Точно так же явно преувеличенной выглядит и оценка его вклада Сталиным в статье «Октябрьский переворот», опубликованной в газете «Правда» 6 ноября 1918г. В статье Троцкий представлялся чуть ли не единственным организатором и руководителем восстания, а Подвойский и Антонов-Овсеенко—лишь исполнителями его воли. Кстати, в 1924 г. в речи Сталина «Троцкизм или ленинизм» вклад Троцкого выглядел уже скромнее. Впоследствии Сталин предпочитал вообще не говорить об этом. В «Кратком курсе истории ВКП(б)» (1938 г.) о роли Троцкого в октябрьских событиях .говорилось только в отрицательном плане, фактически так же, как и о «штрейкбрехерской» позиции Зиновьева и Каменева.
Деятельности Троцкого в Октябре фактически посвящена вся вторая часть второго тома его «Истории русской революции». На наш взгляд, Троцкому здесь удалось весьма рельефно показать объективные и субъективные предпосылки вызревания Октябрьской революции, выявить экономические, социальные, политические, военные слагаемые обстановки, из которой выросло восстание. Конечно, не обошлось и без просчетов, а также явных, но не столь заметных невооруженному глазу перегибов в изображении событий, их участников. Прежде
всего это относится к показу самой фигуры Троцкого. Складывается впечатление, что если бы не он, то Октябрьская революция могла бы не состояться.
Собственно, Троцкий и не скрывал своих притязаний на роль «второго вождя» Октября. Об этом он неоднократно высказывался публично, писал в статьях и книгах, в частности в таких, как «Уроки Октября», (1924 г.), «О Ленине» (1925г.), «Моя жизнь» (1930г.). В дневниковых записях Троцкого от 25 марта 1935 г. можно прочесть: «Если бы в Петербурге не было ни Ленина, ни меня, не было бы и Октябрьской революции, руководство большевистской партии помешало бы ей совершиться».[29]
Как же обстояло дело в действительности? За пять недель—от Демократического совещания до Октябрьского вооруженного восстания—Троцким как председателем Петроградского Совета было сделано немало для того, чтобы воспрепятствовать попыткам меньшевиков и эсеров сорвать проведение II съезда Советов. По решению ЦИК съезд был намечен на 20-е, а затем перенесен на 25 октября.
Определенный вклад Троцкий внес в создание при Петроградском Совете Военно-революционного комитета—органа подготовки и осуществления вооруженного восстания. Председателем ВРК вначале был избран левый эсер Лазимнр, впоследствии им стал Подвойский, а секретарем—Антонов-Овсеенко. Подготовленный комиссией во главе с Лазимиром проект Положения о ВРК был отредактирован Троцким и принят единогласно на заседании. В утвержденном Уставе ВРК, состоящем из 19 пунктов, его первейшей задачей объявлялось взятие фактического управления Петроградским гарнизоном в свои руки.
Троцкий вел активную работу в ЦК партии. 10(23) октября Ленин внес на заседание ЦК вопрос о вооруженном восстании. Обсуждение продолжалось почти 10 часов с краткими перерывами. В результате на голосование ставится предложенная Лениным резолюция, в которой делается вывод: «Признавая, таким образом, что вооруженное восстание неизбежно и вполне назрело, ЦК предлагает всем организациям партии руководиться этим и с этой точки зрения обсуждать и разрешать все практические вопросы».
На заседании из 21-члена ЦК присутствовало 12. За предложенную резолюцию высказались 10 человек, против—два (Зиновьев и Каменев). Впоследствии, комментируя факт принятия ленинской резолюции, Троцкий справедливо писал: «Резолюция 10 октября приобрела огромное значение. Она сразу обеспечила действительным сторонникам восстания крепкую почву партийного права. Во всех организациях партии, во всех ячейках стали выдвигаться на первое место наиболее решительные элементы».[30]
Все это Троцким писалось в 1933 г. А тогда, в октябре 1917 г., далеко не так ясны были для него самого и для ряда других руководителей РСДРП (б) последствия принятого решения.
На расширенном заседании ЦК с участием других руководящих органов большевистской партии, состоявшемся 16 октября, где вновь обсуждался вопрос о восстании, Троцкий отсутствовал. И виновато здесь не просто стечение обстоятельств, как позднее объяснял он свое отсутствие (в это время он находился на заседании Петроградского Совета, где принималось Положение о ВРК), причины были гораздо глубже.
Троцкий немало критиковал многих членов ЦК, и прежде всего Зиновьева и Каменева, за их парламентские иллюзии. Однако, как нам представляется, и сам Троцкий отдал этим иллюзиям весьма большую дань. И дело даже не в том, что до самого штурма Зимнего дворца Троцкий публично заявлял, что ВРК был создан не как орган восстания, а лишь как комитет по защите революции. Этими заявлениями он не только вводил в заблуждение Временное правительство, но и выражал определенную позицию: вопрос о власти неизменно связывался им именно со съездом Советов.
В 1925 г. в книге «О Ленине» Троцкий писал: «В Центральном Комитете определились три группировки: противники захвата власти, оказавшиеся вынужденными логикой положения отказаться от лозунга «власть Советам» (прежде всего Каменев и Зиновьев.—Н. В.); Ленин, требовавший немедленной организации восстания, независимо от Советов, и остальная группа (прежде всего сам Троцкий.—Н. В.), которая считала необходимым тесно связать восстание со Вторым съездом Советов и тем самым выдвинуть его к последнему времени».[31]
Это, конечно, не значит, что тем самым Троцкий вынашивал злонамеренные планы срыва восстания, как о том писалось в «Кратком курсе» истории ВКП(б). Это значит, что Троцкий сам отделял свою позицию от ленинской. Не зря в «Моей жизни» у него проскочила фраза: «По некоторым случайным и ошибочным признакам ему (Ленину.— Н. В.) показалось... будто в вопросе о вооруженном восстании я веду слишком выжидательную линию. Это опасение отразилось в нескольких письмах Ленина в течение октября». Тем не менее такое отличие в позиции не помешало ему активно поддержать Ленина в ходе проведения восстания, а затем и при формировании первого Советского правительства.
24 октября (6 ноября) состоялось заседание ЦК РСДРП (б), в работе которого активно участвовал Троцкий. Ленин, вынужденный скрываться от полиции, направил «Письмо членам ЦК», в нем он настаивал на решительном наступлении и приведении вооруженного восстания в ночь на 25 октября:
25 октября в час дня Троцкий докладывал Петроградскому Совету о положении дел в столице. В изложении «Рабочего пути» дело обстояло следующим образом: «От имени Военно-революционного комитета,—заявил Троцкий,—объявляю, что Временного правительства больше не существует. (Аплодисменты.) Отдельные министры подвергнуты аресту. («Браво!») Другие будут арестованы в ближайшие дни или часы. (Аплодисменты.) Революционный гарнизон, состоящий в распоряжении Военно-революционного комитета, распустил собрание Предпарламента. (Шумные аплодисменты.) Мы здесь бодрствовали ночью и по телефонной проволоке следили, как отряды революционных солдат и рабочей гвардии бесшумно исполняли свое дело.
Обыватель мирно спал и не знал, что в это время одна власть сменяется другой. Вокзалы, почта, телеграф, Петроградское Телефонное Агентство, Государственный банк—заняты. (Шумные аплодисменты.) Зимний дворец еще не взят, но судьба его решается в течение ближайших минут. (Аплодисменты.)»[32] Зимний был взят в 2 часа 10 минут ночи 26 октября.
25 октября в 22 часа 40 минут начал работать II съезд Советов. Персонально от большевиков в президиум были предложены: Ленин, Троцкий, Зиновьев, Каменев, Рыков, Ногин, Склянский, Крыленко, Антонов-Овсеенко, Рязанов, Муранов, Луначарский, Коллонтай и Стучка.
Съезд в законодательном порядке закрепил переход власти к большевикам, принял декреты о мире и земле, утвердил по докладу Троцкого первое Советское правительство—Совет Народных Комиссаров, созданный исключительно из представителей РСДРП (б) в составе 15 человек.
Троцкий принял самое деятельное участие в организации разгрома в конце октября мятежа Керенского— Краснова. 1(14) ноября «Правда» опубликовала следующую телеграмму за его подписью от имени Совнаркома:
«Село Пулково. Штаб. 2 часа 10 минут ночи. Ночь с 30 на 31 октября войдет в историю. Попытки Керенского двинуть контрреволюционные войска на столицу революции получили решающий отпор. Керенский отступает, мы наступаем».
В тот же день Троцкий участвовал в чрезвычайно важном заседании ЦК РСДРП (б), на котором был дан отпор группе Каменева—Зиновьева, создавшей острый правительственный кризис. Вопреки мнению большинства ЦК и Совнаркома, группа настаивала на принятии предложения эсеров и меньшевиков о создании так называемого однородного социалистического правительства. Большевикам в нем отводилась незначительная роль, допускалась возможность замены Ленина на посту главы правительства.
Троцкий выступил одним из самых непримиримых противников такого решения. Ленин высоко оценил его позицию, заявив на указанном заседании ЦК: «Троцкий давно сказал, что объединение (с соглашательскими партиями.—Н. В.) невозможно. Троцкий это понял, и с тех пор не было лучшего большевика».
Этой фразы Ленина нет в «Протоколах Центрального Комитета РСДРП (б)» изданий 1929 и 1958 гг. И нет ее именно потому, что Ленин назвал Троцкого большевиком. Вклейку текста протокола с ленинской фразой мы обнаружили в книге Троцкого «Сталинская школа фальсификаций», изданной в Берлине в 1932 г., между 116-й и 117-й страницами.
В ноябре 1917 г. Троцкий действительно активно проводил в жизнь платформу большевистской партии. Хотя справедливости ради следует заметить, что ни тогда, в ноябре 1917-го, ни позднее Троцкий сам публично так нигде и не признал правоты большевизма в споре с ним в прошлом. Не было такого признания и в будущем. Наоборот. Сперва негласно, в ходе борьбы за заключение Брестского мира, затем в дискуссии о профсоюзах, а после смерти Ленина и открыто Троцкий заявлял, что не он перешел на позиции большевизма, а большевики «разбольшсвичились», перейдя во главе с Лениным на платформу его теории «перманентной революции».