5. Наука в Средневековой Европе
Становление буржуазных экономических отношений и связанная с этим растущая заземленность мировоззренческих интересов человека дают импульс развитию знаний, называемых научными. Средневековая наука выступает как осмысление авторитетных данных Библии. По мнению церковных идеологов, греховным является всякое знание, если оно не имеет своей целью познание Бога.В схоластическом идеале средневековый разум нацелен на понимание Божественного замысла. В так понимаемой науке, открытия как бы и предполагались, так как истина в принципе была дана Богом в Библии, конкретизирована в трудах отцов церкви. Средневековая наука разделяется на низшую, основанную на познавательных способностях человека, и высшую — хранительницу Божественного откровения. Главным методом познания в этих условиях является постижение смысла Божественных символов. Мир в средневековье рассматривался как книга, написанная Богом, которую надо воспринять.
Второй важнейшей особенностью средневековой науки является ориентация не на причинно-следственные связи между вещами, а иерархические, когда идет поиск небесных «прототипов» земных вещей. Познание выступает как обнаружение связи между вещью и стоящей за ней высшей реальностью, а не между вещами самими по себе. Их «отдельность» понимается как символ «целостности», божественности. Мир не нуждался в особом объяснении — он воспринимался непосредственно, логика и мистика не противоречили друг другу, первая служила мистическому восприятию «тайны Божией».
Целостность средневекового мира олицетворялась Богом, он
определял судьбу вещей, а не их отношения с другими предме-
тами мира, в котором не было объединяющего начала и Бог выступал своего рода интегратором. В средневековой науке не было представлений о «самозаконности» мира, не было почвы для идеи о законах природы, чисто внешние, не одухотворенные Богом связи не обладали авторитетом истины.
Бог стоял за вещами природы как мастер за созданной им вещью. Отсюда схоластическое, книжное изучение мира, комментирование; трудов известных
теологов, античных мудрецов в отрыве от жизни (так, например, обсуждение вопроса о наличии пятен па Солнце осуществлялось как анализ трудов Аристотеля, без специального наблюдения за звездой). В этих условиях ведущими науками были, естественно, богословие и схоластическая философия, а главным авторитетом (после, разумеется, Бога) являлся Аристотель, которого даже сравнивали с Христом в науке.
Но потребности хозяйствования побуждали изучать почвы, металлы, наблюдать природу, делать физические и химические опыты, и т.п. В этих условиях возрастала роль экспериментального отношения к миру. Развитие естественных наук стало выдвигать эксперимент на место авторитета. Противоречивость этой ситуации ярко проявилась в одной из ведущих наук средневековья — алхимии. Будучи неистовыми экспериментаторами, алхимики видели выход к новому знанию только через откровение в ходе мистерии как особое состояние сознания. Задача ученого — «расколдовывание» мира, поиск способностей видеть открытия, а собственно химические опыты являлись как бы реализацией, демонстрацией увиденного в мистическом озарении. Настоящий алхимик стремился получить не золото, а способ его «изготовления».
Несмотря на такую идеологию научного поиска, в эпоху средневековья в Европе были изобретены часы, налажено производство бумаги, появились зеркало, очки, проводились медицинские опыты, вплоть до анатомических. По мере развития практики хозяйствования, накопления опытных знаний кредо Августина — «Верую, чтобы понимать», неуклонно вытеснялось новым — «Понимаю, чтобы верить»(П. Абеляр). Это готовило почву для скачка в развитии экспериментальных наук, новой идеологии объективности научного познания.
В Позднем Средневековье процессы формирования культуры были сильно замедлены из-за многочисленных эпидемий чумы и Столетней войны. Большое значение в культуре наконец-то приобрело образование. Ужасающе низким был уровень грамотности и образованности даже среди духовенства, которому были доступны все литературные и научные источники, собранные к тому времени в монастырях. Только в монастыре человек мог получить образование, однако даже высшая знать, была малограмотной. Лишь к концу XV века церковь осознала необходимость образования и принялась открывать духовные семинарии и разного рода образовательные учреждения.
Начальное образование имели только священники, да и то немногие. Обучение было основано главным образом на изучении Библии.
Масса темных и неграмотных мирян слушала полуграмотных священников, отчего рождалось множество суеверий и христианство скорее становилось похоже на миф чем на серьезное вероучение. До сих пор в нашем сознании существуют картины, в которых Бог едет на небесной колеснице, окруженный херувимами и серафимами, гром воспринимался стуком колес этой колесницы, гроза — гневом Всевидящего Бога. Христианский Бог в полной мере заменил языческих в сознании людей, именно ему приписывались самые невообразимые чудеса, Его именем производились, как и прежде в язычестве, заговоры, словом, все, что было прежде связано с языческими богами маленьких народов, теперь приписывалось одному Богу.
Средневековая культура — это культура охристианизировавшихся сказок, мифов, заклятий и разного рода волшебств. Мистицизм, магизм языческий плавно и незаметно переплел в христианство, и все это происходило одновременно с тем, что где-то возникали очаги образования, появлялись ученые, занимающиеся наукой. Средневековье недаром получило название «темные века», видимо, одной из причин была неграмотность всех наро- дов Европы, за исключением некоторых единиц.
К XV веку ситуация стала некоторым образом меняться, В XV в. в Европе насчитывалось уже 65 университетов, в них кроме богословия изучали право, медицину, искусство, а в дальнейшем — и естественные науки. Уровень образованности вырос, это и подготовило почву для возрождения человека от темноты и бессознательности, погруженного в социальные проблемы и завоевательные походы.
В духовной культуре средневековой Европы достаточно сложным и противоречивым были положение и роль искусства. Это вызвано его взаимоотношениями с христианской идеологией, которая отвергала идеалы, воодушевляющие античных художников (радость бытия, чувственность, телесность, правдивость, воспевание человека, осознающего себя как прекрасный элемент космоса), разрушала античную гармонию тела и духа, человека и земного мира. Главное внимание художники средневековья уделяли миру потустороннему, Божественному, их искусство рассматривалось как Библия для неграмотных, как средство приобщения человека к Богу, постижения его сущности.
Переход из пространств внешнего мира во внутреннее «пространство» человеческого духа — вот главная цель искусства. Она выражена знаменитой фразой Августина: «Не блуждай вне, но войди вовнутрь себя».Этот переход нагляден в храмовом зодчестве. Если античный храм был местом для Бога, а грек молился рядом, то средневековый собор принимал в себя верующего, воздействовал на него не столько внешним обликом, сколько внутренним убранством.
В начале второго тысячелетия происходит синтез романского художественного наследия и христианских основ европейского искусства. Его основным видом до XV столетия стало зодчество, вершиной которого был католический собор, воплощающий идею римской базилики. По словам французского ваятеля Родена, романская архитектура «ставит человека на колени», воспринимается как тяжелое, давящее, великое молчание, олицетворяющее устойчивость мировоззрения человека, его «горизонтальность».
С конца XIII в. ведущим становится рожденный городской европейской жизнью готический стиль, За легкость и ажурность его называют застывшей или безмолвной музыкой, «симфонией в камне».В отличие от суровых, монолитных, внушительных романских храмов, готические соборы изукрашены резьбой и декором, множеством скульптур, они полны света, устремлены в небо, их башни возвышались до 150 метров. Шедевры этого стиля — соборы Парижской богоматери, Реймский, Кельнский.
В эпоху, когда подавляющему большинству было недоступно непосредственное обращение к Библии (ее перевод с латинского появился лишь в XVI в.), главным языком христианства являлись изобразительные виды искусства, в цельной, образной форме дающие представления о красоте божественного. Живопись выступала как немая проповедь. Главным жанром, была иконопись. Иконы рассматривались как средство эмоциональной связи с Богом, доступное неграмотным массам. Но иконы, изображающие Бога, святых, мадонн, были глубоко символичны, чтобы притупить их чувственный, телесный образ. Изображения должны были восприниматься как воплощение Божественного, не будить земных переживаний, показывать мировую скорбь Бога о своих грешных и страдающих детях. Главным в изображении являются глаза (зеркало души), фигуры часто оторваны от земли. Средневековое изобразительное искусство в своей символичности дает ирреальную трактовку пространства (например, обратная перспектива) для большего воздействия на зрителя. Художники пренебрегают фоном, из живописи на долгое время исчезает пейзаж (христианство не уделяет природе внимания, в Библии она упоминается очень редко). Кроме икон, изобразительное искусство средневековья представлено также росписями, мозаиками, миниатюрами, витражами.