В разрез с политикой правительства, направленной на промышленную модернизацию страны, крайне правые утверждали, что «хозяйственная политика должна иметь своим руководящим началом взгляд на Россию, как на страну преимущественно крестьянскую и землевладельческую». Демократия представлялась черносотенцам самым ужасным злом, которое породил западный мир. Для крайне правых было характерно абсолютное недоверие к демократическим ценностям. Монархисты не разделяли убеждения о том, что индивидуальная свобода превыше всего. В их представлении человек всегда был частью общности - общины, сословия, народа. Скептически относились черносотенцы к социалистам всех направлений, которые критиковали буржуазные свободы и обещали победу истинного народовластия после социалистической революции. В противовес демократическим институтам черносотенцы выдвигали принцип абсолютной, единоличной власти.
Первые черносотенные организации появились в России в период назревания первой революции. Тогда они еще не называли себя черносотенцами, не были массовыми и существовали нелегально или полулегально. Свои листовки они, по примеру революционеров, размножали гектографическим способом. Сведения о нелегальных правых организациях встречаются в полицейских донесениях наряду со сведениями о революционных организациях и кружках. Как партия черносотенцы возникли в конце 1905 года, позже всех остальных партий. Таким образом, дворянство реагировало на консолидацию других классов.
Правительство не было заинтересовано в инициативе снизу, даже в инициативе правого толка. Министр внутренних дел В.К. Плеве не одобрял ни зубатовского энтузиазма, ни тем более энтузиазма никому не подотчетных организаций. Их не преследовали, но и не культивировали. Звездный час «черных сотен» пришелся на 1905-1906 года - времена массовых стихийных движений. Когда прежние методы - аресты, ссылки, тюрьмы, даже массовые расстрелы - уже не приносили нужных результатов, правительство решило задушить народное движение руками самого народа.
Ближайшими союзниками черносотенцев, а также их покровителями являлись консервативные правительственные круги, придворные, правые члены Государственного совета. Черносотенцы поддерживали тесные контакты с Постоянным советом объединенного дворянства, образованным в мае 1906 года, и его руководителем графом А.А. Бобринским. Также интенсивным было сотрудничество с националистами.
По мнению черносотенцев, у России было три врага, с которыми надо бороться, - инородец, интеллигент и инакомыслящий, причем воспринимались они неразрывно. В многонациональной империи невозможно бороться с революцией, не борясь с национально-освободительным движением. Невозможно ненавидеть интеллигенцию и при этом любить передовые идеи. Образ инородца поддерживался постоянно, но раньше это был поляк, а сейчас стал еврей. Правда и поляк считался «неблагонадежной» нацией, но доминирующим направлением правой идеологии стал антисемитизм.
В ХIХ веке в Польше прошло мощное освободительное движение, а на рубеже веков прошли массовые национально-освободительные движения многих народов. И в России наиболее бесправной оказалась та нация, которая в числе первых вступила в стадию капитализма. Даже В.В. Розанов, которого нельзя обвинить в любви к евреям, соглашался с невыносимым положением евреев. Именно из-за этого больше всего в национально-освободительное движение вовлекалось еврейской молодежи, что тоже объясняло их интересы: только после свержения самодержавия и завоевания демократических свобод евреи могли рассчитывать на равноправие с другими народами. В начале ХХ века ультраправый лагерь считал, что евреи были главными виновниками революционной смуты, а то, что в этом движении были русские, объяснялось сильным влиянием евреев. Однако надо учитывать, что приток евреев в передовые движения эпохи был напрямую связан с ассимиляционным процессом. Во время «Народной воли» революционеров еврейской национальности было не много, и все были людьми обрусевшими.
Ненависть к евреям была неразрывно связанна с ненавистью к собственной русской интеллигенции. Называя себя «русскими патриотами», на каждом шагу крича о своей любви к России, черносотенцы не могли смириться с тем, что наиболее ярко и талантливо служат отечеству как раз не они. В свою очередь интеллигенция с ее «мягкотелостью» и гуманностью не могла принять черносотенной идеологии. Известен даже случай, когда в одной из провинциальных гимназий ученики судили товарищеским судом двух старшеклассников, принявших участие в погроме. Их приговорили уйти из гимназии, и оба мальчика подчинились суровому решению, потому что это было делом чести.
Но тогда были люди, которые не могли поступиться принципами - интеллигенция. К черносотенцам не примкнул, не присоединился ни один из выдающихся деятелей русской культуры. Но зато и озлобление против них было сильное. «Христопродавцы, изменники России, интеллигентская шушера, жидолюбы» - такими «комплиментами» награждались в правой печати Л. Толстой, А. Чехов, М. Горький, Д. Мережковский, Л. Андреев.
Для черносотенной печати были характеры элементы возрастного консерватизма: недоверие к молодежи, неприязнь к ее вкусам и симпатиям. Черносотенцы выступали против увлечения прогрессивными идеями, против декадентства, а иногда и против образования, особенно заграничного. Возрастной консерватизм был присущ не только черносотенцам, но каждый последовательный черносотенец был невысокого мнения о современной ему молодежи. Простота, с которой все беды списывались на «внутреннего врага», делала черносотенную идеологию удобной для обывательского сознания. Черносотенцы ничего не предлагали и ничего не обещали, кроме как бить евреев, революционеров, либералов, интеллигентов. Поэтому русское крестьянство оказалось почти не затронутым черносотенным движением, так как они понимали, что, даже если они перебьют всех евреев поголовно, земля все равно останется в руках помещиков. К тому же, где их, евреев, взять на Псковщине или под Рязанью? Даже в западных губерниях, где была более благодатная почва для национальной розни, черносотенное движение пошло на убыль к концу революции 1905-1907 годов. Но все же главная ставка черносотенцев на примитивное разжигание межнациональной розни давала свои результаты - начались погромы.
В страшные дни погромов 1905-1907 годов русская интеллигенция не избежала удара, обрушившегося на «врагов России». Интеллигентов избивали и убивали на улицах подчас наравне с евреями. Опознать «предателей» было не трудно: молодежь носила ученическую форму, а взрослые форму ведомств. Например, в Екатеринбурге, в октябре 1905 года, толпа, враждебно настроенная к евреям и студентам, напала на группу молодежи, организовавшую очередной мирный митинг. В итоге побоища 2 человека были убиты,22 - ранены. Причем из 24 пострадавших было лишь 4 еврея. Известны мотивы нападения, которые свидетельствуют о стихийном характере действий толпы.
Вопреки распространенному мнению, не все погромы были подготовлены черносотенными организациями, которые были тогда еще весьма малочисленными. Ощущение подготовленности погромов возникало у современников вследствие массового характера беспорядков и бездействия властей, наблюдаемых повсеместно.
Хотя погромы проходили с одинаковой активностью не на всей территории России. Союз черносотенцев - Союз русского народа - был активен только в районах с многонациональным населением. В губерниях Центрального Черноземья лишь менее одной десятой процента населения входило в структуры СРН, так как там не было инородцев и, следовательно, объектов травли. Нечего было делать черносотенцам в Финляндии, Средней Азии, Прибалтике и Закавказье: там шовинистическая великорусская пропаганда была заведомо обречена на провал. Наиболее активно действовал СРН в регионах со смешанным населением - на Украине, в Белоруссии и в 15 губерниях «черты еврейской оседлости» было сосредоточенно более половины всех членов СРН. Тут в ход шли речи такого типа: «...Русский народ, развесив уши, слушает еврейских ораторов и раскрывает им широко свои объятия. Русская интеллигенция, ставящая себя руководителем народа русского, в особенности молодежь учащаяся, которая не имеет ничего общего с горьким фабричным тружеником и деревенским пахарем, но подпавшая под еврейское воздействие, вовлекли и молодежь из народа в среду смутьянов...»
Истоком всех российских бед, по мнению СРН, была деятельность Петра Первого, завезенная им иностранная зараза». Через прорубленное окно в Европу повеял с Запада сквозной ветер старейшего европейского отрицания, язычества и рассудочности... Нет или не должно быть народности, единокровцев и единоверцев, своеплеменности...- а есть космополитизм; и миллионы листков, и тысячеустная пропаганда европействующих и еврействующих темнят и туманят русское народное сознание... Кругом отныне не все в твоем доме стали тебе братьями, сыновьями, отцами и дедами: тебя надувает иновер, давит инородец, обижает иностранец. Настало время защищаться у себя дома...» Иначе говоря - покончить с «паутиной, в которой задыхаются, выбиваясь из сил, монархи и народы, империи и республики - жизненные соки коих высасывают безжалостные и жадные пауки: жидомасоны.»
Как известно, все партии и движения славились особой полюбившейся тактикой: эсеры - индивидуальным террором, социал-демократы - стачками, кадеты - выступлениями в Государственной думе. Черносотенцам принадлежит монополия погромной тактики. Именно погромы были кульминационными моментами всех их действий, главным смотром сил и наиболее радикальным средством борьбы с революцией.
Совершенно погасить народный гнев в 1905-1906 годах было невозможно, однако подменить объект ненависти, направить гнев в другую сторону было спасительным для монархии. Погромы происходили в России и раньше, но только в ХХ веке они приобрели политическую окраску, и только в ХХ веке они превратились в тактику политического движения. Наиболее распространенными были еврейские погромы, но на Кавказе «обязанности» евреев выполняли армяне, а в глубинной России - русские интеллигенты и учащиеся. Так, например, в начале февраля 1905 года в Баку вспыхнул жестокий армянский погром, а вслед за ним произошли избиения студентов и гимназистов в Москве, Тамбове, Казани, Курске, Пскове и других городах.