Следует оговориться: правовая оценка бездействия медицинских работников вытекает из толкования понятия преступного бездействия в науке уголовного права, различающей две его разновидности: бездействие-невмешательство и бездействие, создающее опасность[16]. И в том и в другом случае бездействие должно быть не абсолютным, а относительным, т.е. заключать в себе возможность действия. Однако в зависимости от того, к какому виду отнести несовершение реанимационных мероприятий в целях использования органов и тканей потерпевшего, оно может образовывать либо состав квалифицированного убийства (п. «м» ч. 2 ст. 105 УК РФ), либо состав неоказания медицинской помощи (ч. 2 ст. 124 УК РФ)[17].
По мнению ряда теоретиков, умышленное бездействие врача, выразившееся в непроизведении реанимации, которую он мог и должен был произвести в силу отсутствия показателей биологической смерти есть бездействие-невмешательство, влекущее уголовную ответственность за неоказание медицинской помощи. Приводимые аргументы: непричастность реаниматологов к причинам, вызвавшим состояние клинической смерти, выступающей в качестве основания для проведения реанимационных мероприятий[18]. Возражением против данной позиции служит однозначное указание законодателем в ч. 2 ст. 124 УК РФ на отнесение к последствиям преступного неоказания помощи больному лишь смерти последнего, причиненной по неосторожности.
Другой подход к уголовно-правовой оценке невыполнения реаниматологами профессиональных обязанностей, повлекших смерть потерпевшего: допустимость ответственности лишь за создание условий для возникновения смерти. Сторонник данного подхода В. И. Ткаченко опровергает саму возможность совершения убийства путем бездействия, поскольку при бездействии лицо не совершает активных волевых целенаправленных действий по причинению физического вреда, а лишь создает условия для разрушительной работы стихийных сил (в данном случае — патологических субклеточных, клеточных, тканевых и органных процессов)[19]. Истинность данных суждений вызывает большие сомнения. Общепризнанным в науке уголовного права является факт причинения бездействием ущерба охраняемым уголовным законом объектам не непосредственно, а посредством каких-либо других сил, без которых бездействие само по себе не способно повлечь преступного результата.
Специфика цели причинения смерти потерпевшему независимо от способа ее реализации обусловливает повышение контрольно-волевых функций у виновного лица при понижении эмоционального момента в психологическом отношении к содеянному: необходимость сохранения жизнеспособности органов и тканей умерщвляемого человека для последующей их пересадки реципиенту повышает сосредоточенность лица при совершении преступного деяния. Таким образом, наличие у виновного в момент причинения смерти потерпевшему в медицинском учреждении цели непосредственного либо последующего изъятия трансплантатов должно иметь равную уголовно-правовую оценку как убийства, предусмотренного п. «м» ч. 2 ст. 105 УК РФ. В последнем случае сам процесс извлечения трансплантатов из тела убитого лица членами бригады по забору органов человека представляется необходимым квалифицировать по п. «а» ч. 2 ст. 244 УК РФ, предусматривающей ответственность за надругательство над телами умерших, совершенное группой лиц по предварительному сговору или организованной группой, а при наличии предварительной договоренности о приобретении последними трансплантатов для пересадки — дополнительно по ст. 33 и п. «м» ч. 2 ст. 105 УК РФ (пособничество в совершении убийства в целях использования органов или тканей потерпевшего). Убийство, совершенное в целях использования органов или тканей потерпевшего при отягчающих обстоятельствах, предусмотренных несколькими пунктами, должно квалифицироваться по всем этим пунктам. При этом сочетание квалифицирующего признака, предусмотренного п. «м» ч. 2 ст. 105 УК РФ, возможно по своей юридической характеристике лишь с признаками, указанными в п. «а», «в», «г», «ж», «з», «н» ч. 2 ст. 105 УК РФ[20].
Как показывает криминальная практика зарубежных государств, мотивы убийств, совершаемых в целях использования органов или тканей человека для трансплантации, носят преимущественно корыстный характер. Возможные разновидности корыстных побуждений, наличие которых влечет дополнительную квалификацию содеянного по п. «з» ч. 2 ст. 105 УК РФ, определены в п. 11 постановления Пленума Верховного Суда РФ «О судебной практике по делам об убийстве (ст. 105 УК РФ)[21]»: получение материальной выгоды (например, денежного вознаграждения от реципиента) либо освобождение от материальных затрат (например, от уплаты долга иным участникам преступления). Для применения п. «з» ч. 2 ст. 105 УК РФ не имеет значения, реализовал ли виновный корыстное намерение, получил ли те материальные блага, к которым стремился при совершении убийства.
Особенность убийства, совершаемого как путем действия, так и путем бездействия в целях использования органов или тканей потерпевшего для трансплантации, заключается в практической трудности реализации преступного деяния в одиночку. Широта и одновременно замкнутость (устойчивость) круга лиц, принимающих участие в оказании больному реанимационного пособия в государственном медицинском учреждении, в установлении диагноза смерти мозга, в процессах изъятия трансплантируемого материала предполагает обязательное наличие как минимум предварительной договоренности лиц, пожелавших направить свои усилия на достижение преступного результата в виде смерти человека для последующего использования фрагментов его организма. Более того, представляется, что необходимая для реализации преступлений такого рода сплоченность действий медицинского персонала (роли которого в совершении преступления предопределены служебными и профессиональными обязанностями), выражающаяся в их согласованности, оперативности и конфиденциальности, способна придать группе лиц характер организованной.
В соответствии с п. 10 постановления Пленума Верховного Суда РФ «О судебной практике по делам об убийстве (ст. 105 УК РФ)», убийство, совершенное организованной группой, по своей юридической оценке отличается от убийства, совершенного группой лиц по предварительному сговору. Дополнительная квалификация убийства, совершаемого в составе организованной группы, должна проводиться по п. «ж» ч. 2 ст. 105 УК РФ без ссылки на ст. 33 УК РФ, так как действия всех ее членов, независимо от особенностей их функциональной направленности, квалифицируются как действия соисполнителей. Определение же функциональных разновидностей соучастников — в частности исполнителей и пособников — при преступном получении трансплантатов в государственном медицинском учреждении зависит от регламентации прав и обязанностей каждого специалиста, причастного к неправомерному удалению органа или ткани.
Так, в качестве исполнителей, в зависимости от способа совершения преступления, должны привлекаться к уголовной ответственности медицинские работники, непосредственно участвующие в процессе лишения потерпевшего жизни посредством неоказания реанимационного пособия либо изъятия донорского материала в медицинском учреждении (члены бригады по забору органов). Разделение ролей при соисполнительстве имеет чисто техническое значение, не отражаясь на квалификации преступления. Согласно п. 10 постановления Пленума Верховного Суда РФ «О судебной практике по делам об убийстве (ст. 105 УК РФ)» для признания соучастников соисполнителями не обязательно, чтобы повреждения, повлекшие смерть, были причинены каждым из них — достаточно, чтобы их совместные и согласованные действия были направлены на осуществление общего умысла. Вместе с тем специфика убийства, совершаемого путем удаления непарных органов из тела живого человека в государственном медицинском учреждении, характеризуется способностью реального причинения общественно опасных последствий несколькими лицами из преступной группы одновременно.
Так, согласно п. 7 Приложения № 4 «О порядке изъятия органов у доноров-трупов» к Приказу Министерства здравоохранения РФ от 10 августа 1993 г. в зависимости от вида и объема заготавливаемого донорского материала соответствующее оперативное вмешательство осуществляют 1-3 хирурга с участием врача-анестезиолога и двух операционных сестер.
Соучастие в виде пособничества предполагает осведомленность пособника о преступных намерениях исполнителя и помощь последнему в их осуществлении. В качестве пособников убийства в целях использования органов или тканей потерпевшего могут выступать следующие категории лиц.
Во-первых, лица, не участвующие непосредственно в выполнении объективной стороны убийства, а содействующие исполнителям посредством создания обстановки для совершения преступления, например посредством получения согласия потенциального донора на операцию за счет дезинформации потерпевшего (его законных представителей) о целях и конечном итоге хирургического вмешательства.
Во-вторых, содействие убийству может осуществляться посредством заведомо ложной констатации смерти пациента с указанием убедительной причины смерти (например, указание на летальный исход во время операции после дорожно-транспортного происшествия, поскольку аварии на дорогах, зачастую сопровождающиеся черепно-мозговыми травмами, — наиболее распространенный источник донорских органов) лицами, в чьи обязанности входит правильное установление и документирование диагноза тотального некроза мозга (круг данных лиц очерчен в п. 6.5 Инструкции по констатации смерти человека на основании диагноза смерти мозга: врач анестезиолог-реаниматолог, невропатолог и врач-специалист). Случаи удаления трансплантологами фрагментов организма потерпевших, находящихся в медицинских учреждениях в состоянии клинической смерти, на основании сфабрикованных сканограмм мозга, когда констатация смерти и наличия трупных явлений не объективизируются никакими данными, в настоящее время уже получили известность за рубежом, в том числе в странах СНГ[22].