Конец 20-х гг. оказался трагичным для краеведческого движения на местах. «Золотое десятилетие» в его развитии завершилось страшной по своей разрушительной силе волной репрессий, практически обескровивших краеведческие организации, что предопределило их близкий конец. 1928-1932 гг. стали периодом широкомасштабного манкуртизма, «усечения памяти», в том числе путем физического изъятия краеведов из привычной сферы творческой деятельности. По-разному складывалась их судьба: кто-то не вернулся, кто-то под давлением репрессивной машины «раскаялся», но были и такие, что возобновили свою краеведческую деятельность, будучи в ссылке или тюремном заключении. Н. Н. Щерба отмечал, что деяния краеведов были оторваны от общества. Исторически важная связь поколений была разорвана. Еще продолжали существовать краеведческие общества, что-то им удавалось сделать. Но они были обречены, и жуткий период больших репрессий подвел под ними последнюю черту. [119, с. 93].
Огромное количество литературы краеведческого содержания, в это время, было изъято и уничтожено. Между тем в стране появились первые пятилетние планы. Во многих уголках отечества развернулись гигантские стройки. В новых условиях резко возросли потребности в надежном и систематическом обеспечении краеведческой книгой и соответствующем библиографическом сопровождении крупнейших социально-хозяйственных начинаний, региональной науки, культуры, искусства.
Лишенные своих лучших, творчески, широко и масштабно мыслящих членов, добровольные краеведческие общества, резко ослабленные, оказались не способными к соответствующей библиографической помощи. Очень немногочисленные и скромные библиотеки краеведческих обществ, сформированные в 20-х гг., фактически прекратили существование.
Каждый член добровольного общества краеведов с увлечением занимался тем, что ему было по душе, вызывало повышенный интерес. Это были проблемы связанные с историей, этнографией, культурой, искусством. И лишь единицы тяготели к литературе по естественным наукам, народнохозяйственному комплексу. «Расширяющиеся и углубляющиеся задачи краевой библиографии не могут быть выполнены общественными организациями, тем более одиночками – любителями, – отмечал Н. В. Здобнов. – Библиографическое любительство отходит в область истории; повышенные требования к библиографии, предъявляемые современной жизнью, отвергают упрощенные методы работы библиографов – любителей. Занятие библиографией становится научной специальностью; библиография стала одной из обязательных функций государственного научно – исследовательского аппарата» [119, с. 93-94].
В годы довоенных пятилеток (1928-1941) завершился период восстановления, страна приступила к коренной реконструкции народного хозяйства.
Развитие производительных сил, освоение новых природных богатств поставили перед библиографией новые задачи. В печати появилось немало статей и высказываний о краеведческой библиографии, развитие которой рассматривалось как одно из необходимых условий, способствующих социалистическому строительству. Краеведческая библиография являлась в этот период непременной составной частью информационного обеспечения экономических проблем, научных исследований. Каждое крупное мероприятие нуждалось в библиографическом сопровождении. Добровольные общественные организации, деятельность которых ограничивалась территорией области или губернии, не могли справиться с решением этих новых задач.
А. В. Мамонтов и Н. Н. Щерба отмечают, что ведущая роль в краеведческой библиографической работе в тот период отводилась центральным и местным организациям и учреждениям (БАН СССР, Всесоюзной ассоциации сельскохозяйственной библиографии, Центральной геологической библиотеке, Государственному гидрологическому институту и др.). Они приняли участие в создании многих фундаментальных трудов краеведческого, регионального характера.
Авторы считают, что этот период характерен тем, что выделялись значительные государственные средства, образовывались большие коллективы составителей. Примерами составления капитальных пособий можно назвать такие труды, как «Библиография Дальневосточного края» в двух томах и «Библиография Бурят-Монголии» в четырех томах.
По разработанной специальной схеме классификации материала, все описания этих изданий сопровождались четкими, содержательными аннотациями, каждый том содержал вспомогательные указатели (именной, предметный, географический). Как отмечали А. В. Мамонтов и Н. Н. Щерба, все это обеспечивало высокий научный уровень трудов.
Крупные ученые и исследователи создавали указатели регионального и краеведческого характера. Так указатель «Обзор библиографии Сибири» был создан фольклористом и литературоведом М. К. Азадовским, а «Библиография к флоре и описанию растительности Дальнего Востока» ботаником В. Л. Комаровым. Фундаментальный труд академика В. А. Обручева «История геологического исследования Сибири» с 1931 г. вышел двенадцатью отдельными выпусками. Дополняли этот труд критические обзоры по теме. В общей сложности в этих обзорах было рассмотрено около двенадцати тысяч печатных работ с XVIII века по 1940год [52].
В числе основных направлений краеведческой библиографии Е. Н. Шамурин называл текущую регистрацию местной печати, учет местной печати за время революции, подготовку исчерпывающих БУ литературы, изданных в крае или же ему посвященных.
История советской краеведческой библиографии в годы предвоенных пятилеток (1928-1941 гг.) – тема диссертации В. А. Николаева. В диссертации дана общая оценка состояния краеведческой библиографии и намечены меры по ее дальнейшему совершенствованию [13].
В течение 1932-1933 гг. были исследованы печатные материалы о природных ресурсах Горного Алтая. Группа сотрудников участвовала в составлении БУ по проблеме Большого Алтая. Была учтена вся литература о природных ресурсах и народном хозяйстве Алтайско-Иргинского района. Указатель достиг огромного размера (более 3200 назв.) и занял более половины третьего тома сборника «Большой Алтай» (1936 г.). В качестве другого примера можно назвать БУ «Литература по физической географии и полезным ископаемым Урало-Эмбинской области» (1937 г.) [56].
Положительную оценку данного периода заслуживает тот факт, что дальнейшее развитие получило краеведческое библиографоведение. По подсчетам В. А. Николаева, в 1930-е гг. было опубликовано свыше 70 книг и статей по методике краеведческой библиографии. В этот период уделялось много внимания принципам отбора материалов для указателя, в отдельных пособиях стало применяться реферирование литературы, совершенствовалась методика группировки материалов, складывалась система вспомогательных указателей, стали строиться смешанные «ключи».
А. В. Мамонтов и Н. Н. Щерба отмечали, что в этот период наблюдался и ряд недостатков в развитии краеведческой библиографии. Отсутствовала четкая координация краеведческой библиографической работы во всесоюзном масштабе. ЦБК, просуществовавшее до 1937 г. , не могло стать таким координационным центром, т. к. руководило только общественными организациями. Большинство же краеведческих указателей в то время было составлено научными и научно-исследовательскими учреждениями.
Некоторые капитальные работы научно- вспомогательного характера не были завершены. Еще одним из существенных недостатков было то, что неудовлетворительно развивалась рекомендательная краеведческая библиография. Насчитывались лишь единицы пособий. Это объясняется тем, что работа областных и краевых библиотек в данном направлении находилась лишь в начальной стадии [52].
Н. Н. Щерба считал, что в этот период наблюдалась потребность в краеведческом библиотечно – библиографическом центре. Руководящие инстанции, ратовавшие за сворачивание краеведческого общественного движения, подорвавшие годами сложившийся опыт, стали активно выдвигать в качестве библиотечно – библиографического центра краеведческие музеи. Но они были не способны удовлетворить сполна запросы истинного музейного работника, не говоря уже о читателях с «улицы». Краеведческие музеи так и не стали общепризнанными центрами краеведения на местах. Между тем потребность в подобных центрах становилась все ощутимее. На повестку дня встал вопрос о создании на местах региональных центров подобного рода, одним из направлений их деятельности было бы библиотечно – библиографическое обеспечение нужд общества в краеведческом аспекте. Н. В. Здобнов и многие другие такими центрами видели региональные книжные палаты, возникшие после революции во многих местах. Книжные палаты, решая многие задачи в области учета местной печатной продукции, ставили задачи библиографирования всей краеведческой литературы, независимо от времени, места, языка, формы печати. Но эти намерения не нашли воплощения, книжные палаты не стали центрами краеведения на местах. Такая же участь постигла и другие идеи создания специальных институтов, краеведческих центров и прочих структурных образований для информационного обеспечения краеведческих поисков. Нужны были такие учреждения, где удачно сочетались бы постоянно наполняемый фонд краеведческих документов, профессиональные кадры, тесная связь со специалистами, знание местных экономических, исторических, социальных и природных особенностей, твердое финансирование всех работ [119]. Как отмечает в своей статье Н. Н. Щерба, всеми этими качествами обладали библиотеки.
На Всероссийском совещании по теоретическим вопросам библиотековедении и библиографии (1936 г.) библиотекам отводилась главенствующая роль в организации планомерного развития библиографии данного края. На совещании подчеркивалось, что с целью планомерного развития краеведческой библиографии «каждая краевая (областная) библиотека систематически должна вести краеведческую библиографию непосредственно сама или, если она не имеет достаточной книжной базы (обязательный экземпляр), организовать составление библиографии совместно с другими библиотеками края, библиотеками соседнего края, библиотекой Академии наук и т. д.» [119, с. 96].