Государственный Университет - Высшая Школа Экономики
Факультет государственного и муниципального управления
Реферат по ППС на тему:
«Большой наказ Екатерины II », подготовленный в связи с образованием «Уложенной комиссии (1767 г.)», - как одна из самых ярких форм проявления политики «просвещенного абсолютизма» в правлении императрицы.
Выполнила:,
1 курс, 193 группа
Москва, 2006 г.
«Просвещенный абсолютизм» как общее явление XVIIIв.. 5
«просвещенного абсолютизма» в России.. 7
«Большой Наказ императрицы».. 13
«НАКАЗ ИМПЕРАТРИЦЫ ЕКАТЕРИНЫ II, ДАННЫЙ.. 17
ЗАМЕЧАНИЯ ДИДРО НА «НАКАЗ» ЕКАТЕРИНЫ II ДЛЯ ДЕПУТАТОВ КОМИССИИ ПО СОСТАВЛЕНИЮ ЗАКОНОВ.. 18
Дворцовый переворот 28 июня 1762 г., положивший конец непродолжительному царствованию Петра III, возвел на трон супругу лишившегося власти (а вскоре и жизни) императора – Екатерину II, которая, по словам Н.М. Карамзина «была истинной преемницей величия Петрова и второй преобразовательницей новой Росси»[2]. Перт III – «Случайный гость русского престола», как писал В.О. Ключевский[3], - «мелькнул падучей звездой на русском политическом небосклоне, оставив всех в недоумении, зачем он на нем появился». Совершенно иной жребий выпал на долю жены и преемницы низвергнутого монарха. Немецкая принцесса, ставшая волей судьбы супругой отпрыска российского императорского дома, а по родословной являющаяся ему троюродной сестрой, проложила себе в итоге путь к самой вершине власти с помощью гвардейских штыков на фоне всеобщего недовольства политикой ее мужа. Екатерина II, оказавшись во главе огромной державы, вписала яркие страницы в историю своего нового Отечества. В.О. Ключевский называл Екатерину «последней случайностью на русском престоле»[4], объясняя это тем, что она замыкает собой ряд исключительных явлений в политической жизни российской империи XVIII века. И действительно, с самого начала того столетия носителями верховной власти у нас были люди, либо необычные, как Петр Великий, либо случайные, каковы были его приемники и преемницы, даже те из них, кого назначала на престол в силу закона Петра I предыдущая случайность, как было с ребенком Иваном VI и с Петром III.
«Я никогда ничего не предпринимала, не будучи глубоко убеждена, что то, что я делаю, согласно с благом моего государства: это государство сделало для меня бесконечно много; и я считала, что всех моих личных способностей, непрестанно направленных к благу этого государства, к его процветанию и к его высшим интересам, едва может хватить, чтобы отблагодарить его»- так писала императрица о себе и о России, - стране, в которой она прожила более полувека и которая стала для нее настоящей родиной[5].
Но путь великой императрицы к престолу оказался непрост. Первые годы пребывания в России Екатерина II не могла найти себе пристанище. Как ни была она гибка, как ни гнулась под русские придворные нравы и вкусы, окружающие чувствовали и давали ей понять, что она им не ко двору, не их поля ягодка. Наедине она обливалась слезами, но из гордости старалась не показывать своих страданий, не жаловаться на свое унижение, чтобы не стать предметом обидного сострадания. Настоящую, надежную союзницу в борьбе со скукой Екатерина встретила в книге. Сначала она без разбора читала романы; потом ей попались под руку сочинения Вольтера, которые произвели решительный перелом в выборе ее чтения: она не могла от них оторваться и не хотела, прибавляет она в письме к самому Вольтеру, читать ничего, что не было так же хорошо написано и из него нельзя было бы извлечь столько пользы. Потом Екатерина еще глубже познакомилась с трудами тех, кто был в то время властителями дум образованной Европы, - Ш. Монтескье, Вольтера, Д,Аламбера, Дидро, Тацита и других. Она читала труды по истории Англии, Германии, Франции, сочинения известных экономистов и юристов, которые впоследствии оказали значительное влияние на ее политическое мировоззрение. Екатерина размышляла, сравнивала прочитанное с российской действительностью, делала выписки, вела дневник, в который заносила свои мысли. В этом дневнике Великая княгиня записывала идеи, воспринятые ею из сочинений французских философов-просветителей и сдобренные недюжинным честолюбием[6]:
«Хочу повиновения законам, а не рабов;
власть без народного доверия ничего не значит для того, кто хочет быть любимым и славным;
снисхождение, примирительный дух государя сделают более, чем миллионы законов, а политическая свобода даст душу всему.
Часто лучше внушать преобразования, чем их предписывать;
лучше подсказывать, чем указывать» и т.д.
Екатерина II еще не раз откроет свой дневник и воспользуется всеми этими записями, когда будет пытаться урегулировать российское законодательство.
«Просвещенный абсолютизм» как общее явление XVIIIв.[7]
Сам термин «просвещенный абсолютизм» (или «просвещенный деспотизм») начал применяться в научной литературе для обозначения своеобразия политического курса ряда европейских правительств второй половины XVIII века еще в 30-х гг. минувшего столетия. Феномен «просвещенного абсолютизма» по-разному трактовался теми или иными авторами. Среди исследователей до сих пор нет единого мнения по вопросу о причинах и содержании этой политики, о влиянии проводившихся в ее контексте реформ на дальнейшее развитие европейских народов. В «просвещенном абсолютизме» усматривали то чистую социальную демагогию, сводившуюся на практике к осуществлению мероприятий, мало что менявших в жизни общества, то важный симптом эволюции европейских монархий к правовому государству, или, наконец, специфическую государственно-политическую форму абсолютистского режима на завершающем этапе его развития, непосредственно предшествующую конституционной монархии и отвечающую «социальному поиску в движении к новой правовой системе и к новой идейно – политической культуре» (О.А. Омельченко).[8]
Таким образом, «просвещенный абсолютизм» – это явление общеевропейское. Философы-просветители с позиции свободного разума остро критиковали сохранившиеся в европейском обществе средневековые институты, и они охотно поддерживали контакты с теми или иными представителями власти, с самими монархами, рассчитывая при их содействии перестроить существующее общество на началах разума. В Европе это направление было представлено такими яркими личностями, как король прусский Фридрих II, шведский Густав III, император Австрии Иосиф II и другие. Конечно, в каждой из монархий система «просвещенного абсолютизма» проявлялась с разной степенью последовательности и всегда отнюдь не в полном объеме. Правители использовали теоретические конструкции французских философов для модернизации существующих социально-экономических и политических структур, приведения их в соответствие с «духом времени».
Эпоха «просвещенного абсолютизма» была пронизана идеями французских просветителей и характеризовалась появлением нового класса буржуазии, открыто заявлявшего о своих претензиях на экономическую и политическую власть, остро критиковавшей деспотических правителей и засилье католической церкви. Эти просветители умеренного крыла призывали к эволюционной, без потрясений, смене общественно-экономических отношений, что устраивало монархов Европы и способствовало возникновению союза королей и философов, способного, как полагали короли, предотвратить угрозу их тронам.
Еще в XVII веке западноевропейскими мыслителями, такими как Т. Гоббс (1588-1679 гг.), Ж. Локк (1632 – 1704 гг.) и Ж-Ж. Руссо (1712 – 1778 гг.), была сформулирована знаменитая теория общественного договора, согласно которой государство создано людьми, договорившимися между собой о передаче государству части своих прав, с тем, чтобы оно их защищало. Так вот просветители поддерживали традиции рационализма XVII века и на основании их теории сделали вывод, что, следовательно, государство возможно усовершенствовать с помощью удобных и хороших законов, способных обеспечить всеобщее счастье и благоденствие. Мудрый и просвещенный законодатель, действуя на основе точных знаний о положении дел в стране, постепенно совершенствует законы, а через них и общество. Таков был идеал правления, который виделся правителям – сторонникам «просвещенного абсолютизма».
«просвещенного абсолютизма» в России[9]
Некоторые историки полагают, что элементы политики «просвещенного абсолютизма» обозначились еще в царствование Елизаветы ведь идеи Просвещения нашли себе немало сторонников среди образованной части дворянства. Действительно, существуют различные точки зрения на то, в какой период времени «просвещенный абсолютизм» зародился в России и каковы были его хронологические рамки. Наиболее принятой является точка зрения М.А. Федосова, который ведет отсчет эпохи с 1762 года (т.е. с начала царствования Екатерины II) вплоть до 1815 года.
Екатерина II вступила на российский престол, имея сложившееся четкое представление и о способах построения законной самодержавной монархии, которую необходимо обновлять с учетом новых исторических реалей, и о принципах, которыми она собиралась руководствоваться в управлении страной, и соответственно о тех целях, которые, опираясь на эти принципы, она надеялась достичь. Идейную основу этой программы, а следовательно, и внутреннюю политику того времени составляли принципы Просвещения XVIII века. И именно с русской императрицей просветители установили самые близкие отношения. Их установлению способствовало два обстоятельства: благодаря крепостническому режиму, глухой грамотности населения и общей отсталости Россия представлялась просветителям страной, где реализация их идей должна была принести самые ощутимые плоды; кроме того, Екатерина оказалась прилежной ученицей просветителей, намеревавшийся энергично претворить их идем в жизнь. Гримму она писала: «Я люблю нераспаханные земли – поверьте, это лучшие земли…Я годна только для России».[10] А в переписки с Вольтером и Дидро она рассуждала о задуманных ею преобразованиях в России, чтобы из дикой страны превратить ее в могущественную монархию (между прочим, французские просветители с восторгом принимали ее начинания, пророчествую ей успех и славу). Так, например, в письмах к Вольтеру Екатерина рисует фантастические картины народной жизни в России: например, в её империи все и всем довольны; нет крестьянина, который бы не ел курицы, когда ему захочется; везде поют благодарственные молебны и пляшут. Неудивительно, что слава о Звезде Севера, «благодетельнице всех народов», как называл Екатерину Вольтер, быстро распространяется в Европе.