Дискурсивным данный подход может быть назван потому, что язык служит в первую очередь для передачи информации и знаний от одного человека к другому, а объектом исследования является непосредственно акт коммуникации либо текст, которому присваивается статус "динамической коммуникативной единицы" (Халеева, 1989, 78). В этой связи он рассматривается как результат деятельности автора, с одной стороны, и как источник деятельности реципиента - с другой. Однако «чистый» текст в отрыве от контекста не представляет собой интереса для исследователя, поскольку каждый текст «создается в расчете на то, что у его потенциального получателя есть определенный запас фонового знания как когнитивного, так и языкового, ибо без знания нет и понимания, и понимание будет различным в зависимости от уровня фонового знания воспринимающего» (Черняховская, 1987, 62).
В связи с этим представляется необходимым разграничить такие стержневые понятия как "дискурс" и "текст".
С позиций структурной лингвистики "дискурс" определялся как "два или несколько предложений, находящихся друг с другом в смысловой связи» (Звегинцев, 1976, 170). Такой подход был характерен в период становления лингвистики текста и зафиксирован в «Кратком словаре терминов лингвистики текста» Т.М. Николаевой:
«Дискурс - многозначный термин лингвистики текста, употребляемый в различных значениях. Важнейшие из них:
1. связный текст;
2. устно-разговорная форма текста;
3. диалог;
4. группа высказываний, связанных между собой по смыслу;
5. речевое произведение как данность - устная или письменная» (Николаева, 1978, 467).
Одно из первых определений, данных дискурсу в рамках новой парадигмы лингвистического знания, принадлежит Ю.Н.Караулову, определяющего дискурс как «сложное коммуникативное явление, включающее кроме текста еще и экстралингвистические факторы (знания о мире, мнения, установки, цели адресанта), необходимые для понимания текста» (Караулов, 1989, 6).
Это определение во многом созвучно с определением Т.А. ван Дейка «Дискурс - это речевой поток, язык в его постоянном движении, вбирающий в себя все многообразие исторической эпохи, индивидуальных и социальных особенностей как коммуниканта, так и коммуникативной ситуации, в которой происходит общение. В дискурсе отражается менталитет и культура как национальная, всеобщая, так и индивидуальная, частная» (цит. по Миронова, 1997, 13). По выражению Н. Арутюновой, «дискурс - это речь, погруженная в жизнь» (ЛЭС, 2002, 137).
В данном исследовании разделяется точка зрения В.З. Демьянкова, который в значительной степени углубил существующие дефиниции: «Дискурс - произвольный фрагмент текста, состоящий более чем из одного предложения или независимой части предложения. Часто, но не всегда он концентрируется вокруг некоего опорного концепта; создает общий контекст, описывающий действующие лица, объекты, обстоятельства, времена, поступки и т.п., определяясь не столько последовательностью предложений, сколько тем общим для создающего дискурс и его интерпретатора миром, который строится по ходу развертывания дискурса...» (Демьянков, 1982, 7).
Что касается соотношения понятий "дискурс" и "текст", то мы придерживаемся точки зрения Е.С. Кубряковой, которая рекомендует не противопоставлять, а различать данные феномены. Текст следует понимать как "самодостаточное языковое произведение, свидетельство дискурсивной деятельности" (Чернявская, 2004, 183). Дискурс же являет собой коммуникативное событие, происходящее между говорящим и слушающим в процессе коммуникативного действия в определенном временном, пространственном и прочих контекстах (Кубрякова, 2001).
Говоря о структуре дискурса, можно выделить в нем следующие составляющие: «излагаемые события, их участники, перформативная информация и «не-событие», то есть:
1. обстоятельства, сопровождающие события;
2. фон, поясняющий событие;
3. оценка участников событий;
4. информация, соотносящая дискурс с событиями» (Демьянков, цит. по Ульянова, 2004, 26).
При этом роли участников коммуникативного акта, их интенция, тип речевой ситуации, фоновые знания коммуникантов об обсуждаемом фрагменте действительности являются выразителями прагматической компоненты дискурса (ван Дейк, 1989). Цель речевого акта и его свойства, помогающие реализовать мысль в вербальной форме и породить новый смысл, могут быть определены как функционально-порождающая компонента. Социально-исторический и культурный контекст представляют собой фоновые знания коммуникантов, а внешним выражением дискурса в данной структуре можно считать текст. Его вид во многом предопределен его функцией и прагматической составляющей, поскольку «многие элементы текста отражают структуру сознания коммуникантов» (Кибрик, 1992, 228).
В этой связи, говоря о дискурсе и процессе порождения его базового компонента - текста, можно сделать вывод о том, что в дискурсе отражаются все основные функции языка - когнитивная, коммуникативная, социальная и лингвистическая. Для их реализации активизируются динамическая, информационная и функциональная часть ментальной картины мира личности, репрезентируемые соответственно через синтактику, семантику и прагматику высказывания (Брандес, 2001).
Таким образом, цель новой парадигмы определяется как исследование этих функций во взаимодействии и согласовании друг с другом. "Понимание языка как функциональной знаковой системы, предназначенной для извлечения, хранения и передачи информации выдвинуло на первый план вопрос о том, как представляются знания в языке" (Кравченко, 1997, 39). Как следствие возникает потребность в исследовании процессов и механизмов когнитивной деятельности человека, в результате которой происходит формирование знания и его репрезентация в языковых формах.
Одной из главных целей дискурсивной деятельности является передача другому субъекту такого объекта как знание. Для того, чтобы описать данный трансфер информации, необходимо установить, какую форму имеет/приобретает передаваемый объект, то есть в какой лингвистической форме и какое знание служит объектом передачи.
1.2 Концептуализация и категоризация как средства организации информационного пространства
Говоря о когнитивной информации, мы имеем в виду информацию, рождающуюся в процессе восприятия и познания мира, "все те данные, которые поступают к человеку извне по разным чувственно-перцептуальным и сенсорно-моторным каналам, а также те данные, которые уже переработаны центральной нервной системой, интериоризированы и реинтерпретированы человеком и представлены в его голове в виде ментальных репрезентаций" (Кубрякова, КСКТ, 35). "Сохраняемые" в памяти когнитивные структуры ментально репрезентируют внешний мир, а разработанные исследователями модели, в свою очередь, представляют и отражают этот ментальный мир. В когнитивной лингвистике в качестве объяснительных модельных конструктов могут выступать различные когнитивные структуры и процессы в сознании человека: фреймы и сценарии (Минский, 1979; Филлмор, 1975), пропозицональные модели (Johnson-Laird 1983; Paivio 1986; Арутюнова 1976), когнитивная модель как характеристика процесса категоризации в естественном языке (Lakoff, 1987), идеальные смысловые модели (Каменская, 1990), ментальные пространства (Fauconnier, 1998; 1999), концепт и ментальный лексикон (Кубрякова 1991; КСКТ 1996).
Новым этапом в развитии когнитивной лингвистики явилась разработка Ж.Фоконье теории ментальных пространств (mentalspaces) (Fauconnier, 1998), которые представляют собой определенные области человеческого интеллекта, посредством которых происходит структурирование разрозненных, но сопряженных элементов, ролей, пропозиций и отношений. Ментальные пространства как бы заменяют некие существующие миры и ситуации, так как «взятые из конкретных линейных текстов, они отражают человеческое понимание гипотетических и вымышленных ситуаций и помогают глубже проникнуть в проявления дискурса« (Манерко, 2002, 21), отражая человеческую способность «создавать модель мира, наследующую информацию из действительного мира или из другой модели мира» (Динсмор, 1996, 400). Ментальные пространства характеризуются следующими признаками: во-первых, они включают в себя некие ментальные сущности (разные типы ментальных репрезентаций), во-вторых, они могут структурироваться специальными когнитивными моделями, и в-третьих, ментальные пространства могут вступать между собой в отношения концептуальной интеграции, называемой Фоконье концептуальным блендингом (смешением).
Элементарной единицей ментальных ресурсов многие ученые, вслед за Е.С. Кубряковой, считают концепт: "Концепт есть... оперативная содержательная единица памяти, ментального лексикона, концептуальной системы и языка мозга" (Кубрякова, КСКТ, 90), причем эта единица выступает как вполне самостоятельная и четко выделяемая сущность. Концепты образуются в ходе понятийной классификации, или концептуализации.
Употребление самого термина "концепт" не одинаково в разных языках. Подробное исследование сфер употребления данного термина было предпринято В.З. Демьянковым, который рассматривает употребление термина "концепт" в русском, латинском, французском, испанском, итальянском, английском и немецком языках на основе большого корпуса текстов различных жанров (Демьянков, 2001).
Нам представляется необходимым рассмотреть соотношение терминов "концепт", "смысл" и "понятие" и их дифференциацию.
Р.И. Павиленис отождествляет понятия "концепт" и "смысл": "Процесс познания человека... является процессом образования смыслов, или концептов, об объектах познания как процесс построения информации о них. Эта информация относительно актуального или возможного положения вещей в мире ... и есть то, что мы называем "смыслом" или "концептом" (Павиленис, 1983, 101-102). Совокупность подобных образований являет собой "концептуальную систему, построенную из взаимосвязанных концептов - смыслов" (Павиленис, 1986, 241).