Тем не менее, значимость реформы нельзя недооценивать. После принятия Основ гражданского законодательства государство как таковое не было признано субъектом ответственности; органы дознания, предварительного следствия, прокуратуры, суда отвечали за причиненный их должностными лицами ущерб, как и прежде, в случаях и пределах, специально предусмотренных законом. В 1981 г. в ч. 2 ст. 89 Основ гражданского законодательства были внесены соответствующие изменения: выражение "государственные органы" заменено на "государство", признаваемое непосредственным субъектом ответственности: "Вред, причиненный гражданину в результате незаконного осуждения, незаконного привлечения к уголовной ответственности, незаконного применения в качестве меры пресечения заключения под стражу, незаконного наложения, административного взыскания в виде исправительных работ или ареста, возмещается государством в полном объеме независимо от вины должностных лиц органов дознания, предварительного следствия, прокуратуры и суда, в порядке, установленном законом". Теоретическое осмысление специфики государственной ответственности в случаях осуществления уголовного преследования и правосудия, наступающей независимо от вины конкретного причинителя ущерба происходило медленно, но неуклонно. Осознавалось, что именно отсутствие принципиальных теоретических исследований по проблеме восстановления имущественных, трудовых, жилищных, пенсионных прав послужило сдерживающим моментом правотворчества. Правовая незащищенность граждан СССР в течение длительного периода времени, объясняется, конечно, и множеством других экономических, политических, социальных обстоятельств. Социалистическая концепция "единства власти", отвергающая необходимость ее разделения на три ветви - законодательную, исполнительную и судебную - способствовала утверждению постулата о государственных органах как части интегрального механизма государства, Поскольку органы не считались в качестве автономных образований, они не признавались ответственными за ущерб, причиненный их должностными лицами, за исключением строго определенных законом случаев. Проблема ответственности государства, действующего в публичном качестве, была разработана недостаточно в советской юриспруденции, отчасти и потому, что отрицалось деление права на публичное и частное. Государство выступало в качестве держателя верховной власти и субъекта права собственности, что делало невозможным или затруднительным разграничение собственно властных актов и экономических актов государства. Концепция "строгой" /объективной/ ответственности, наступающей независимо от вины лиц, причинивших ущерб в сфере правосудия, никогда не формулировалась отчетливо в юридической литературе СССР. Помимо принципиальных соображений в пользу ограничения ответственности суверена /государство не может быть ответчиком в суде/, неприятие идеи на законодательном уровне в течение шестидесяти четырех послереволюционных лет, очевидно, было связано с опасениями высоких расходов и снижения эффективности деятельности правоохранительных органов. Безответственность государственной власти являлась зеркальным отражением ошибочной теории классовой борьбы в период построения, социализма. Компенсация ущерба за счет казны в случае судебных и следственных ошибок признавалась невозможной, поскольку это могло способствовать ослаблению страны, финансовому и экономическому краху. Вышеуказанные причины в совокупности обусловили, позднее формулирование и разрешение проблемы ответственности государства в юридической литературе СССР и медленную правовую институали-зацию идеи.
2.2 Основания возникновения и отраслевая принадлежность правоотношений, по возмещению вреда причиненного должностными лицами в сфере уголовного судопроизводства
Соблюдение законности государственными органами и должностными лицами при осуществлении уголовного судопроизводства является одним их основополагающих принципов их деятельности. При реализации уголовно-процессуальных норм могут происходить различные нарушения уголовно-процессуального закона, которые проявляются в различных формах.
В юридической литературе преобладающим является мнение о том, что большинство нарушений уголовно-процессуальных норм представляют собой уголовно-процессуальные отношения. Ученые - процессуалисты справедливо рассматривают уголовно-процессуальные правонарушения, опираясь на общетеоретическую конструкцию правонарушения. Так, Г. Н. Ветрова определяет уголовно-процессуальное правонарушение как "виновное нарушение требований уголовно-процессуального закона субъектами уголовно-процессуальных правоотношений". Некоторые процессуалисты дополняют его признаками общественной опасности и вредности, тем самым акцентируя внимание на существенном характере нарушений уголовно-процессуального закона.
Анализируя субъективную сторону уголовно-процессуального правонарушения, 3. Ф. Коврига считает, что наряду с виновными нарушениями уголовно-процессуального закона имеют место процессуальные правонарушения, в основе которых лежит непреднамеренность действий, добросовестное заблуждение, недостаточная подготовка. Вследствие чего она полагает, что "наряду с виновностью субъекта в процессуальном нарушении следует признать... действия, объективно противоправные, как это прямо предусмотрено в гражданском праве".
Таким образом, 3.Ф. Коврига приходит к выводу о том, что имеют место виновные и безвиновные уголовно-процессуальные правонарушения, при возникновении последних вина должностного лица исключается в силу добросовестного заблуждения, его недостаточной профессиональной подготовки или непреднамеренности действий. Но в дальнейших своих рассуждениях автор признает, что субъективное начало для уголовно-процессуального нарушения - это не всегда вина; психическое отношение правонарушителя к принимаемому решению и к его результатам может охватываться понятием добросовестного заблуждения судьи, связанного недостатками профессиональной подготовки, уровнем правосознания судей и т. д. Таким образом, по мнению 3. Ф. Ковриги, вышеупомянутые понятия являются вторым субъективным основанием в составе уголовно-процессуального правонарушения. Это не единственное суждение по этому дискуссионному вопросу. Так, Г. Ж. Сулейменова признает правомерным наказание за объективно-противоправные деяния, И. С. Землянушкин допускает привлечение к ретроспективной юридической ответственности за ошибку.
Представляет интерес научная дискуссия о уголовно-процессуальном правонарушении и его видах с позиции предмета этого исследования, ибо уголовно-процессуальные правонарушения независимо от его видов - это действия, которые могут нарушить конституционные права и свободы гражданина. Следует признать, что в уголовно-процессуальной деятельности имеют место процессуальные правонарушения в классическом общетеоретическом понимании, т. е. при наличии полного состава элементов правонарушения, и действия, совершенные в точном соответствии с требованиями закона - объективно противоправное деяние, но тем не менее нарушающее конституционные права и свободы граждан. Исходя из принципа непричинения вреда, действующего в гражданском праве, объективно противоправное деяние, как его именуют процессуалисты, является гражданским правонарушение с "усеченным" составом его элементов, т. е. без наличия вины. Гражданское правонарушение с "усеченным" составом является основанием для возникновения гражданско-правовой ответственности, ибо функции гражданского права в отличие от уголовного и административного характеризуются прежде всего восстановительным и компенсационным характером, и в значительно меньшей степени в гражданско-правовой ответственности присутствует карательный элемент. Для наступления гражданско-правовой ответственности безразлично: причинен ли вред гражданину или юридическому лицу в результате виновных или безвиновных нарушений уголовно-процессуальных норм или действиями, совершенными в точно соответствии с предписаниями уголовно-процессуального закона.
Действующее российское законодательство предусматривает гражданско-правовую ответственность должностных лиц за причиненный вред в сфере уголовного судопроизводства по различным основаниям:
1) на основаниях, предусмотренных ст. 1070 ГК: в результате незаконного осуждения; незаконного привлечения к уголовной ответственности: незаконного применения в качестве меры пресечения заключения под стражу или подписки о невыезде. Согласно вышеупомянутой статьи ГК основанием гражданско-правовой ответственности является гражданское правонарушение с "усеченным" составом, т. е. без наличия вины.
2) на общих основаниях (ст.ст. 1069 и 1070 ч. 2 ГК) в результате иных незаконных действий. Под "иными незаконными действиями" в сфере уголовного судопроизводства, которые могут причинить вред гражданам или юридическим лицами, следует понимать: освидетельствование, обыск, выемку, наложение ареста на имущество.
Согласно ст. 1069 ГК основанием гражданско-правовой ответственности является гражданское правонарушение с полным его составом, т. е. применяется общетеоретическая модель правонарушения.