Однако Пестель, обосновывая право человека на вынужденную оборону и даже убийство, считает необходимым подчеркнуть, что оно не должно распространяться на государство, так как последнее имеет в своем распоряжении самые различные средства для спасения себя и граждан от покушений отдельных лиц.
Говоря о преступлениях, Пестель довольно отчетливо представляет, что они обусловлены материальными, социально-экономическими условиями, а не врожденными идеями. «Что более всего к преступлениям людей склоняют, как не нищета и совершенный недостаток».24
Исходя из этого, он в решительной форме выступал против смертной казни. В этом вопросе его мысли были более гуманны и радикальны, чем взгляды таких западноевропейских ученых и юристов прогрессивного направления, как В. Гумбольдт, Милль и даже Беккариа, допускавший смертную казнь в отдельных случаях. По мнению Пестеля, наказание не является самоцелью, а преследует, опять-таки, лишь благо общества. Цель наказания — не мщение, не страдание преступника, а «исправление его, а еще более удержание других, посредством примера, от подобных деяний».25 Пестель выступает сторонником соразмерного наказания, т. е. такого наказания, которое бы соответствовало преступлению, и в то же время причиняло преступнику как можно меньше страдания. Он отстаивает демократический принцип равного наказания за одни и те же преступления.
Пестель настаивает на том, чтобы наказание соответствовало характеру преступления, а не преступника, ибо преступление есть следствие отрицательных качеств человека, а не результат принадлежности его к тому или иному сословию. Отсюда и весьма резонный вывод: «Одинаковое преступление, соделанное человеком образованным и человеком без 1воспитания, заставляет предполагать в первом более унижения и более разврата, нежели во втором, а, следовательно, и должен первый быть наказан сильнее второго».26 Равное наказание к этим двум преступникам, совершившим одинаковые преступления, пишет он, и будет более тяжелым для первого из них, так как он в силу своего большого интеллектуального, духовного развития будет переживать его более глубже и болезненнее. Благодаря этому и будет достигнуто равновесие.
Излагая свою теорию наказаний, Пестель выступает как сторонник принципа «Nullum crimen, nulla poena sine lege», впервые выдвинутого в период английской буржуазной революции левеллерами и их идеологом Джоном Лильберном. Исходя из этого принципа, Пестель утверждал, что «никто не может быть судим иначе, как по точным словам закона без всякого толкования слов закона, и притом по законам, существовавшим прежде преступления, в коем он обвиняется и не иначе быть обвиненным, как когда его преступление совершенно доказано».27
В русском уголовном праве той эпохи принцип Nullum crimen... не применялся и русский народ чрезвычайно страдал от неопределенности законов и произвола судей. Претворение этого положения в жизнь, несомненно, явилось бы большим шагом вперед по пути создания нового правопорядка.
Пестель резко выступал против отдачи людей, в виде наказания, в солдаты. Очень часто в ту пору в солдаты отдавались люди за самые незначительные проступки. Возмущаясь этой варварской практикой, Пестель писал: «В наказание отдавать в военную службу должно быть запрещено, ибо воинское звание столь почтенно, что не должно соделываться уделом недостойного человека».28 Это позорное явление в русской жизни — отдача в наказание людей в солдаты, сохранилось вплоть до XX в.
Не менее интересны воззрения Пестеля в области гражданского права, призванного, по его мнению, к тому, чтобы санкционировать «существующие, при данных обстоятельствах нормальные, экономические отношения между отдельными лицами».29
Будучи непримиримым врагом феодального строя и убежденным сторонником развития буржуазных отношений, Пестель стремился к установлению такого политического порядка, который бы помогал буржуазному строю ликвидировать феодально-крепостнический строй и старые классы. В основу нового экономического строя, по мнению Пестеля, должна лечь «священная и неприкосновенная» частная собственность. Всюду он подчеркивает, что «право собственности или обладания есть право священное и неприкосновенное». Оно должно покоиться на самых твердых и незыблемых основах с тем, чтобы «каждый гражданин в полной мере уверен был в том, что никакое самовластие не может лишить его ниже малейшей части его имущества».30 Охрана частной собственности возлагается на государство. Все высказывания Пестеля, связанные с этим вопросом, представляют собой не что иное, как стремление создать все необходимые предпосылки для обоснования и развития буржуазной частной собственности.
Пестель, хотя и был дворянским революционером, но объективно выражал стремления и чаяния русской буржуазии, еще недостаточно сильной, чтобы выступить на арене политической деятельности как самостоятельная сила. Эта историческая миссия была возложена на декабристов, стремившихся ликвидировать абсолютизм и крепостное право.
Много внимания Пестель уделял вопросам семейно-брачного и наследственного права. В отличие от многих буржуазных юристов и ученых, рассматривающих брак как сожительство мужчины с женщиной для удовлетворения своих половых импульсов (Кант, Бентам и др.), Пестель рассматривает его с точки зрения социальной, доказывая, что «брак есть сочетание двух лиц различных полов с целью народонаселение умножить и детей породить».31 Очень вдумчиво подходит Пестель и к вопросу о разводе. По его мнению, правом развода должна быть наделена и женщина. В этом вопросе он далеко опередил буржуазную юридическую мысль своего времени и в том числе Code civil, по которому женщина могла добиваться развода лишь в исключительных случаях, например, в случае, если ее муж вселял свою наложницу под одну кровлю с ней.32 Равными правами должна быть наделена женщина и з области наследования. Пестель пишет, что после смерти родителей «каждый сын и каждая дочь получают одинаковую часть».33 Это положение Пестеля было направлено против действовавшего .в России законодательства, по которому женщина могла наследовать лишь 1/14 часть недвижимого и 1/8 движимого имущества.
Пестель выступает как яростный противник такого института феодального права, как майорат. Начиная с самых ранних произведений, он упорно и последовательно проводит идею о том, что различие между родовым и приобретенным имуществом должно быть ликвидировано и .«дети должны быть все наделены равными участками от родительского наследства и установление майоратов есть столь же гнусная сколь и явная несправедливость».34
Через все высказывания Пестеля по вопросам семьи и брака красной нитью проходит мысль о защите прав детей, подрастающего поколения, об обеспечении им нормальных условий существования. Много внимания уделяет Пестель и вопросам воспитания детей. В противовес насквозь индивидуалистической теории воспитания Руссо, рассчитанной на воспитание одиночки — Робинзона, живущего лишь для себя, вдали от общества, Пестель выступает как сторонник общественного воспитания, следуя в этом вопросе принципам «педагогической поэмы» Радищева («Путешествие из Петербурга в Москву»). Он считал, что «существенной целью всякого воспитания должно быть образование душевных и телесных способностей учащегося соответственно будущему его существованию».35 Пестель придавал большое значение и женскому образованию. В одном из черновых набросков он писал о необходимости открытия учебных заведений для девушек — «при каждом университете по одному для приуготовления наставниц».36
Весьма гуманными и передовыми являются воззрения Пестеля в области международного права. Основной лейтмотив всех его высказываний в этой области — миролюбие, стремление обеспечить мирное сожительство и дружбу между различными народами. Эти взгляды Пестеля самым тесным образом связаны с его государственно-правовой концепцией, преследующей обеспечение благоденствием всего общества. Пестель выступал за суверенитет и независимость России в экономическом и политическом отношениях. Исходя из своей гуманистической государственно-правовой системы, он уделял огромное внимание вопросу обеспечения безопасности России. Вся внешняя политика России, по его мнению, должна быть направлена на то, чтобы сохранить «мирные приязненные сношения между своим государством и другими державами».37 (Курсив мой. — Р. Я.). Он был противником захватнических войн и осуждал колониальную политику, проводимую крупными державами. В одной из глав «Русской правды», где речь шла о разных племенах, он писал: «Не число их надо умножать, не о распространении пределов помышлять, но единственно стараться о водворении благоденствия в сих обширных владениях».38 Пестель ратовал за предоставление колониям независимости,39 считая, что «все отдельные государства имеют одинаковые права и равное достоинство и малые заслуживают столько же уважения, сколько и большие».40
Гуманизм, глубокая человечность, весьма характерные для Пестеля, выступают не только в освещении основных крупных проблем, относящихся к области международной политики, но даже и в вопросах производных, второстепенных. В этом отношении большой интерес представляет небольшая записка Пестеля об обращении с военнопленными. В ней сказано, что «начальник, провожающий команды, строго будет смотреть, чтобы пленных не обирали и не били, а в особенности, чтобы с офицерами обходились пристойным образом и доставляли им всевозможные выгоды; он будет пещись о продовольствии пленных точно так, как о продовольствии своей команды».41