Международный пакт об экономических, социальных и культурных правах, принятый Генеральной Ассамблеей ООН и подписанный 19 декабря 1966 г., включил право на труд и указал на меры, которые должны быть приняты государствами для осуществления этого права.
Однако подходы к определению роли права на труд, его содержания и условий его осуществления принципиально различны в истории отечественной и международно-правовой практики.
Российское кодифицированное трудовое законодательство начинало свое развитие с установления приоритета трудовой повинности по отношении к праву на труд. В КЗоТ РСФСР 1918 г. Устанавливалась трудовая повинность для всех граждан, лишь за некоторыми изъятиями (п. 1). В нем указывалось, что «право на применение своего труда имеют в первую очередь лица, обязанные трудовой повинностью» (п. 11). Первый раздел Кодекса был назван «О трудовой повинности, который предшествовал второму разделу «Право на применение труда». Как указывалось, в принятых к то время Декларации прав трудящегося и эксплуатируемого народа и Конституции РСФСР 1918 г. Всеобщая трудовая повинность вводилась «в целях уничтожения паразитических слоев общества и организации хозяйств» (подп. 4, п. 2 Декларации; подп. «е», п. 3 Конституции РСФСР). В эти годы конституционно указывается, что РСФСР «признает труд обязанностью всех граждан республики и провозглашает лозунг: «Не трудящийся да не ест» (п. 18 Конституции РСФСР), При этом конституционное право на труд не закреплялось ни в первой Конституции РСФСР, ни в первой союзной Конституции - Конституции СССР 1924 г.
В последующие годы и десятилетия право на труд в нашей стране прочно было связано с обязанностью трудиться.
В Конституции СССР 1936 г. Трудовая обязанность закреплялась как одна из принципиальных характеристик общественного устройства страны. Она была включена в первую главу в ст. 12, что намного предшествовало конституционному закреплению праву на труд, зафиксированному в ст. 118. среди принципиальных положений, характеризующих общественной устройство, лишь два правовых положения относились непосредственно к человеку: право личной собственности (ст. 10) и трудовая обязанность (ст. 12).
В Конституции указывалось: «Труд в СССР является обязанностью и делом чести каждого способного к труду гражданина по принципу: «Кто не работает, тот не ест», в СССР осуществляется принцип социализма: «От каждого по его способностям, каждому – по его труду» (ст. 12). В ней же предписывалось каждому гражданину СССР «блюсти дисциплину труда» (ст. 130).
В советском общесоюзном и республиканском трудовом законодательстве, принятом на рубеже 60-70 годов, провозглашалось наступление эпохи свободного труда, свободы труда от эксплуатации и в то же время указывалось, что в стране осуществляется всеобщность труда для всех трудоспособных членов общества и всем гражданам обеспечивается возможность трудиться. Эти положения отмечались в преамбулах Основ законодательства о труде СССР 1969 г. и Кодекса законов о труде РСФСР 1971 г.
Лишь в конце 70-х годов Конституция СССР 1977 г, а затем и республиканские Конституции изменили соотношение между трудовой обязанностью и правом на труд, установив приоритетность права на труд. Данное право было закреплено в ст. 41, а дополняющая его обязанность содержалась в ст. 60 Конституции сохранила обязательность труда в обществе, дополнив ее некоторой степенью свободы и указав на необходимость общественной полезности и добросовестности труда граждан. Конституционно устанавливалось, что «обязанность и дело чести каждого способного к труду гражданина СССР – добросовестный труд в избранной им области общественно полезной деятельности, соблюдение трудовой дисциплины. Уклонение от общественно полезного труда несовместимо с принципами социалистического общества» (ст. 60).
Законодательно было дано и определенное содержание права на труд.
Таким образом, можно сделать вывод о том, что в советский период право на труд впервые на конституционном уровне было закреплено в Конституции ССССР 1936 года (ст. 118) как право на получение гарантированной работы с оплатой по количеству и качеству и обязанность общества предоставить гражданину работу и справедливо ее оплатить. Конституция СССР 1977 г.
Расширила и конкретизировала это право, предусмотрев, что право на труд включает не только право гражданина на получение гарантированной работы, но и права на выбор профессии, родя занятий и работы в соответствии с призванием, способностями, профессиональной подготовкой, образованием и с учетом общественных потребностей. Эта формулировка впоследствии была закреплена в КЗоТ (в ред. От 12 августа 1980 г.). И в том, и в другом случаях предусматривались социально-экономические гарантии права на труд. Конституционно закрепленная обязанность трудоспособных граждан трудиться и право на труд как таковое признавались как аксиома.
Но что касается сущности этого права, его содержания, то и в советский период их понимание не было единообразным. Анализируя указанную проблему, А.М. Лушиников и М.В. Лушиникова отмечали, что в советский период ученые рассматривали право на труд в основном либо в качестве субъективного права, которое должно подлежать защите, либо в качестве элемента трудовой правоспособности граждан[1].
Отражая вторую из указанных точек зрения, Л. Ф. Гинцбург обоснованно считал неприемлемой конструкцию «право на труд – субъективное право», поскольку оно не предусматривало возможности гражданина требовать заключения трудового договора с конкретной организацией[2]. В этом случае право на труд означало только возможность граждан реализовать свои способности к труду и не обладало таким необходимым элементом субъективного права, как свойство состязательности. Не случайно и Конституция СССР 1936 г., и Конституция СССР 1977 г. провозглашая право на труд, предусматривали общие социально-экономические гарантии реализации этого права, направленные на создание возможностей использования гражданином своих способностей к труду, но вовсе не дающие ему право требовать заключения трудового договора с конкретной организацией.
Таким образом, в советский период право на труд являлось элементом трудовой правоспособности, что означало обеспеченную определенными, в основном социально-экономическими, гарантиями его возможность реализовать свои способности к труду.
Конституция РФ (ст. 37), как правильно отмечается в литературе[3], отказалась от легального закрепления права на труд как такового и его гарантий, ограничившись провозглашением свободы труда как права каждого свободно распоряжаться своими способностями к труду, выбирать род деятельности и профессию. Такой вывод подтверждается анализом соответствующих норм важнейших международно-правовых актов.
В статье 23 Всеобщей декларации прав человека отмечается, что каждый человек имеет право на труд, свободный выбор работы и справедливые и благоприятные условия труда и на защиту от безработицы. Международный пакт ООН об экономических, социальных и культурных прав 1966 г. в ст. 6 предусматривает, что каждый человек имеет право на труд, включающее его право на получение возможности зарабатывать на жизнь трудом, а государства должны принимать меры в целях полного осуществления этого права[4]. Европейская конвенция о защите прав человека, Европейская социальная хартия, отмечая, что каждый человек должен иметь возможность зарабатывать себе на жизнь трудом по свободно избранной специальности, призывают государства в целях обеспечения эффективного осуществления права на труд признать одной из своих основных целей и обязанностей достижение и поддержание как можно более высокого и стабильного уровня занятости, имея в виду достижения полной занятости.
Таким образом, эти важнейшие международно-правовые акты провозглашают право на труд, как право, предполагающее обеспечение государством возможности человеку реализовать свои способности к труду и гарантии этих прав. Следовательно, по своей структуре модель конституционной и иной законодательной нормы о праве на труд должна содержать норму о праве человека иметь возможность трудиться по свободно избранной профессии и нормы, призванные обеспечить эту возможность.
Очевидно, что нормы ст. 37 Конституции РФ, в которой текстуально не закреплено право на труд как самостоятельное право, указанным важнейшим международно-правовым актам не соответствуют, так как не закрепляют ни самого права на труд, ни таких его компонентов, как обеспечение возможности трудиться и ее гарантии. Видимо, с учетом этого в Трудовом кодексе Российской Федерации, в ст. 2 употребляется понятие «право на труд», которого нет в Конституции РФ. А чтобы не возникло противоречие с нормой ч. 1 ст. 37 Конституции РФ, право на труд обозначено в качестве компонента свободы труда в закрепленном в ст. 2ТК РФ принципе, сформулированном как свобода труда, включая право на труд, который каждый свободно выбирает или на который свободно соглашается. Но почему тогда то, что в ч. 1 ст. 37 Конституции РФ определяется как свобода труда, что общепризнано, в ст. 2 ТК РФ определяется как право на труд, что совершенно некорректно, поскольку отсутствуют обязательные, в соответствии с международными стандартами в сфере труда, компоненты права на труд: право каждого зарабатывать на жизнь трудом и гарантии данного права. Это разные по своему содержанию понятия, частично совпадающие друг с другом.