Кривое зеркало Москвы, в том числе московской протестующей молодежи, засасывает в себя. «Живой журнал» становится средством неосознанного зомбирования других и самозомбирования. У каждого человека, ведущего свой дневник, есть френдлента — список дневников других пользователей, которые он регулярно читает. И как бы ни была составлена эта френдлента, создается впечатление, что страна катится в тартарары, что виноват во всем Путин, что все беды от власти, что нужна революция, что надо все разрушить, и именно это впечатление всасывается в мозг пользователя. Даже пусть в его друзьях только восторженные мальчики и девочки, пишущие о том, как они собирают ромашки, в любом случае во время очередной информационной волны в «Живом журнале», которые проходят не реже трех раз в месяц, вы получите полный спектр негатива в отношении к властям. И будь вы трижды лояльны Кремлю, в вашей мозговой коробочке что-то щелкнет, и отношение станет другим, потом совсем другим, а потом противоположным. Поэтому фактор зомбирования и самозомбирования, причем не инициированный какой-то третьей стороной, не созданный извне, а просто объективно существующий, нельзя ни в коем случае упускать из внимания.
Глава шестая Осень 2004-го
Наш козырь — террор
Взрывы около станции метро «Рижская», на Каширском шоссе, теракты в самолетах в конце августа, а также трагедия Беслана в очередной раз всколыхнули общество. Наиболее взрывоопасная ситуация была, бесспорно, в Северной Осетии. А вот на втором месте по напряжению следовало бы поставить Москву. Большая часть терактов прямо касалась именно москвичей: московское метро, московская автобусная остановка, самолет Ту-134, летевший по маршруту Москва — Волгоград, и Ту-154, летевший из Москвы в Сочи, одновременно взорвавшиеся в воздухе. Наконец, психологически подготовленные к восприятию самого страшного теракта в России — захвата школы в Беслане, жители столицы отреагировали на него с удивительной предсказуемостью.
Чувство абсолютной незащищенности перед врагами, чувство полной растерянности, чувство жуткой обиды на власть, которая мало того что допустила такие преступления, но еще всячески тянула время, а иногда и просто обманывала граждан, все эти чувства оккупировали тогда сознание масс. Повторюсь, для Москвы это чувство было очень сильным.
Самое страшное, что все это происходило при полном отсутствии каких-либо внятных политических действий с любой стороны, кроме как со стороны провластных сил и религиозных конфессий. Серьезный интерес представляет анализ 1900 сообщений информагентств о Беслане с момента захвата заложников и до начала штурма. За все это время я насчитал всего лишь 27 публичных заявлений политиков и общественных деятелей с осуждением теракта в Беслане. Это если исключить заявления чиновников, которые подтверждали ту или иную информацию, то есть были ньюсмейкерами — поэтому в список не включены депутат Госдумы Михаил Маркелов, президент Ассоциации ветеранов группы «Альфа», депутат Мосгордумы Сергей Гончаров, доктор Леонид Рошаль, глава правительства Чечни Сергей Абрамов, глава МИД Сергей Лавров, экс-президент Ингушетии Руслан Аушев и еще ряд политиков.
Список этих людей необходимо привести:
Что же до партий и общественных организаций, то свое возмущение в связи с терактом и готовность оказать помощь заложникам в то время высказали следующие структуры:
В информационном поле с первого по третье сентября отдувались осетинские чиновники среднего и высшего звена. Но лучше бы они пропали из вида, как и большинство российских официальных лиц в то время. Никто не сможет, наверное, забыть заявления главы информационно-аналитического управления при президенте Северной Осетии Льва Дзугаева, который первым в ночь с первого на второе сентября публично озвучил число: 354 заложника. И тем более обидно было журналистам, которые к тому времени в своей массе уже знали, что число захваченных заложников превышает 800 человек. И чтобы не дай бог не помешать проведению антитеррористической операции журналисты вынуждены были либо врать, повторяя число 354, либо просто игнорировать эту информацию.
Второго сентября пришлось выступить и Владимиру Путину, хотя он не должен был, да и не собирался, похоже, делать никаких заявлений во время кризиса, потому что любое публичное заявление могло бы повлиять на развязку. Но на встрече с королем Иордании ему все же пришлось отреагировать на происходящее, и президент выступил в максимально корректных выражениях, подчеркнув, что «самая главная наша задача заключается в том, чтобы спасти жизнь и здоровье заложников в Северной Осетии». Никаких обвинений в адрес террористов сделано не было, и это самое главное — власти еще рассчитывали на иной исход ситуации с захватом школы.
Как известно, только на второй день перед СМИ появился президент Северной Осетии Александр Дзасохов, до этого «работавший в штабе». Президент Ингушетии Мурат Зязиков появился в коротком комментарии ИД «Коммерсантъ» утром третьего сентября. В то время «прятались» и куда более важные и серьезные персоны. Неудивительно — делать скоропалительные заявления тем, чьи головы требовали бесланские террористы, не рекомендовалось.
Куда как большей вины заслуживают все остальные — те, кто никак не отреагировал на теракт или попытался на нем нажить политический капитал. Первая пораженческая реакция была озвучена сопредседателем «Комитета-2008» Борисом Немцовым, который призвал «искать политические пути решения, в том числе и говорить с сепаратистами». По сути так же повел себя и член КПРФ Иван Мельников. Вместе с невнятным «фе» в адрес террористов он заявил, что «власти России хотят приучить граждан страны к тому, что теракты — обычное для цивилизованных стран явление». Отличная поддержка, в которой тогда нуждалось все общество, не находите? Где было «Яблоко», где был СПС с Ириной Хакамадой, где были олигархи, в том числе и беглые, где был модный оппозиционер Владимир Рыжков, Гарри Каспаров, правозащитники? Почему от всей либеральной правозащитной клики только у руководителя Московской Хельсинкской группы Людмилы Алексеевой хватило смелости выступить с безоговорочным осуждением мерзавцев, захвативших детей и женщин? Или слово «правозащитник» со времен Сергея Ковалева означает человека, защищающего только убийц?
Такая страусиная позиция большинства партий, движений, организаций как ножом проткнула гниль, которая накопилась в нашем обществе. На подсознательной основе многие столичные интеллигенты чувствовали безмерный стыд, что их «отцы-демократы» молчат в тряпочку, засунули голову в песок и боятся выступить единым фронтом против террора.
Глухое и бессознательное раздражение у московской интеллигенции вызвало то, что, помимо представителей различных религий, среди тех, кто не побоялся назвать зло злом, большинство составили единороссы или лояльные Кремлю политики, которых интеллектуальная тусовка в Первопрестольной либо презирает, либо ненавидит. В массе своей, когда люди чувствуют стыд и собственную вину, им хочется избавиться от этого ощущения любым способом. И такой способ скоро был найден. Им стал митинг 7 сентября.
Проведение телеведущим Владимиром Соловьевым при активном участии Администрации президента и профсоюзов грандиозного действа «Россия против террора» было воспринято в штыки. Сразу же стало известно, что заявка на митинг была подана еще до всяких терактов, что выглядело в принципе довольно оскорбительно. Казалось, что в дни после терактов Владимиру Путину или даже Борису Грызлову достаточно было бы просто выступить перед экраном телевизора и призвать людей на площади. И тогда повторилось бы общественное осуждение терроризма, которое мы видели в Испании после взрывов в мадридских поездах. Однако власть не решилась позволить толпе скорбеть неорганизованно. Возможно, обоснованно.