- Я лично вообще впервые слышу подобную чушь,- сказал Деликатес.- Тут у меня нет никаких сомнений!
Алиса молчала; она села, закрыла лицо руками и в отчаянии думала: неужели никогда не вернется нормальная жизнь?.. ?
- Весьма желательно, чтобы она нам все это объяснила и растолковала! - сказал Рыбный Деликатес.
- Да что ты, что ты! Она не сумеет! - опять всполошился Грифон.-
Пусть лучше еще что-нибудь прочитает!
- Нет, любезный друг, пусть объяснит хотя бы про нос и про носки! - не уступал Деликатес.- Откуда у Рака взялся нос? И тем более носки! И как в таких условиях он может носом вывернуть носки?
- Да это не те носки,- беспомощно пролепетала Алиса. Объяснять было ей довольно трудно, потому что она сама абсолютно ничего не понимала.- Это, наверно, как когда танцуют, выворачивают носки по первой позиции!
Бедняжка была в полной растерянности. Грифон, видимо, сжалился над ней.
- Ладно, возьмем что-нибудь попроще,- великодушно предложил он.- Ну хоть про Козлика сможешь прочесть?
Алиса, хотя и не сомневалась, что опять ничего хорошего не выйдет, не посмела отказаться и дрожащим голосом начала:
Математик и Козлик
Делили пирог.
Козлик скромно сказал:
- Раздели его вдоль!
- Тривиально! - сказал Математик.-
Позволь,
Я уж лучше
Его разделю поперек! -
Первым он ухватил
Первый кус пирога.
Но не плачьте,
Был тут же наказан порок:
"Пи" досталось ему
(А какой в этом прок?!)
А Козленку...
Козленку достались
Рога!
- Слушай, дитя, какой смысл произносить всю эту чепуху,- проворчал Рыбный Деликатес,- если ты даже ничего не можешь толком объяснить? Это что-то неслыханное!
- Да, тяжедый случай,- поддержал друга Грифон.- Лучше прекратим!
И Алиса, надо сказать, очень обрадовалась.
- Не пройти ли нам вторую фигуру Раковой Кадрили? - предложил
Грифон.- Или ты, может быть, предпочитаешь, чтобы Деликатес спел тебе еще песенку?
- Да, песенку, конечно, песенку! Дяденька Деликатес, будьте так
добры! - закричала Алиса с таким энтузиазмом, что Грифон даже немного
обиделся.
- Гм! Ну что ж, как угодно,- проворчал он.- О вкусах не спорят! Спой ей "РЫБАЦКУЮ УХУ", старик!
Рыбный Деликатес испустил тяжелый вздох и голосом, прерывающимся от рыданий, запел:
Чудо-Уха! Что сравнится с ней!
Что ароматней, вкусней, сытней?
Люди простят вам любые грехи
Ради тарелки рыбацкой ухи -
Деликатесной ухи!
Ах-Ох-Ух-и-и-и! Ах-Ох-Ухи!
Деликате-е-есной,
Дивной рыбацкой
Ах-Ох-Ух-и-и-и! Ах-Ох-Ухи!
Мясо и дичь - все чепуха!
Радует душу только Уха!
Кто не отдаст все на свете за две
Ложки ухи, тот, конечно, не ел
Дивной рыбацкой ухи!
Ах-Ох-Ух-и-и-и! Ах-Ох-Ухи!
Деликате-е-есной,
Дивной рыбацкой
Ах-Ох-Ух-и-и-и! Ах-Ох-Ухи!
- Припев два раза! - крикнул Грифон, и Деликатес начал было
повторять припев, как вдруг издали донесся крик:
- Суд идет!
- Бежим! - завопил Грифон и, схватив Алису за руку, помчался со всех ног, не дожидаясь окончания песни.
- Какой суд? - спросила Алиса, задыхаясь от бега. Но Грифон только повторил, "Бежим!" - и помчался еще быстрей, и лишь легкий ветерок приносил к ним замиравшие в отдалении душераздирающие слова:
Ах! Ох! Ух! И! И! И!
Ах! Ох! Ухи!
ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ,
в которой выясняется, кто стащил пирожки
Когда Алиса с Грифоном прибежали. Король и Королева уже сидели на троне, а кругом собралась огромная толпа: пичужки, зверюшки всех пород, не говоря уже о картах всех мастей. Перед судейским троном стоял в цепях под охраной двух солдат - один справа, другой - слева - Червонный Валет.
По правую руку от Короля находился Белый Кролик, с трубой в одной лапке и пергаментным свитком в другой.
А в самом центре судебного зала стоял стол, а на нем красовалось
большое блюдо с пирожками, н вид у них был такой аппетитный, что у Алисы прямо слюнки потекли. "Хорошо бы, суд уже кончился и позвали к столу!" - подумала она.
Но так как, судя по всему, до этого было еще далеко, она, чтобы
скоротать время, стала рассматривать все окружающее. Хотя Алиса раньше никогда не бывала в суде, она устала про суд в книжках, и ей было очень приятно отметить, что она знает, как тут все - или почти все - называется.
"Вот это судья,- сказала она про себя.- Кто в большом парике, тот и судья".
??? Между прочим, в Англии судьи до сих пор носят парики, хотя
лягушки, караси и лакеи уже давно их не носят (а может быть, и никогда не носили). Спросите, зачем носят? По-моему, для важности.
Судьей, кстати, был сам Король, и так как на парик ему пришлось
надеть корону, он очень стеснялся - такой наряд был ему явно не к лицу.
"А вот эти двенадцать тварюшек (она не могла найти другого слова - ведь там были и птички и зверьки) - это, наверное, пристяжные... нет, присяжные!"
Алиса не без гордости раза два-три повторила это слово. "Вряд ли
мно найдется девочек в моем возрасте, а то и старше,- подумала она,- которые слыхали такое слово и знают, что оно значит".
??? Если вы не будете путать присяжных (заседателей) и пристяжных (лошадей), у вас будет не меньше оснований гордиться собой, чем у Алисы. Даже больше: ведь сейчас гораздо реже, чем сто лет назад, встречаются и те и другие.
Пожалуй, она была права, хотя слово "заседатели" было бы ничуть не хуже. Присяжные сидели на большой скамье, стоявшей на возвышении ("Это скамья присяжных. В скамейке то все и дело, кто на нее присел, тот и присяжный",- подумала Алиса). У всех у них были грифельные доски, и все они что-то деловито записывали.
- Что это они? - шепнула Алиса Грифону.- Записывать-то нечего, суд еще не начался!
- Они записывают свои имена,- тоже шепотом ответил Грифон,- боятся забыть, как их зовут, пока процесс кончится.
- Вот дураки-то! - начала было Алиса громко выражать свое
возмущение, но тут же осеклась - Белый Кролик закричал:
- Соблюдать тишину в зале заседания!
А Король надел очки и обвел зал настороженным взглядом, разыскивая нарушителя тишины.
Присяжные (Алиса прекрасно это видела) принялись записывать на своих досках: "Вот дураки-то"; она даже заметила, что один из них не знал, как пишется слово "дураки", и попросил соседа подсказать.
"Да уж, они там напишут,- подумала Алиса,- могу себе представить!"
На беду, у кого-то из присяжных грифель все время отчаянно скрипел. Алиса, понятно, не могла этого вынести; она вскочила, незаметно подобралась к присяжному сзади и, улучив момент, выхватила у него грифель. Проделала она это так ловко и быстро, что бедняга присяжный (это был как раз Тритон Билль) даже не понял, что произошло. Он долго искал свой грифель, но так и не нашел и в конце концов решил писать просто пальцем.
Правда, пользы от этого было не особенно много, так как палец не
оставлял на доске никаких следов.
- Глашатай! Огласи обвинительное заключение! - произнес Король.
Белый Кролик выступил вперед, трижды протрубил в свою трубу,
развернул пергаментный свиток и торжественно начал читать:
Эне, йене, рес -
Квинтер, финтер, жес!
Эне, йене, раба -
Квинтер, финтер, жаба!
Все пришли к Червонной Даме
Выпить чаю с пирожками.
Пирожков у Дамы нет:
Пирожки стащил Валет!
- Удаляйтесь на совещание! - приказал Король присяжным.
- Что вы, рано, рано! - поспешно вмешался Кролик.- У нас еще целая куча работы!
- Ну что ж, куча так куча,- уныло сказал Король.- Вызвать первого свидетеля!
Белый Кролик вновь трижды протрубил в трубу и провозгласил:
- Вызывается первый свидетель!
Первый свидетель оказался Шляпой. Он явился с чашкой чаю в одной
руке и бутербродом в другой.
Прошу прощения, ваше величество, что я все это прихватил с собой,- сказал он,- но, когда за мной пришли, я еще не кончил пить чай-с.
- Надо было кончить! - сказал Король.- Ты когда начал?
Шляпа оглянулся на Очумелого Зайца (тот, под руку с Соней, тоже
притащился за ним в суд).
- Кажется, четырнадцатого марта-с. Вроде так-с- сказал он.
- Пятнадцатого,- сказал Заяц.
- Шешнадцатого,- сказала Соня.
- Запишите это,- повелел Король присяжным, и они старательно
записали все три даты на своих досках, потом сложили все числа, а сумму разделили между собой.
Тут Король спохватился.
- Сними свою шляпу,- приказал он Шляпе.
- Она не моя-с! - ответил Шляпа.
- Краденая! - закричал Король, повернувшись к присяжным, которые
немедленно принялись записывать и это.
- Я их ношу на продажу-с- объяснил Шляпа.- А сам я их не ношу-с! Я шляпный мастер!
Тут Королева надела очки и пристально посмотрела на Шляпу, который под ее взглядом побледнел и стал корчиться, как жук на булавке.
- Свидетель, давайте показания,- сказал Король,- и не волнуйтесь, не то я велю казнить вас на месте.
Но, кажется, слова Короля не очень помогли бедному Шляпе справиться с волнением: он продолжал переминаться с ноги на ногу); опасливо поглядывая на Королеву, и с перепугу откусил даже порядочный кусок чашки вместо бутерброда.
Как раз в эту минуту Алиса почувствовала, что в ней происходит
что-то странное. Сперва она никак не могла понять, в чем дело, но в конце концов догадалась: она опять начала расти! Она было хотела встать и уйти из зала, но потом передумала и решила остаться, пока сможет тут помещаться.
- Перестань меня давить! - сказала ей Соня (они сидели рядом).- Мне дышать нечем.
- Не могу перестать! - виновато сказала Алиса.- Я расту!
- Не имеешь права тут расти! - сказала Соня.
- Что за глупости,- сказала Алиса уже не так виновато.- Ты ведь тоже растешь!
- Мало ли что! Я расту как все, прилично,- сказала Соня.- А ты
безобразничаешь!
Она встала с очень обиженным видом и ушла в самый дальний конец
зала. Королева все это время не сводила сурового взгляда со Шляпы, и как раз, когда Соня пересаживалась, она сказала кому-то из судейских чинов:
- Принесите-ка мне программу последнего концерта!
При этих словах злосчастный Шляпа так затрясся, что ботинки сами