При сопоставлении древнеанглийской системы глагола с системой готского текста Вульфилы становится очевидным, что в древнеанглийском произошли по сравнению с готским существенные изменения, свидетельствующие о сокращении флективной системы и о выдвижении новых способов выражения глагольных категорий.
3.2. Средства выражения залоговых отношений
в древнеанглийском языке
Говорить о медиопассиве в применении к древнеанглийскому языку не приходится. Однако в этом языке сохранился изолированный пережиток системы медиопассива, которая, очевидно, существовала в эпоху, предшествующую древнейшим памятникам, дошедшим до нас. Этот единственный остаток – две формы от сильного глагола VII класса hatan “называть” — форма ед. ч. 1 и 3-го лица hatte и форма множественного числа hatton. Форма hatte, по-видимому, этимологически точно соответствует готской форме haitada, а форма hatton образована от неё по аналогии с формами множественного числа прошедшего времени слабых глаголов.[12;122] Эти формы встречаются в древнеанглийском языке в значении как настоящего, так и прошедшего времени наряду с активными формами того же глагола:
þa ea þa hatte Araxis (Мировая история Орозия) “та река, что называется Аракс”;
þa deor hīe hataþ hranas (Мировая история Орозия) “те олени, которых называют северными”.
Будучи изолированным остатком системы флективного медиопассива, формы hatte и hatton, конечно, не могут считаться органической составной частью системы глагола в древнеанглийском языке. Они стали особенностью одного единственного глагола, т. е. полностью лексикализовались.
В древнеанглийском не было особых пассивных форм глагола. Значение пассива передавалось синтаксически с помощью именного составного сказуемого, представлявшего собой сочетания глаголов-связок beon и weorþan с причастием II переходных глаголов. Как известно, значение пассивности свойственно самому причастию II от переходных глаголов, выступающему в функции предикативного члена. Именно это значение причастия и создавало специфическую пассивную окраску именного сказуемого, в состав которого оно входило.
Что касается различий между формами сказуемых с beon и weorþan, то они определяются различием в семантике этих глаголов-связок. Как известно, глаголы-связки лишь частично утрачивают своё лексическое значение и приобретают обобщённое грамматическое значение, однако их грамматическое значение не столь абстрагировано от лексического, как у вспомогательных глаголов, а потому и сохраняется различие в семантике этих сочетаний:
þær wearþ Ordheh cyninзes þeзn ofslæзen (Коттонская хроника) “там был убит Ордхех, слуга короля”;
hīe зedydon æt þāra Deniscan зeweorce, ond þær wurdonзeflīemde, and sume fēower cyninзes þeзnas ofslēanne(Паркерская хроника) “они достигли датской крепости и там были разбиты, четверо королевских солдат погибло”;
þæt зeweorc зeworct wæs(Паркерская хроника) “эта крепость была построена”;
Þās lytlan bōc… þe isзehāten Grammatica (Мировая история Орозия) “маленькая книга, называемая “Грамматика”.
Из этих двух форм, форма с weorþan передавала более чётко значение пассива. Этим, по-видимому, объяснялся количественный рост таких форм к концу древнеанглийского периода. Исследователи древнеанглийского пассива отмечают, что в начале периода употребление форм с weorþan составляло всего 10 — 13 %, а к концу периода — 35 — 40 %.[11 ;168]
Составное сказуемое с weorþan + прич. II передавало только значение пассивного действия. Составное сказуемое с wesan (beon) и причастием II передавало два значения: значение пассивного действия и значение состояния:
We syndāworpene hider on þās deopan dālo (Песнь о Беовульфе) “Мы были изгнаны сюда в эти глубокие долины”;
Đær wæron bollan steape boren (Песнь о Беовульфе) “Сюда были принесены высокие сосуды”.
Функционирование пассивных оборотов в древнеанглийском было относительно ограниченным: пассивный оборот с глаголом beon (wesan) употреблялся только от переходных глаголов, а с глаголом weorþan — только от переходных предельных:
his зestreon beoð eall āspended(Паркерская хроника) “всё его имущество израсходовано” (переходный предельный глагол);
lyft wæs onhrered (Песнь о Беовульфе) “воздух двигался” (переходный непредельный глагол);
on ðām dæзe wurden зearlīce tīda gesette(Церковная история Беды) “в тот день были установлены времена года” (переходный предельный глагол).
В. Н. Ярцева отмечает, что пассивные обороты в древнеанглийском в основном употребляются тогда, когда активно действующее лицо неизвестно или когда о нём предпочитают не говорить.[11;169] Агенс действия при пассивном обороте выражен в исключительно редких случаях. Если исполнитель действия представлен в предложении, то он выражается существительным или местоимением в дательном падеже с предлогом from или of:
him wære from drihtne sylfum heofonlīc зifu forзiven (Песнь о Беовульфе)“ему был подарен самим господином небесный дар”.
Как альтернатива пассивным оборотам в случаях, когда конкретный источник действия неизвестен или по каким-либо другим причинам не указывается, в древнеанглийском языке употребляется активная конструкция с неопределённо-личным местоимением man (men, me) в роли подлежащего:
his broþur Horsa man ofsloз (Коттонская хроника) “его брата Хорсу убили”.
В связи со спецификой значения и выражения пассивного значения в древнеанглийском встаёт вопрос о том, можно ли считать, что в древнеанглийском существуют особые формы для выражения пассива — аналитические залоговые формы глагола.
В англистике существуют два прямо противоположных мнения по этому вопросу.
Сторонники наличия аналитических залоговых форм в древнеанглийском строят свои рассуждения на том факте, что обе формы могли быть употреблены в условиях, характерных для современного пассива, а именно с показателями, подчёркивающими действие, процессуальность. Таких показателей отмечается обычно три: 1) наличие в предложении с пассивной формой глагола обстоятельств времени, места и образа действия; 2) наличие указания на исполнителя действия; 3) наличие соотносительных активных форм, выражающих действие.
Эти три критерия, конечно, свидетельствуют о несомненно пассивном характере значения всего сочетания, но не могут быть решающими в определении того, имеет ли оно морфологический (аналитическая форма глагола) или синтаксический (составное глагольное сказуемое) статус.
Для решения этого вопроса следует обратиться не только к анализу функционирования пассивной формы, сколько к анализу самой формы, ибо необходимо установить степень грамматической слитности её компонентов.
Анализ той конструкции, с помощью которой передаётся пассивное значение действия в древнеанглийском, убеждает нас, что аналитических залоговых форм в древнеанглийском ещё не было.
Во-первых, в целом для системы древнеанглийского глагола не характерно наличие аналитических форм. Древнеанглийский — это период по преимуществу синтетических средств выражения.
Во-вторых, формы с wesan (beon) и weorþan различались по своему значению из-за специфики значения wesan (beon) и weorþan, которые в древнеанглийском выступали как связки, а не как вспомогательные глаголы.
В-третьих, причастие II проявляет некоторую самостоятельность в пределах пассивной конструкции, что выражается в том, что предикативный член, как правило, согласуется в числе и роде с подлежащим:
we syndāworpene hider(Песнь о Беовульфе) “мы изгнаны сюда”.
В данном случае причастие II aworpene выступает в форме им.п. мн. ч., т.е. согласуется в числе с подлежащим we.
Возможность согласования предикативного члена с подлежащим свидетельствует о наличии между ними непосредственной синтаксической связи, а это, в свою очередь, подтверждает самостоятельный статус причастия II на уровне членов предложения.
Наконец, немаловажным аргументом в пользу синтаксического статуса пассивной конструкции в древнеанглийском является тот факт, что для членов пассивного оборота, как и для членов других словосочетаний в древнеанглийском, характерно дистантное расположение:
þāra heord him wæs þære neahte beboden(Паркерская хроника)“стадо которого было ему в ту ночь поручено”;
а также возможна препозиция предикативного члена по отношению к глаголу-связке:
hie þā ealle зeзaderodewæron(Паркерская хроника)“они все тогда собрались”;
syððan hē underзeat þæt eall folc him tō зeboзen wæs (Мировая история Орозия) “когда он понял, что весь народ ему покорился”.
Итак, анализ самого глагольного сочетания, состоящего из глаголов beon (wesan) и weorþan + прич. II показывает, что в древнеанглийском не было специальной аналитической формы для передачи залоговых отношений, а соответствующее значение передавалось составным именным сказуемым с более или менее чётко выраженными частями: глаголом-связкой и предикативным членом. [11;170]
Признавая отсутствие аналитической формы пассива как элемента глагольной системы древнеанглийского языка, нельзя не отметить, что в отдельных случаях пассивные обороты древнеанглийского очень близки по значению, форме и характеру функционирования к формам современного аналитического пассива. Например: þā wæs Hroðgare here-sped зyfen(Песнь о Беовульфе)“тогда Хротгару была дарована военная удача”.
Взятые изолированно, формы типа wæron boren могут рассматриваться как аналитические пассивные формы, так как причастие в них не согласуется с подлежащим. Однако примеры такого рода свидетельствуют лишь об определённой тенденции развития, о зарождении новой формы. Подобные формы малочисленны и не вступают в системные отношения с морфологическими глагольными формами.
Таким образом, древнеанглийская система глагола характеризуется отсутствием специальных форм залога. Значение пассивности передаётся в древнеанглийском при помощи свободных синтаксических сочетаний, которые не обладают достаточной слитностью компонентов и, следовательно, не являются аналитическими формами страдательного залога, соотносимыми с формами актива.