Не следует смешивать понятия мотивированность – свойство слова и мотивация – связь между словами, обнаруживаемая их мотивированностью, т. е. то же, что и мотивационные отношения; мотивировка – объяснение рациональности связи звуковой оболочки слова и значения [Блинова, 1984, с. 188].
Типология мотивированности восходит к дихотомии, введенной Ф.де Соссюром: абсолютная/относительная мотивированность, где абсолютная это слово, звуковая оболочка которых воспроизводит какие-либо элементы их значения (звукоподражание, звуковой символизм).
Ю.С. Маслов назвал такую мотивированность «изобразительной», т. е. «позволяющей в той или иной мере имитировать характерное звучание предмета» [Маслов, с. 112].
Относительная мотивированность выявляется посредством соотношения слова с языковой действительностью.
У Ю.С. Маслова этот тип мотивированности называется «описательной» мотивированностью, которую «можно наблюдать либо при употреблении слова в переносном значении, либо в производных сложных словах. Переносное значение мотивировано сосуществующим с ним прямым (переносное «второй степени» – переносным «первой степени» и т. п.), как в словах окно, зеленый и проч.».
«Описательная мотивированность» относительна, ограничена: в конечном счете, она всегда опирается на немотивированное слово. Так, столяр или столовая мотивированы, но стол – нет. Итак, во всех случаях: все незвукоподражательные слова, непроизводные с точки зрения современного языка, употребленные в своих прямых значениях, являются немотивированными» [Маслов, с. 112-113].
О.И. Блинова выделила семантический тип относительной мотивированности и морфологический тип, где семантическая – это разновидность относительной мотивированности, выраженной ЛСС языка, например, колокольчик ‘цветок‘; морфологическая – это разновидность типа относительной мотивированности, выраженная посредством морфем; лексическая – это мотивированность на уровне корней; структурная – на уровне аффиксов: разновидность типа относительной мотивированности, которая связана со структурой, например: тигрица [Блинова, 1984, с. 188-189].
Т.Р. Кияк различает формальную (внешнюю) мотивированность и содержательную (внутреннюю).
«Содержательная мотивированность характеризует способность ВФ отражать наиболее релевантные признаки языкового содержания слова или выражения, т. е. раскрывает ее структурно- семантические особенности в сопоставлении с лексическим значением» [Кияк, с. 77]. В момент возникновения все слова мотивированы.
Таким образом, с точки зрения синхронии, существуют лексемы: формально мотивированные и содержательно мотивированные; формально мотивированные, а содержательно немотивированные; формально и содержательно немотивированные.
С понятием мотивированности тесно связано понятие языковая мотивация, причем Е. Б. Комина называет «мотивацией» не что иное, как «мотивированность» [Комина, с. 60]. Она указывает на проблему мотивации как «неотделимую в лингвистической литературе от проблемы номинации, связи «означаемого и означающего», с одной стороны, и имманентными закономерностями развития языка – с другой» [Комина, с. 60].
Принципы номинации
Принцип номинации и способ номинации не следует синонимизировать. Принцип номинации – это исходное положение, правило, которое формируется на основе обобщения мотивировочных признаков, связанных с использованием растений в быту, медицине, на производство и т. д., сформировался принцип номинации по функции (назначению, использованию, роли). Следовательно, принцип номинации – категория семантическая, содержательная, фиксируемая в сознании носителей языка. Способ номинации – это прием осуществления, реализации принципа номинации, представленного мотивировочным признаком. Таким образом, способ номинации и принцип номинации соотносятся как форма и содержание. Способ номинации может быть прямым (когда мотивировочный признак выражен непосредственно, т. е. Основной, корневой морфемой слова, например: рыжик `гриб` от рыжий) и опосредованным (когда мотивировочный признак обозначен ассоциативно, посредством другого, уже существующего в языке слова или новообразования, например: лисичка `гриб рыжик`, ежевика`ягода` название по ассоциации с еж). [Блинова, 1972, с. 99].
«Средством номинации являются фонетические, морфологические, лексико-фразеологические и синтаксические единицы языка» [Блинова, 1972, с. 99].
Ведущим в изучении лексики говоров являются два взаимно дополняющих подхода: тематический (исследование лексики по тематическим группам) и проблемный (исследование на диалектном материале разных проблем). Тематический подход в изучении словарного состава диалектов, имеющий как преимущества, так и ограничения, при выявлении значения слов предполагает установление связи между словами и обозначаемыми реалиями. Это, в свою очередь, способствует определению мотивировочного признака в словах с живой ВФ, а затем и общих тенденций номинации, принципов и способов номинации данного комплекса реалий. В итоге становится возможным выяснение одного из способов формирования определенных тематических групп лексики.
Опыт такого изучения осуществлен на материале названий растений, животных, построек и их частей, рыболовецкого комплекса в системе различных говоров русского языка и заслуживает самого пристального внимания. Таким образом, локальная окраска и специфика одной и той же тематической группы лексики в системе разных говоров русского языка достигается различными комбинациями многих компонентов: мотивационных признаков, признаков и способов номинации, мотивационных основ и т. д.
Выявлено, что принципы номинации характеризуются тематической «привязанностью»: для разных тематических групп лексики свойственны как общие, так и частные, специфичные принципы номинации и набор мотивировочных признаков. Это обусловлено как внеязыковой сферой (например, специфика предметов живой и неживой природы), так и внутриязыковыми семантическими закономерностями, которые еще недостаточно выявлены. Так, в составе названий животных представлена мотивировка звукоподражанием, что невозможно среди названий бытовых предметов, которые в свою очередь, получают названия по материалу изготовления (железка `железная печь`) [Блинова, 1972, с. 99-101].
Попытка показать наличие системной организации слов тематической группы осуществлена В. Е. Гольдиным на материале названия построек и их частей в русских говорах [Гольдин, с. 282-290]. «Мотивационная связь – связь органическая и постоянная, связь, имеющая многовековую традицию. Формы проявления этой связи разнообразны» [Блинова, 1972, с. 101].
В противовес такой концепции, существует иная трактовка природы номинации. Так, Б.А. Серебренников справедливо полагает, что «создание слова по какому-нибудь признаку является чисто техническим языковым приемом. Признак выбирается лишь для того, чтобы создать звуковую оболочку слова. Признак, выбранный для наименования, далеко не исчерпывает всей сущности предмета, не раскрывает всех его признаков» [Серебренников, 1977, с. 172].
Процесс же утраты ВФ объясняется «тенденцией языка к устранению опасности ложной характеристики значения слова, которая может возникнуть по той причине, что в основу наименования кладется название какого-либо одного признака, тогда как действительное значение основывается на системе признаков» [Серебренников, 1977, с. 172-173].
Эти две тенденции существуют в языке: с одной стороны – тенденция к мотивируемости одних лексем другими, с другой – к формальной изоляции лексем.
1.2 Сегментация семантического пространства ‘жилье‘ в говорах русского языка
Общие наименования жилья
Для русских говоров наиболее характерны три родовых наименования жилья: дом, хата, изба.
Четко дифференцировать по значению лексемы затруднительно.
Различия в значениях данных лексем имеют не собственно языковой характер, а связаны с различиями самых обозначаемых реалий, с многообразием типов построек, используемых на Руси.
В.Е. Гольдин, вслед за Ф.П. Филиным отмечает в своей статье «О языковом выражении тематических связей названий построек и их частей в русских говорах», что осуществление классификации лексем подобного рода представляют значительные трудности... «Языковеды, исходя не из семантических закономерностей, а из той или иной группировки предметов и явлений, очень часто не имеют прочных оснований для своих классификаций и стоят на грани утраты предмета своей науки» [Гольдин, с. 282].
Автор также выделяет широко распространенные названия крестьянского дома: хата, изба, дом. Для них характерно развитие в разных говорах значений с противоположной экспрессивной окраской. Так, в с. Бобрик Мценского района Орловской области изба – новый дом, а хата – «похуже»; в с. Фентисово Золотухинского района Курской области хата – обычный дом, изба – «плохой дом» и курень – «самый плохой дом» (ср. значения слова курень, указанные В. Далем). У русских старожилов северного Прииссыккулья встречаются варианты лексико-семантической группы изба–хата–дом, в которых хата занимает противоположные места в альтернации «маленький дом» – «большой дом» [Гольдин, с. 282, 287].
Лексема дом в литературном языке известна в значении `жилое здание, строение, жилое пространство человека` [ТСРЯ, 1, с. 425]. Лексема дом имеет также значения `династия`, `семья`, `государственное учреждение`, а также диал. `двор`, `дом с пристройками`; «ходить домами» означает `жить дружно`. В словаре В. Даля во втором значении дом это `изба, крестьянский дом со всеми хозяйственными постройками` (без указ. места) [СРНГ, 8, с. 116]. Это слово непроизводно.
В русском языке данная лексема имеет ряд дериватов; например: домашность в значении `жилой дом со всеми хозяйственными пристройками` [СРНГ, 8, с. 117]; домовина 1. `дом, постоянное жилье` (в отличие от летника и зимника). 2.`гроб`. 3. `сооружение, сруб в виде гроба над могилой` [СРНГ, 8, с. 119]; домовище 1. `жилище`//`жилище злых духов`. 2. `гроб`. 3. в суеверных представлениях – омут, в котором живет водяник (дух) [СРНГ, 8, с. 120]; домовка 1. `дом, жилище`. 2. `хозяйство`. 3. `могила` [СРНГ, 8, с. 120]; домишко уничижит. `Дом` [СРН-ДРС, с. 36]; доможира `дом со всем хозяйством` [СРНГ, 8, с. 122].