И ты, младенческая Мать!
Я так устала быть веселой, --
Пустите переночевать!
2 апреля 1920
--------
ПАМЯТИ Г. ГЕЙНЕ
Хочешь не хочешь -- дам тебе знак!
Спор наш не кончен -- а только начат!
В нынешней жизни -- выпало так:
Мальчик поет, а девчонка плачет.
В будущей жизни -- любо глядеть! --
Ты будешь плакать, я буду -- петь!
Бубен в руке!
Дьявол в крови!
-- Красная юбка
В черных сердцах!
Красною юбкой -- в небо пылю!
Честь молодую -- ковром подстелешь.
Как с мотыльками тебя делю --
Так с моряками меня поделишь!
Красная юбка? -- Как бы не так!
Огненный парус! -- Красный маяк!
Бубен в руке!
Дьявол в крови!
Красная юбка
В черных сердцах!
Слушай приметы: бела как мел,
И не смеюсь, а губами движу.
А чтобы -- как увидал -- сгорел! --
Не позабудь, что приду я -- рыжей.
Рыжей, как этот кленовый лист,
Рыжей, как тот, что в лесах повис.
Бубен в руке!
Дьявол в крови!
Красная юбка
В черных сердцах!
(Начало апреля 1920)
--------
x x x
А следующий раз -- глухонемая
Приду на свет, где всем свой стих дарю,
свой слух дарю.
Ведь все равно -- что говорят -- не понимаю.
Ведь все равно -- кто разберет? -- что говорю.
Бог упаси меня -- опять Коринной
В сей край придти, где люди тверже льдов,
а льдины -- скал.
Глухонемою -- и с такою длинной --
-- Вот -- до полу -- косой, чтоб не узнал!
7 апреля 1920
--------
x x x
Две руки, легко опущенные
На младенческую голову!
Были -- по одной на каждую --
Две головки мне дарованы.
Но обеими -- зажатыми --
Яростными -- как могла! --
Старшую у тьмы выхватывая --
Младшей не уберегла.
Две руки -- ласкать -- разглаживать
Нежные головки пышные.
Две руки -- и вот одна из них
За ночь оказалась лишняя.
Светлая -- на шейке тоненькой --
Одуванчик на стебле!
Мной еще совсем непонято,
Что дитя мое в земле.
Пасхальная неделя 1920
--------
СЫН
Так, левою рукой упершись в талью,
И ногу выставив вперед,
Стоишь. Глаза блистают сталью,
Не улыбается твой рот.
Краснее губы и чернее брови
Встречаются, но эта масть!
Светлее солнца! Час не пробил
Руну -- под ножницами пасть.
Все женщины тебе целуют руки
И забывают сыновей.
Весь -- как струна! Славянской скуки
Ни тени -- в красоте твоей.
Остолбеневши от такого света,
Я знаю: мой последний час!
И как не умереть поэту,
Когда поэма удалась!
Так, выступив из черноты бессонной
Кремлевских башенных вершин,
Предстал мне в предрассветном сонме
Тот, кто еще придет -- мой сын.
Пасхальная неделя 1920
--------
ВЯЧЕСЛАВУ ИВАНОВУ
--------
1
Ты пишешь перстом на песке,
А я подошла и читаю.
Уже седина на виске.
Моя голова -- золотая.
Как будто в песчаный сугроб
Глаза мне зарыли живые.
Так дети сияющий лоб
Над Библией клонят впервые.
Уж лучше мне камень толочь!
Нет, горлинкой к воронам в стаю!
Над каждой песчинкою -- ночь.
А я все стою и читаю.
--------
2
Ты пишешь перстом на песке,
А я твоя горлинка, Равви!
Я первенец твой на листке
Твоих поминаний и здравий.
Звеню побрякушками бус,
Чтоб ты оглянулся -- не слышишь!
О Равви, о Равви, боюсь --
Читаю не то, что ты пишешь!
А сумрак крадется, как тать,
Как черная рать роковая.
Ты знаешь -- чтоб лучше читать --
О Равви -- глаза закрываю...
Ты пишешь перстом на песке...
Москва, Пасха 1920
--------
3
Не любовницей -- любимицей
Я пришла на землю нежную.
От рыданий не подымется
Грудь мальчишая моя.
Оттого -- то так и нежно мне --
Не вздыхаючи, не млеючи --
На малиновой скамеечке
У подножья твоего.
Если я к руке опущенной
Ртом прильну -- не вздумай хмуриться!
Любованье -- хлеб насущный мой:
Я молитву говорю.
Всех кудрей златых -- дороже мне
Нежный иней индевеющий
Над малиновой скамеечкой
У подножья твоего.
Головой в колени добрые
Утыкаючись -- все думаю:
Все ли -- до последней -- собраны
Розы для тебя в саду?
Но в одном клянусь: обобраны
Все -- до одного! -- царевичи --
На малиновой скамеечке
У подножья твоего.
А покамест песни пела я,
Ты уснул -- и вот блаженствую:
Самое святое дело мне --
Сонные глаза стеречь!
-- Если б знал ты, как божественно
Мне дышать -- дохнуть не смеючи --
На малиновой скамеечке
У подножья твоего!
1-е Воскресенье после Пасхи 1920
--------
(Н. Н. В.)
"Не позволяй страстям своим
переступать порог воли твоей.
-- Но Аллах мудрее..."
(Тысяча и одна ночь)
--------
1
Большими тихими дорогами,
Большими тихими шагами...
Душа, как камень, в воду брошенный
Всe расширяющимися кругами...
Та глубока -- вода, и та темна -- вода...
Душа на все века -- схоронена в груди.
И так достать ее оттуда надо мне,
И так сказать я ей хочу: в мою иди!
27 апреля 1920
--------
2
Целому морю -- нужно все небо,
Целому сердцу -- нужен весь Бог.
27 апреля 1920
--------
3
"То -- вопреки всему -- Англия..."
Пахнуло Англией -- и морем --
И доблестью. -- Суров и статен.
-- Так, связываясь с новым горем,
Смеюсь, как юнга на канате
Смеется в час великой бури,
Наедине с господним гневом.
В блаженной, обезьяньей дури
Пляша над пенящимся зевом.
Упорны эти руки, -- прочен
Канат, -- привык к морской метели!
И сердце доблестно, -- а впрочем,
Не всем же умирать в постели!
И вот, весь холод тьмы беззвездной
Вдохнув -- на самой мачте -- с краю --
Над разверзающейся бездной
-- Смеясь! -- ресницы опускаю...
27 апреля 1920
--------
4
Времени у нас часок.
Дальше -- вечность друг без друга!
А в песочнице -- песок --
Утечет!
Что меня к тебе влечет --
Вовсе не троя заслуга!
Просто страх, что роза щек --
Отцветет.
Ты на солнечных часах
Монастырских -- вызнал время?
На небесных на весах --
Взвесил -- час?
Для созвездий и для нас --
Тот же час -- один -- над всеми.
Не хочу, чтобы зачах --
Этот час!
Только маленький часок
Я у Вечности украла.
Только час -- на
Всю любовь.
Мой весь грех, моя -- вся кара.
И обоих нас -- укроет --
Песок.
--------
5
"я в темноте ничего не чувствую:
что рука -- что доска".
Да, друг невиданный, неслыханный
С тобой. -- Фонарик потуши!
Я знаю все ходы и выходы
В тюремной крепости души.
Вся стража -- розами увенчана:
Слепая, шалая толпа!
-- Всех ослепила -- ибо женщина,
Всe вижу -- ибо я слепа.
Закрой глаза и не оспаривай
Руки в руке. -- Упал засов. --
Нет -- то не туча и не зарево!
То конь мой, ждущий седоков!
Мужайся: я твой щит и мужество!
Я -- страсть твоя, как в оны дни!
А если голова закружится,
На небо звездное взгляни!
--------
6
-- "А впрочем. Вы ведь никогда
не ходите мимо моего дому..."
Мой путь не лежит мимо дому -- твоего.
Мой путь не лежит мимо дому -- ничьего.
А всe же с пути сбиваюсь,
(Особо весной!)
А всe же по людям маюсь,
Как пес под луной.
Желанная всюду гостья!
Всем спать не даю!
Я с дедом играю в кости,
А с внуком -- пою.
Ко мне не ревнуют жены:
Я -- голос и взгляд.
И мне не один влюбленный
Не вывел палат.
Смешно от щедрот незваных
Мне ваших, купцы!
Сама воздвигаю за ночь --
Мосты и дворцы.
(А что говорю, не слушай!
Всe мелет -- бабье!)
Сама поутру разрушу
Творенье свое.
Хоромы -- как сноп соломы -- ничего!
Мой путь не лежит мимо дому -- твоего.
27 апреля 1920
--------
7
Глаза участливой соседки
И ровные шаги старушьи.
В руках, свисающих как ветки --
Божественное равнодушье.
А юноша греметь с трибуны
Устал. -- Все молнии иссякли. --
Лишь изредка на лоб мой юный
Слова -- тяжелые, как капли.
Луна как рубище льняное
Вдоль членов, кажущихся дымом.
-- Как хорошо мне под луною --
С нелюбящим и нелюбимым.
29 апреля 1920
--------
8
"День -- для работы, вечер -- для беседы,
а ночью нужно спать."
Нет, легче жизнь отдать, чем час
Сего блаженного тумана!
Ты мне велишь -- единственный приказ! --
И засыпать и просыпаться -- рано.
Пожалуй, что и снов нельзя
Мне видеть, как глаза закрою.
Не проще ли тогда -- глаза
Закрыть мне собственной рукою?
Но я боюсь, что все ж не будут спать
Глаза в гробу -- мертвецким сном законным.
Оставь меня. И отпусти опять:
Совенка -- в ночь, бессонную -- к бессонным.
14 мая 1920
--------
9
В мешок и в воду -- подвиг доблестный!
Любить немножко -- грех большой.
Ты, ласковый с малейшим волосом,
Неласковый с моей душой.
Червонным куполом прельщаются
И вороны, и голубки.
Кудрям -- все прихоти прощаются,
Как гиацинту -- завитки.
Грех над церковкой златоглавою
Кружить -- и не молиться в ней.
Под этой шапкою кудрявою
Не хочешь ты души моей!
Вникая в прядки золотистые,
Не слышишь жалобы смешной:
О, если б ты -- вот так же истово
Клонился над моей душой!
14 мая 1929
--------
10
На бренность бедную мою
Взираешь, слов не расточая.
Ты -- каменный, а я пою,
Ты -- памятник, а я летаю.
Я знаю, что нежнейший май
Пред оком Вечности -- ничтожен.
Но птица я -- и не пеняй,
Что легкий мне закон положен.
16 мая 1920
--------
11
Когда отталкивают в грудь,
Ты на ноги надейся -- встанут!
Стучись опять к кому-нибудь,
Чтоб снова вечер был обманут.
............. с канатной вышины
Швыряй им жемчуга и розы.
...... друзьям твоим нужны --
Стихи, а не простые слезы.
16 мая 1920
--------
12
Сказавший всем страстям: Прости --
Прости и ты.
Обиды наглоталась всласть.
Как хлещущий библейский стих,
Читаю я в глазах твоих:
"Дурная страсть!"
В руках, тебе несущих есть,
Читаешь -- лесть.
И смех мой -- ревность всех сердец! --
Как прокаженных бубенец --
Гремит тебе.
И по тому, как в руки вдруг
Кирку берешь -- чтоб рук
Не взять (не те же ли цветы?),
Так ясно мне -- до тьмы в очах! --