Таким образом, необходимых и своевременных решений и действий по подготовке к отражению наступления немецких войск принято не было. Перед лицом надвигающейся катастрофы Сталин преступно медлил и оттягивал принятие мер до последнего. О причинах подобного поведения И.В. Сталина можно только строить предположения.
Что касается планов нападения на СССР, описанных А. Гитлером в книге «Майн Кампф», возможно, И.В. Сталин счел все прочитанное не более чем пропагандой немецкого Вождя.
Антикоминтерновский пакт не являлся причиной какого-либо разногласия после заключения выгодных торговых соглашений, полезных для СССР. Германия поставляла технологии (даже военные) и технику, а Советский Союз – ресурсы, при этом оставляя в секрете свою технику и технологии. Поэтому для немцев стало неожиданным наличие у СССР таких танков как Т-34 и КВ.
Вполне возможно, что И.В. Сталин, зная почти все перемещения немецких войск, неправильно оценивал их направленность. Это можно объяснить несколькими причинами. Во-первых, «Блицкриг» не предполагал накопление резервов, а предполагал одну быструю масштабную операцию. Во-вторых, одновременно с накоплением войск на границе происходило строительство укреплений, размещались зенитные орудия и производились тому подобные действия, то есть можно было воспринять перемещения войск к границе, как подготовка к обороне от нападения со стороны набирающего военную мощь СССР. Также надо отметить, что не все страны сразу сделали вывод о направленности экспансии Германии. Например, британская разведка и генеральный штаб довольно долго сомневались в том, что А. Гитлер поступит так необдуманно и пойдет на такое перенапряжение своих сил. Имея довольно убедительную информацию, они все же отказывались верить в свое счастье, в поворот А. Гитлера на Восток. И объединенный комитет разведки только 5 июня окончательно изменил свою точку зрения.
Не секрет, что И.В. Сталин считал донесения из-за границы от Англии, США и прочих несоветских источников хорошо сфабрикованной дезинформацией. Взять, например концовку пометы И.В. Сталина в донесении В.Н. Меркулова: «…Это не "источник", а дезинформатор…», - пишет он об информаторе из штаба Германской авиации. А чтобы увидеть его отношение к британской и американской информации – достаточно посмотреть заявление ТАСС от 14 июня 1941 года: «Еще до приезда английского посла в СССР г-на Криппса в Лондон, особенно же после его приезда, в английской и вообще в иностранной печати стали муссироваться слухи о "близости войны между СССР и Германией". По этим слухам: «…Германия стала сосредоточивать свои войска у границ СССР с целью нападения на СССР; Советский Союз, в свою очередь, стал, будто бы усиленно готовиться к войне с Германией и сосредоточивает войска у границ последней. Несмотря на очевидную бессмысленность этих слухов, ответственные круги в Москве все же сочли необходимым, ввиду упорного муссирования этих слухов, уполномочить ТАСС заявить, что эти слухи являются неуклюже состряпанной пропагандой враждебных СССР и Германии сил, заинтересованных в дальнейшем расширении и развязывании войны». ТАСС также заявляет, что по данным СССР, Германия также неуклонно соблюдает условия советско-германского пакта о ненападении, как и Советский Союз, ввиду чего, по мнению советских кругов, слухи о намерении Германии порвать пакт и предпринять нападение на СССР лишены всякой почвы, а происходящая в последнее время переброска германских войск, освободившихся от операций на Балканах, в восточные и северо-восточные районы Германии связана, надо полагать, с другими мотивами, не имеющими касательства к советско-германским отношениям. А когда 21 июня из Виши через советское посольство пришла телеграмма с сообщением о предстоящем нападении 22 июня Германии на СССР, И.В. Сталин в Москве и В.Г. Деканозов в Берлине критически отнеслись к этой информации: провокация англичан.
Показаниями дезертиров пренебрегали по той же причине, что и донесениями иностранных разведок. И.В. Сталин считал, что их засылают специально, чтобы спровоцировать СССР на конфликт с Германией. А изменить своё мнение, скорее всего его заставило только совокупность всех фактов и обращение сразу всех трех военачальников.
Реакция И.В. Сталина на ранние сообщения советской разведки об изменении планов А. Гитлера вполне понятна. У СССР с Германией были довольно хорошие отношения и выгодные для обеих сторон торговые соглашения. Сырье, зерно и нефть шли в рейх, а в обратном направлении шли станки, технологии и оборудование. Но когда, приблизительно в начале весны, Германия прекратила выполнение торгового договора, отношение И.В. Сталина к данным сообщениям осталось таким же, то есть каких-то активных действий не последовало. Это можно объяснить тем, что, во-первых, информация, поступавшая от Советских разведчиков, была взята из иностранных источников, к которым доверие было низким из-за боязни провокации и дезинформации. Во-вторых, немецкие дипломаты уверяли И.В. Сталина в том, что войны ни в коем случает не будет, и что Германия довольна таким положением дел. И, наконец, в-третьих, тем, что информация разведчиков, хотя и сводилась к тому, что война будет, была очень противоречивой, и И.В. Сталин просто не знал чему верить. Ф.И. Голиков рассказывает, что когда не подтвердились первые майские сроки вторжения, И.В. Сталин окончательно решил, что Германия не нападет в 1941 году на СССР, если её не спровоцируют, и стал еще более недоверчиво относиться к докладам разведки.
У И.В. Сталина была твердая уверенность, что Германия, не покончив с Англией, не начнет кампании на Востоке, так как на И.В. Сталина действовал опыт Первой мировой войны. Он считал, что Германия извлекла уроки из собственного поражения, и на этот раз не станет воевать на два фронта. На Западе Германия еще воевала с Британией, партизанская Югославия не была покорена. Вооруженные силы Германии были распылены по всей Европе. И он полагал, что в интересах Германии иметь дружественный тыл и А. Гитлер не пойдет на силовое решение.
И.В. Сталин также убеждал себя, что А. Гитлер не мог даже представлять себе возможность победы над СССР одним ударом в духе блицкрига. «Никто, находясь в здравом уме, не попытается завоевать громадные пространства России, прежде чем не проведет многомесячную подготовку и не соберет запасы стратегических военных материалов», - говорил И.В. Сталин. Немецкое наращивание сил, по мнению И.В. Сталина, имело целью только оказать давление на Россию и увеличение размеров поставок. Импровизация на западных рубежах России отчасти, по меньшей мере, выглядела как авантюра. С точки зрения не одного только И.В. Сталина, Германия, даже с учетом ресурсов всех ее сателлитов, в потенциале уступала Советскому Союзу в соотношении материальных и военных сил. И если делать расчет на трезвомыслящего противника, то он должен был предусмотреть вариант затяжной войны с СССР. Но А. Гитлер был авантюристом и он этого не сделал.
Наконец, Сталин просто боялся развязать войну. Именно поэтому, он не стал отдавать приказ открыть огонь по немецким самолетам. Вполне хорошо показывает этот факт рассказ маршала Советского Союза И.Х. Баграмяна о том, что когда командующий Киевским особым военным округом генерал-полковник М.П. Кирпонос просил Москву разрешить хотя бы предупредительным огнем препятствовать действиям фашистских самолетов, его одернули: "Вы что - хотите спровоцировать войну?"
По той же причине, М.П. Кирпонос, командующий войсками Киевского особого военного округа, когда послал И.В. Сталину письмо с предложением эвакуации из угрожаемых районов 300 тыс. человек населения, подготовить там позиции и воздвигнуть противотанковые сооружения, в связи с возможным немецким наступлением, получил ответ, что такого рода приготовления были бы провокацией по отношению к немцам и что не следует давать повод для нападения. 10 июня, когда войска Киевского военного округа начали готовиться к обороне, вместе со словами «такое действие отмените», последовало замечание: «Такое действие может спровоцировать немцев на вооруженное столкновение и чревато всякими последствиями». А 14 июня, когда Г.К. Жуков убеждал И.В. Сталина привести войска в боевую готовность, И.В. Сталин ответил ему: «Вы предлагаете проведение мобилизации. Вы представляете себе, что это означает войну?»
Итак, основная причина бездействия перед лицом военной угрозы – просчеты Сталина и банальная боязнь войны с таким сильным противником, как Германия. Это означало серьезные трудности для страны, и угроза ему лично, его власти. Он также понимал, что на тот момент СССР был, слаб с военной точки зрения. Многочисленные репрессии, кстати, по одной из версии, возникшие из-за ложных документов, подкинутых немцами, в которых многие генералы и офицеры обвинялись в различных грехах, значительно ослабили советские войска. К лету 1941 года 75 процентов командиров Красной Армии занимали свои должности менее одного года. А новые люди, пришедшие к руководству войсками, часто не обладали необходимыми опытом и знаниями. Некоторые из командиров, такие как маршал Г.И. Кулик, заняли свои посты только благодаря своим давним знакомствам с вождём. Гонениям подверглись и военные ученые-писатели, которые занимались анализом боевых действий, и техники, и конструкторы. Армия была многочисленной, но плохо оснащенной. Производство новой техники еще не было налажено. А. Гитлер очень метко охарактеризовал Красную Армию: «Колосс на глиняных ногах». Конечно, после Финской войны, которая выявила многие недостатки советской армии, и показала И.В. Сталину негативную сторону репрессий, государство начало исправлять свои ошибки 1937-1940 годов. В связи с войной в Европе, увеличением армии ассигнования на оборону в 1941 году были предусмотрены в размере 43,4% государственного бюджета. Но все же советский экономист Н.А. Вознесенский в 1948 году написал в своей книге, что "Отечественная война застала советскую военную промышленность в процессе освоения новой техники, массового выпуска современной военной техники не было еще организовано". И.В. Сталин хотел как можно больше отсрочить войну, избежать которой было невозможно, и как можно лучше подготовиться к ней.