва. Она сжигается, символизируя полное уничтожение всякого зла, поражающего человека, скот, урожай и государство.
Как в Танце Снежных Хребтов, так и в Представлении-Мистерии это уничтожение Врага эзотерически символизирует уничтожение Неведения, точно как и Ритуал Чод имеет целью мистическое отречение от личности и последующее уничтожение эгоизма.
Жертвоприношения пищи, приносимые божествам, связанным с культом Кинчинджунга в Военном Танце, сотоят из небольших треугольных конусообразных пшеничных кексов, называемых Тоурма, что означает «то, что разбросано для всех». Согласно сиккимским ламам, они являются символами троичного жервоприношения (тела, речи и сознания каждого чувствующего существа) Буддам. Это также имеет параллель в Ритуале Чод. Приносимые в жертву тоурмы в конечном счете ставятся на огонь в треугольном конусе, сделанном из сухой травы и листвы, и превращаются в золу. Тем самым это жертвоприношение превращается в Пустоту, которая в этом ритуале обозначает Божественную Эссенцию, влитую во все сангсарические вещи. Аналогичное значение имеет превращение тела Йогина в божественную амброзию силой самоотречения, или «отсекания» от эгоизма при отправлении службы Ритуала Чод.
В Ритуале Чод, как в тибетском Представлении-Мистерии и сиккимском Военном Танце, антрополог различит много ценных данных, относящихся к древней истории человеческого жертвоприношения с тех времен, когда человеческое жертвоприношение осуществлялось на самом деле, а не как в наши дни в Тибете и всюду в виде изображаемой жертвы, вплоть до настоящего времени, когда человеческое жертвоприношение было сублимировано в сильно символическую форму обряда жертвоприношения, как это иллюстрируется доктриной священного таинства, или евхаристии. Таинство причастия, или сакраментальное поедание плоти и литье крови бога, видимо, нашло свое выражение почти во всех известных эпохах и состояниях человеческого общества, от наинизшей дикости до высокой культуры древних греков.
До прихода Буддизма тибетцы при Боннах и, вне всякого сомнения, задолго до Бонизма усвоили этот обычай не только в отношении к человеческому и животному жертвоприношению, но, согласно заслуживающему доверия свидетельству, практиковали каннибализм, возможно, религиозного и евхаристического характера, как многие из родовых семей, имеющихся сейчас в Европе рас, включая расы Великобритании и Ирландии. Затем, как свидетельствуют тибетские ритуалы, по большей части зародившиеся до Буддизма, которые мы затронули в кратком обзоре, наступил культурный переход, параллельный тому, который шел на Западе, от жертвоприношения в виде жертвы к жертвоприношению, применяемому в качестве трансцендентальной формы обряда изгнания духов заклинанием, направленному на то, чтобы очистить и освятить причащающегося духовно.
Интересную иллюстрацию одной стадии в этом культурном переходе можно видеть в словах ритуала Военного Танца Кинчинджунга, которые произносятся в культе почитания Духа Кинчинджунга Герольдом, который представляет Махакала, Всеобщего Главу всех сиккимских вероохраняющих божеств: «Стрелы, дротики, мечи и военное оружие обращаются к Врагу, сверкающие и блестящие. Горы умерших поедаются в качестве пищи. Океаны крови выпиваются в качестве глотков воды. Пять чувств используются в качестве гирлянд цветов. Органы чувств поедаются в качестве сладостей».