- Вот вы говорите, что хороший вкус всегда стремится выразить правду... Как же в свете этого утверждения нужно рассматривать творчество Грина, где почти все - выдумка?
Я не вижу в творчестве такого своеобразного и талантливого писателя, как А. С. Грин, прнаков ухода от подлинной художественной правды. Проведения Грина - это, скорее, чудесные, полные романтики сказки для взрослых. А у сказки поэтическая правда жни выражается по-своему, по собственным законам. В условной форме рассказов и повестей о людях и делах не существующей на реальной географической карте страны Зурбаган писатель славит отвагу, верность, доброту, сердечность, искусный труд, величие души скромных, мужественных людей, подразумевая при этом и веря, что такие люди должны победить также на реальной земле. И недаром сегодня гриновский "алый парус", поднятый на страницах "Комсомольской правды", ведет молодых романтиков в рейсы, полные мечты, труда, поиска и борьбы.
Когда говоришь молодым читателям, что человек хорошего, серьезного вкуса ценит в литературе прежде всего отображенную в ней большую правду жни, встречаешь еще иногда и такое возражение:
- Но ведь "правда жни" - это понятие относительное и достаточно спорное.
Нет, дорогие товарищи! Нельзя считать, что существуют разные правды жни. Для нас существует одна правда - сама жнь, действительное положение вещей, сущность которых нам помогает познавать марксистская диалектика; она учит нас понимать и ход истории и внутреннее единство законов природы.
Когда мы говорим о хорошем вкусе в искусстве и в жни, мы, конечно, учитываем, что люди не всегда имели возможность понимать законы развития общества так, как понимаем их сейчас мы, вооруженные марксистско-ленинским учением. Вот почему, когда мы аналируем отдельное проведение искусства, нам следует обязательно рассматривать его в тесной связи с теми историческими условиями, в которых оно возникло, а оценку художнику, его создавшему, давать исходя главного - верно ли отражало это проведение искусства современную ему действительность, отвечало ли передовым идеям времени, отстаивало ли эти идаи?
Если же нам нужно понять, правдиво или неправдиво отобразил художник жнь наших дней, наше сегодня, мы обращаемся к главному и единственно верному критерию - к основным принципам искусства социалистического реалма. То есть мы вдумываемся в то, как отражает это проведение великую правду жни страны социалма, как раскрыты перспективы ее развития, как увидел художник советских людей - строителей коммунма, рассмотрел ли он те новые черты, которые отличают наш строй, наш быт, наши думы; мы проверяем также, хватило ли у художника зоркости, страстности, остроты, честности в разоблачении дурного, отсталого, что мешает нам двигаться вперед, улучшать жнь советских людей. Ведь огромное значение в проведениях искусства социалистического реалма имеет их морально-этическая сторона, активная позиция автора, утверждающего коммунистические идеалы.
При этом нам нужно настойчиво добиваться того, чтобы каждое проведение искусства отличалось совершенством формы, яркой выразительностью.
Очень образно сказал о высоком значении формы знаменитый французский художник Делакруа:
"Лучшее достоинство картины - это когда она является праздником для глаза (разрядка наша.-Л. К.).
Я не хочу этим сказать, что в картине не требуется здравого смысла. Это - как прекрасные стихи: весь здравый смысл всего мира не помешает им быть плохими, если они неприятны для слуха..."
Каждое проведение нашего искусства должно быть праздником для народа. Оно создается, чтобы доставлять огромное художественное наслаждение, нести большую правду нашей жни. Почему, например, завоевал такую любовь у читателей "Василий Теркин" А. Твардовского?
Да потому, что поэт сумел с необыкновенной доходчивостью и поэтической выразительностью образить настоящий национальный, советский народный характер своего героя, полный обаяния, удали, удивительной душевности и сыновней любви к социалистической Родине.
И вот другой герой, уже совсем иного склада и характера, но и он покоряет нас своей огромной художественной силой, завладевает нашими сердцами,- это молодой боец Советской Армии, герой одного лучших советских кинофильмов- "Баллады о солдате" режиссера Чухрая. Он моложе Теркина, в нем нет той бывалости, которая присуща герою Твардовского. Но нас глубоко трогает проникновенная чистота характера совсем еще юного солдата, в котором отразились лучшие черты и помыслы молодого поколения, принявшего на свои плечи горькие и страшные тяготы войны, борьбы за свободу и счастье нашей советской земли.
Характеры и черты, как видите, у героев поэмы Твардовского и фильма Чухрая внешне разнятся, но эти прекрасные образы, как один, так и другой, выражают языком искусства волнующие черты жни, поведения и чувств советского человека.
Вот о какой единственной правде искусства, верной правде жни, мы и говорили, когда обсуждали вопрос о том, что же отличает проведение хорошего художественного вкуса.
Мы с вами живем в еще сравнительно молодом, ко уже сложившемся трудовом социалистическом обществе. Оно ясно определило свое идейное направление, свои моральноатические принципы. И потому было бы неверно отрывать вопросы эстетического развития советских людей от их политического и морального роста.
У нас сложились уже свои представления о красоте, об истиннных радостях жни. Эти представления продиктованы условиями жни нашего общества. Социалистическое общество вырабатывает постепенно в человеке умение разобраться в том, что же истинно красиво, а что лишь внешней поддельной красивостью прикрывает внутреннее безобразие, отравляет отношения между людьми, прививает неуважение к человеку. Совсем другие эстетические принципы типичны для капиталистического общества, где часто красоту жни видят в крикливой роскоши, на которую так падки преуспевающие барышники, где воспевается и смакуется грубая сила, попираются законы человечности.
Вкус, свойственный передовым, культурным людям нашего советского общества, учит видеть прекрасное во всем, что вносит разумную, осмысленную красоту в труд людей, во взаимоотношения их, в восприятие жни. Верный вкус помогает понять красоту во всем, что обогащает духовный мир людей, делает наш быт (убранство жилья, оформление общественных зданий, одежду и домашнюю утварь) удобным для труда, для отдыха и в то же время радующим глаз человека.
Уже сегодня мы наш общественный вкус, наши эстетические оценки мысленно согласуем с представлениями о тех качествах, которые выработает в человеке коммунистический быт.
Мы против громоздкой, лишней роскоши, которой кичились русские купцы, бряцавшие тяжелой мошной, и которой сейчас еще любят хвастаться богатей и воротилы капиталистических стран, подчеркивая свое денежное могущество бьющей в глаза пышностью. Мы боремся за создание красивых, ящных, добротных предметов обихода, за вещи, помогающие людям выглядеть ящно, чувствовать себя хорошо, работать и отдыхать с удовольствием.
Мы осуждаем все грубое, крикливое, неполноценное, мы решительно боремся со всем тем, что нарушает сложившиеся в нашем обществе представления о прекрасном, со всем, что, прикрываясь модной фальшивкой, пытается обмануть глаз или слух человека. Все, что вызывающе или скрыто нарушает общепринятый у нас порядок личного поведения человека,- все это оскорбляет общественный вкус и осуждается нами как прнак дурного тона, чуясдого нам образа жни. МНИМЫЕ УТЕШЕНИЯ
БЕЗВКУСИЦЫ
Мы говорили уже о том, что хороший вкус тяготеет к правде, дурной - к фальши, что вкус человека проявляется во всем: в его костюме, в поведении, в манерах, привычках, в том, как он выражает свои мысли, как относится к тем или иным явлениям литературы и искусства, какие книги, песни, спектакли, фильмы любит, какую обстановку предпочитает дома. Личный вкус определяет, в конце концов, весь стиль жни человека. И недаром говорят:
"стиль - это человек".
Мне приходилось уже несколько раз сталкиваться с тем, что некоторые наши молодые люди подразумевают под словом "стиль" ту особую и малопривлекательную манеру, с какой некоторые юноши и девушки танцуют западноевропейские танцы, собственно, весь тот пошиб, который и породил ироническую кличку "стиляга",- и так только понимают значение слова "стиль". Здесь я хочу воспользоваться случаем, чтобы покончить с зтим заблуждением, с этим неверным толкованием понятия "стиль".
Когда мы, повторяя вестное речение Бюффона, говорим "стиль-это человек", мы подразумеваем, что этот "личный стиль", внешний облик человека отражает в большой мере его душевные, нравственные черты, егь культурные навыки.
Если человек правдив, искренен, строг к себе, уважает свое и чужое достоинство, он постарается и одеваться, и вести себя, и выглядеть так, чтобы в его поведении, во внешности, во всем его облике не было ничего кричащего, наигранного, нескромного, заявляющего претензию, которая на самом деле не может быть оправданна... Такой человек постарается и в речи своей быть точным и в выражениях умеренным. Он не станет бряцать иностранными терминами, даже если и учает языки других народов, не будет выдавать услышанные где-то остроты за свои собственные, приводить заимствованные у других людей мнения о незнакомых ему вещах как плод собственного ума. Он не будет при содействии портного на сажень распяливать плечи на своем пиджаке, чтобы казаться атлетом. А девушка добрых правил не станет намалевывать на своих щеках румянец, перед которым побледнел бы помидор, или запудриваться до приобретения фиолетового отлива утопленницы.
Я твердо убежден, что дурной вкус, подчас проявляемый некоторыми нашими молодыми людьми обоего пола, порожден прежде всего желанием "набить себе цену", нескромно выделиться среди подруг и товарищей, выглядеть не совсем тем, кем они сами в действительности являются.