Фразеологический ярус данного метафорического поля образуют обороты, содержащие описанные выше лексемы или слова, реализующие их значения.
Так, к ядерному элементу удивление в этом ярусе примыкают фразеологизмы, актуализирующие положительную оценку ассоциативной связи концепта с действием потусторонней силы - Диву даваться, Творить чудеса, Каким-то чудом; Диво дивное, чудо чудное!; Чудеса, да и только!; Чудеса в решете!, О чудо!, Волшебство!, Как по волшебству, Как по мановению волшебной палочки, Как по щучьему велению, Мистика! и пр.
Значение этимона номинанта изумление воспроизводят следующие эмотивы: Я чуть с ума не сошел, С ума сойти!, Одуреть!, Обалдеть!, Ума помраченье!, Ум за разум заходит и т. п.
Значения этимонов английских ядерных номинантов передают фразеологизмы, содержащие следующие метафорические модели:
б) действие потусторонней силы - For a wonder/a marvel, To work/do wonders/marvels, To perform miracles, What a wonder/marvel/miracle!, As if by magic, As if by the touch of the magic wand и т. п.
в) ощущение нарушения нормального расположения - At a loss, I can't gather/make head or tail of it;
г) громовое оглушение - To be like a thunderbolt, A bolt from the blue, As if struck by lightning, A clap of thunder.
Во фразеологический ярус метафорического полей удивления обоих языков входят следующие элементы: а) соматические адмиративы - Как обухом по голове, Как снег/кирпич на голову, It hit me like a ton of bricks, It knocked me for a loop/sideways/for six и т. п.; б) единицы со значением каузаторов: Ты бредишь!, Ты белены объелся?, В голове не укладывается!, Ума не приложу!, Впечатление/Эффект разорвавшейся бомбы, Как гром среди ясного неба, Аre you seeing/hearing things, Have you been eating soap?, It beats me, It's beyond me, To come/be as a bombshell, Out of the blue sky и т. п.; в) метафоризованные вокативные междометия: Господи!, Мать честная!, Батюшки светы!, (Oh/My) God!, Holy Mother!/Virgin!, Godfathers! и пр.
Проведенный анализ содержания метафорических полей удивления в русском и английском языках показал ярко выраженную неоднородность образов, участвующих в концептуализации данной эмоции, что объясняется наличием у нее богатых ассоциативных связей (предопределенных диффузным характером) с разнообразными объектами окружающей действительности и тем самым свидетельствует о неисчерпаемом креативном потенциале исследуемых ЯС. При общности форм и путей метафоризации удивления в русской и английской лингвокультурах наблюдаются определенные расхождения в образном постижении эмоциональных явлений, касающиеся следующих аспектов:
1) способов реализации, что обусловлено различной структурной членимостью двух языков;
2) иерархии расположения метафорических моделей, что связано с неодинаковой семантической плотностью ядра русского и английского полей удивления;
3) направлений ассоциаций, предопределенных как специфическим характером социально-исторической и религиозной аккультурации людей в разных этносах, так и их психологическими особенностями.
Последние особенно ярко проявились при функционировании следующих групп образов: а) религиозных, что показало более трепетное отношение к ним русской ЯЛ; б) соматических, что позволило сделать заключение о более активном поведении английской ЯЛ в момент переживания удивления; в) акустических, количественное превосходство которых в английском языке явилось признаком аудиального и, по-видимому, более динамичного типа восприятия его носителей.
Раздел 3 посвящен сопоставительному описанию русских и английских языковых единиц, описывающих внешнее выражение удивления и образующих его кинесические поля.
По органу произведения адмиративные кинемы можно разделить на пять групп:
1) мимические (лицо) - делать большие/круглые глаза, открыть/раскрыть/растянуть/разинуть рот/варежку, челюсть отвалилась, лицо вытянулось, big/round-eyed, to open one's mouth - open-mouthed, one's face fell и пр.;
2) кранеальные (голова) - качать/трясти/мотать головой, наклонять голову набок/вбок/к плечу, оглянуться to shake one's head, to turn round и пр.;
3) мануальные (рука) - пожать плечами, вскидывать/воздевать руки, to shrug one's shoulders, to throw up one's hands и пр.;
4) корпоральные (тело) - вздрогнуть, отстраниться, отшатнуться, to start, to jump/start back и пр.;
5) фонационные (звукопроизводящие органы) - ахнуть, воскликнуть, вскрикнуть, to exclaim, to ejaculate, to cry и пр.
Сопоставление дескриптивных адмиративов показало, помимо общего сходства, более открытый характер кинесического проявления удивления в русской лингвокультуре, связанный с ее богатым эмоциогенным потенциалом. Значительное количественное превосходство языковых единиц, описывающих внешнюю манифестацию удивления в русском языке, а также более разнообразный репертуар мимических, кранеальных, мануальных, корпоральных и звуковых проявлений свидетельствует о большей степени кинетичности русской лингвокультуры, нормы которой поощряют более выразительное и "эксгибиционистское" эмоциональное поведение (Вежбицкая 1999) по сравнению с английской, особенно британской.
Раздел 4 содержит сопоставительный анализ паремических представлений об исследуемом концепте.
Общими для русского и английского ЯС являются представление о когнитивной природе удивления и предписание не испытывать его (Кто домовины не видывал, тому и корыто в диво; Wonder is the daughter of ignorance, Ничему не удивляйся, Wonder at nothing).
При этом если в русских паремиях выделяются такие специфические признаки, как зависимость удивления от степени осведомленности и материального благополучия субъекта, восприятие его окружающими, мимическое и соматическое проявление, предписание о регуляции эмоционального поведения и этическая оценка удивления (Соколу лес не в диво, Сытый ничему не дивуется; Удивленью мера, рта не разевай; Радость ширит лицо, а удивление пялит вдоль; Такие чудеса, что дыбом волоса; Другим дивились, а сами на льду обломились), то в английских - ее кратковременность и неоднократность (Wonder lasts but nine days, Wonder lasts but nine days and then the puppy's eyes are open, Novelty wears off, He that is surprised with the first frost feels it all the winter after).
В обеих лингвокультурах наблюдается диалектичность восприятия адмиранта и рассмотрение в качестве него Господа Бога, возможности неожиданных встреч и совпадений, сочетания противоречивых элементов, внезапной смерти, безнаказанности плохих поступков, существующих моральных тенденций и неожиданного обогащения или приобретения.
Адмиранты, фигурирующие в русских паремиях, показывают калейдоскопичность мышления, а также архетипические психологические свойства представителей данной лингвокультуры - склонность к морализации, неспособность к долгосрочному планированию и т. п. (Не дивят драчуны, удивляют зрители; Думал постричься, а довелось жениться; Неожиданно в лес пошел, неожиданно топорище вырубил и пр.).
Зафиксированные паремически английские объекты удивления указывают на стремление ЯЛ к обогащению (как материальному, так и духовному), особое внимание к течению времени и потребность к активному образу жизни в любом возрасте (Wise man is a great wonder, Time works wonders, Old age is a great surprise, Old age comes creeping upon one unnoticed).
В пословицах и поговорках, семантически отрицающих удивление, проявляется зависимость русского мышления от существующих стереотипов (Не дивля Богородица, коли сын Христос; И мы видали, как бояре мед едали; Тому не дивись, что пьяные подрались/свалились; Эка невидаль, что каша естся и т. п.), в то время как английская ЯЛ демонстрирует свое разумное начало, заключающееся в склонности к выведению логических следствий (No marvel if/that the imps follow when the devil goes before).
На фоне общих для обеих лингвокультур диалектичности восприятия возможных миров и стремления к верификации в русских паремических представлениях отражается мифологичность сознания, а в английских - рациональность (Бывают, что свиньи летают; Бывает, что курица петухом поет; Бывает, что свинья гуся съедает; Бывает, что вошь кашляет; Pigs might fly but they are unlikely birds, Pigs may whistle but they have an ill mouth for it, If pigs could fly we would shoot for bacon ).
При признании необходимости неожиданности и невозможности ее предсказать, связанной с промыслом Господа, английская ЯЛ воспринимает ее активней и оптимистичней, чем русская.
В Заключении подводятся итоги проведенных наблюдений и делается вывод о принадлежности удивления к культурным концептам, которая проявляется как в различном количестве и семантическом содержании средств его объективации в разных языках, так и в специфике их дискурсивной активности, особенностях внутренней формы, метафорической и паремиологической интерпретации. В вербализации удивления ярко проявляется определенная специфика каузальной атрибуции. Так, представители русской лингвокультуры склонны к приписыванию обстоятельств, вызывающих удивление, неконтролируемой и нестабильной причине, что обусловливает пассивное отношение к нему и вместе с тем высокую степень чувствительности. В английской лингвокультуре удивление воспринимается более рационально и часто выступает как сила, побуждающая субъекта к действиям в неожиданной ситуации с целью ее изменения в свою пользу.
В заключении также намечаются пути и перспективы дальнейших исследований.
Основные положения диссертации отражены в следующих публикациях:
1. Концепт удивления в лексикографическом аспекте. // Вестник Международного славянского университета. Том 2. № 4. - Харьков: Международный славянский ун-т, 1999. - С. 12-13.
2. Homo Admirans: к проблеме этносемантики удивления. // Языковые и культурные контакты различных народов. / Материалы Всероссийской научно-методической конференции. - Пенза: Пензенский гос. педагог. ун-т, Приволжский Дом знаний, 1999. - С. 39-41.
3. Семантизация средств выражения удивления. // Инновационные процессы в высшей школе. / Материалы V Всероссийской научно-практической конференции: В 2-х ч. Ч. 2. - Краснодар: Кубан. гос. технол. ун-т, 1999. - С. 113.
4. Вдруг vs suddenly: различная семантическая интерпретация действительности как проблема перевода. // Перевод: язык и культура. / Материалы Междунар. науч. конференции. - Воронеж: ЦЧКИ, 2000 г. - С. 35-36.
5. Междометная реализация удивления в русском и английском языках: опыт культурно-сопоставительного исследования. // Лингвистические парадигмы: традиции и новации. / Материалы Междунар. симпозиума молодых ученых "Лингвистическая панорама рубежа веков". - Волгоград: Перемена, 2000. - С. 166-170 (в соавторстве).
6. Паремиологическая реализация адмиративной оценки // Языковые и культурные контакты различных народов. / Материалы Всероссийской научно-методической конференции. - Пенза: Пензенский гос. педагог. ун-т, Приволжский Дом знаний, 2000. - С. 80-83.
7. Адмиративная оценка и концептуальное поле удивления в русском языке. // Когнитивная семантика. / Материалы Второй Междунар. шк.-семинара по когнитив. лингвистике: В 2-х ч. Ч. 2. - Тамбов: Изд-во ТГУ, 2000. - С. 52-54 (в соавторстве).
8. Discipulus admirans: удивление в психотехнологии обучения иностранному языку. // Инновационные процессы в высшей школе. / Материалы VI Всероссийской научно-практической конференции. - Краснодар: Кубан. гос. технол. ун-т, 2000. - С. 137.
9. Адмиративная оценка и концептуальная метафора. // Язык в мире и мир в языке. / Материалы Междунар. науч. конференции. - Краснодар: Кубан. гос. ун-т, 2001.- С. 131-133.
10. Этимологический анализ эмоциональной концептосферы. // Языковые и культурные контакты различных народов. / Материалы Всероссийской научно-методической конференции: В 2-х ч. Ч. 1. - Пенза: Пензенский гос. педагог. ун-т, Приволжский Дом знаний, 2001. - С. 80-82.
11. Интеллектуальные эмоции в обучении межкультурной коммуникации: удивление. // Инновационные процессы в высшей школе. / Материалы VII Всероссийской научно-практической конференции. - Краснодар: Кубан. гос. технол. ун-т, 2001. - C. 235 (в соавторстве).
дипломнуюработу по теме "Женщина в языковойкартинемира носителей языка по материалам фразеологических словарей и словарей идиом".