Дефиниционный анализ показывает, что номинанты удивление и изумление являются одинаковыми по содержанию, т.е. по природе каузаторов, но различными по степени интенсивности: русским ЯС удивление семантизируется как эмоциональное состояние, вызываемое странностью/необычностью, непонятностью и неожиданностью, а изумление представляется как крайняя или высокая степень удивления. Английские ядерные элементы surprise, wonder, amazement, astonishment отличаются по степени интенсивности, по природе каузаторов и выражаемой оценке. Surprise семантизируется как наименее интенсивное эмоциональное переживание, вызываемое преимущественно неожиданностью, а wonder - как эмоция, причиной которой, помимо неожиданности, являются непонятность, странность и значительная степень проявления положительных качеств объекта. Эти же каузаторы приписываются и состояниям amazement, astonishment, превышающим surprise и wonder по интенсивности и различающимся по характеру сопутствующих чувств и изменений во внутреннем мире адмирата (субъекта удивления). В случае amazement он испытывает замешательство, недоумение и растерянность, а переживание самого интенсивного из всего ряда состояния astonishment сопровождается, как правило, кратковременным прекращением работы сознания и характерными двигательными реакциями.
Сопоставление семантического содержания ядерных адмиративов на материале словарных дефиниций позволяет выявить частичную эквивалентность английских существительных surprise/wonder/amazement/asto-nishment по отношению к русским лексемам удивление/изумление, отличающимся по смысловому объему: степени интенсивности, спектру каузаторов, выражаемой оценке и сопутствующим чувствам.
Частичная эквивалентность русских лексем удивление/изумление по отношению к английским surprise/wonder/amazement/astonishment проявляется не только на уровне словарных толкований, но и на уровне текста, о чем свидетельствует проведенный сопоставительный анализ эквивалентов русских номинантов удивления на материале параллельных переводов на русский и английский языки текстов Нового завета. В результате было установлено, что наиболее частотными переводческими вариантами явились соответствия удивление - wonder, удивление - amazement, изумление - amazement и изумление - astonishment. Обращает на себя внимание и тот факт, что английским номинантам amazement и wonder соответствует русская лексема ужас, что, по-видимому, свидетельствует о наличии более тесных семантических связей концептов удивления и страха в русской лингвокультуре по сравнению с английской, что выражается в склонности русского адмирата к негативному восприятию удивления высокой степени интенсивности.
В процессе исследования синтагматических связей номинантов удивления были обнаружены дополнительные содержательные аспекты данного концепта, позволяющие более детально представить его внутреннюю смысловую структуру и специфику языковой реализации.
Так, общими для исследуемых языков явились способность ядерных адмиративов раскрывать в неметафорических контекстах дополнительные параметры удивления - причину, характер возникновения, длительность, интенсивность, сочетание с другими чувствами, вербальное/невербальное выражение, физиологические реакции, нормы внешней манифестации, а также свойство подвергаться семантическим модификациям.
Лексический ярус периферии денотативных полей удивления русского и английского языков делится на сектора, образованные единицами, реализующими следующие значения: 1) других эмоций недоумение, неверие, смущение, интересный, встревожиться, возмущение, ужас, восхищение, perplexity, incredulity, bewilderment, to alarm, indignation, horror, admiration и т. п.; 2) каузаторов удивления - странный, необычный, непонятный, необъяснимый, неожиданный, внезапный, strange, unusual, incomprehensible, inexplicable, unexpected, sudden и пр.
Фразеологический ярус рассматриваемых секторов денотативного поля формируется в обоих языках с помощью устойчивых словосочетаний и предложений, либо образованных от номинантов других эмоций и каузаторов, либо выражающих их значения К моему/нашему недоумению, Интересно(!), Тихий Ужас!, Невероятно Странное дело(!), Парадокс, Представляете!, Подумать только!, Нежданно-негаданно, Кто бы мог подумать/предположить/предсказать/предвидеть, To my/our bewilderment, Interestingly enough, Horrors!, Impossible!, Strangely/oddly/Paradoxically enough, (Just) Imagine/Fancy!, (Just/only) Think!, All of a sudden, Who would/could have thought it? и т. п.
Сопоставление секторов адмиративов, реализующих значения других эмоций, указывает на наличие более тесной связи удивления и страха в русском языке, а удивления и восхищения - в английском.
Сопоставительный анализ содержания секторов странности, непонятности и неожиданности позволяет выявить общеуниверсальные и культуроспецифические понятийные характеристики удивления в аспекте его отношения к каузаторам.
Так, в обеих лингвокультурах данная эмоция связана со следующими понятиями:
а) различными видами странности, варьируемой по характеру и степени несоответствия нормативным представлениям о мире и поведении людей;
б) непонятностью, выражающейся в когнитивном диссонансе и неспособности адмирата к осмыслению и вербализации адмиранта (объекта удивления);
в) неожиданностью, воспринимаемой адмиратом как нарушение естественного хода вещей и стремительное изменение динамики событий.
Специфичными для английского языка следует считать положительную оценку странности-старомодности, отрицательную оценку странности, вызывающей у субъекта страх, выделение странности как ненормального сексуального поведения, более тесную связь странного и смешного, а также акцентирование происходящего сверх ожидания.
Русскому ЯС присуща более высокая степень номинативной дробности (Попова-Стернин 2001) денотативной сферы неожиданности, проявляющаяся в вербализации такого ее аспекта, как нарушение причинно-следственных связей, а также в наличии большего количество предикатов ожидания, что, в свою очередь, указывает на особую чувствительность языковой личности (ЯЛ) к обманутому вероятностному прогнозу.
К периферии денотативного поля относятся и первичные междометия, актуализирующие, как правило, значения нескольких эмоций, включая удивление - Ай, Ах, Ого, Ого-го, Ой, Ой-ляля, Ох, Ха, Фью, Тю, Ба, Фу-ты; Agh, Ah, Aiee, Oh, Oh-lala, Oho, Ha, Ha-ha, Heh, Heigh-Ho, Ho, Huh, Hump, Whoo, Whoope, Wow, Pah, Bah, Faugh.
Проведенный анализ денотативного поля удивления показывает его диффузный характер, проявляемый как в области ядра, так и на периферии. Семантическая связь удивления с другими понятиями имеет в каждом из исследуемых языков свою специфику, что говорит о присущей им концептуальной асимметрии.
Так, общим по значимости для русской и английской лингвокультур явился такой аспект удивления, как когнитивное напряжение, вербализованный с помощью лексем изумление, amazement и astonishment. Все они называют удивление высокой степени интенсивности, однако если в русском ЯС оно концептуализируется в образе потери рассудка, то для английского языка характерны более активные метафоры лабиринта и громового оглушения.
Специфичным для русского человека явилось ощущение неспособности управлять положением дел в мире и зависимости всего происходящего от воли высшей силы, что отражает сакральный характер этимологической основы существительного удивление.
При создании номинанта surprise английским ЯС были акцентированы неожиданность ситуации и неподготовленность к ней субъекта, а также связанная с ними возможность использовать удивление в качестве средства манипулятивного воздействия.
Ассоциация номинанта wonder с атрибутами магического обряда показывает, что при ее вербализации английская ЯЛ выделила и положительно оценила такой его аспект, как способность самой вступать в конкретный физический контакт с окружающим миром и активно преобразовывать его с помощью новых знаний и возможностей.
Проведенное сопоставление исторической семантики русских и английских ядерных адмиративов указывает на более предметный, агентивный и индивидуалистский характер английского ЯС, создавшего наименования исследуемого концепта путем его сопоставления с реальными, физически воспринимаемыми объектами и явлениями (атака, ритуальные инструменты, лабиринт, удар грома), в отличие от русского, которое уподобило удивление абстрактной сакральной сущности, а изумление - психическому нарушению.
Этноспецифичность удивления усматривается не только в различном количестве, семантическом содержании и внутренней форме его ядерных номинантов, но также в особенностях их метафорической сочетаемости, позволяющей выявить черты сходства и различия в ассоциативных механизмах исследуемых ЯС. Первые заключаются в функционировании натурморфной и антропоморфной метафор, а вторые - в основном в более динамичном и активном характере последней в английской лингвокультуре.
Русские и английские метафорические поля формируются на базе денотативных и в целом повторяют их структуру. Периферия метафорического поля формируется посредством адмиративов, в значении которых происходит уподобление абстрактного концепта удивления конкретным объектам окружающего мира.
В лексическом ярусе данного поля ближе всего к ядру расположены те элементы, которые актуализируют в своей семантической структуре базовые метафорические модели, характерные для номинантов удивления - диво/ный/о - дивить(ся), чудо/ный/о - чудить(ся) - чудеса/ный/о - чудотворный/о/ец - чудодейственный, обалдеть - обалдение, to creep on, to catch, marvel/ous, miracle/ulous, mixed up, to confound, to stun, thunderstuck и т. п. Чуть подальше от ядра находятся единицы, в которых удивление уподобляется соматическим состояниям: ошеломить, поразить, оторопеть, онеметь, a crusher, gobstruck, to freeze, to dumbfound и пр.
К лексическому ярусу периферии рассматриваемого поля также относятся этимоны номинантов других эмоций, а также метафорические средства, выражающие значения каузаторов (сказочный, дикий, запутанный, непостижимый, обрушиться, нагрянуть, fairy-tale, wild, unfathomable, mind-blowing, to pop in/out и т. п.).