Смекни!
smekni.com

Джеймс Педен - Кошки и собаки вегетарианцы - 2010 (стр. 2 из 44)

СМЕРТЬ С РОЖДЕНИЯ

Джорджз и директор зоопарка стояли за упитанными прутьями клетки и смотрели, вцепившись в них. Внутри, примерно в полутора метрах от них находился дикий, свирепый зверь с выпущенными когтями и бритвенно острыми клыками. Душевные мучения львицы, отпечатавшиеся в ее глазах, выдавали пренебрежение к их присутствию. Джорджз вдруг ощутил сострадание, когда осознал, насколько подавленной и растерянной была львица.

С неожиданным ревом она кинулась на остолбеневшую пару и врезалась в прутья клетки, которые отделяли людей от неминуемой гибели. Джорджз попытался проанализировать поведение этой беснующейся массы дерзкой ярости – что питало ее?

Было очевидно, что она планировала повторить то, что делала в прошлом. Она убивала своих отпрысков, как только те рождались. Четыре раза за последние семь лет ее крепкие зубы вгрызались в новорожденных львят, и она колошматила их об стены клетки, пока те не испускали дух.

Бешеная львица, которая вот-вот должна была стать матерью в пятый раз, билась о тюремные прутья клетки. Даже люди в подобном заточении могут сносно существовать при наличии достаточного пространства. Кроме того, вокруг клетки были возведены фанерные стены, дабы обеспечить львице ощущение личной жизни.

Кто-то говорил, что она – прирожденный убийца с недостатком инстинкта материнства, присущего любой нормальной самке. Ее жизнь служила насмешкой над утраченной свободой. Она была невольницей, выхваченной из дикой природы, истязаемой теми, кто ее пленил. Возможно, она чувствовала, что, убивая своих детенышей, она спасает их от мучений, на которые люди обрекли ее саму. На воле матери иногда уничтожают свое потомство. А бывает, что детеныш рождается мертвым, и мать делает все, чтобы вернуть его к жизни. Но дарить миру часть себя, а потом убивать!..

Внезапная конвульсия, и новорожденный львенок летит точно на Джорджза. Он быстро схватил его через щель между прутьями, прежде чем мать успела что-то сделать. Правая передняя лапа львенка была сильно повреждена челюстями матери.

Джорджз не собирался слишком участвовать в судьбе новорожденного. При всей его любви к животным и знаниях, его единственным намерением было спасти детеныша от разъяренной матери. Но так вышло, что он стал благодетелем зверька.

В тот памятный сентябрьский день Джордз привез истекающую кровью и ободранную полуторакилограммовую Тайк домой. Домом служило ранчо, затерянное где-то в окрестностях Сиэтла, штат Вашингтон, где Тайк суждено было пополнить зверинец, включающий лошадей, крупный рогатый скот и кур. Любознательные павлины вышагивали по крыше, котята поглядывали в прорехи частокола. Взволнованный Джорджз принес полуторакиллограммовый меховой клубок жене Маргарет. Два их терьера вытанцовывали от удовольствия лицезреть прибавление семейства.

Когда Тайк впервые увидела свет своими слипшимися глазами, она заинтересовалась лишь одним предметом: бутылочкой теплого молока. За этим последовало тщательное обследование. Ветеринары предложили ампутировать поврежденную лапу. Железа, проходящая через суставное соединение, была разорвана клыками львицы. Жидкость, выделяемая железой, могла привести к тому, чтобы кожа и мясо просто отслоились.

Отказавшись от ампутации, Джорджз и Маргарет наложили на лапу шину и разработали мудреную систему обработки мазями и смены повязок. Заранее приготовив все необходимое, они укутывали спящую Тайк в халат, освобождали конечность от пут и накладывали новые. К этому моменту львенок уже брыкался и корчился, не понимая, что это за новая пытка. Джорджз и Маргарет никогда не разговаривали во время этих процедур до тех пор, пока повязка не была на месте, а потом говорили «Где же Тайк?», освобождая ее от халата и инсценируя спасение. Тайк лизала им руки в благодарность за это «спасение». Негодование моментально выветривалось из нее. План срабатывал раз за разом.

Одетая в крошечный красный свитер, который одновременно грел ее и защищал лапы от травм и инфекций, Тайк была неустанно уберегаема своими благодетелями. К счастью, у них имелись жилые помещения для нее (прохладный склад), где она росла под легкую музыку, которую она уже вскоре обожала. При добавлении сульфамидных препаратов и антибиотиков Тайк начала поправляться.

Джорджз и Маргарет пытались придумать для Тайк будущее, посещая зоопарки и наблюдая три или четыре сотни хищников, воющих от отвращения к окружающему миру. Тревога не покидала их при мысли о подобной жизни для их питомицы. Тайк уже могла подниматься с коврика на несколько мгновений и делать несколько шагов к своим старшим друзьям, толкая раненую лапу вперед. Она выглядела очень маленькой и беспомощной, когда боролась с недугом. Джорджз услышал собственные слова: «Вот ты какая, царица зверей!».

Повязки и мази накладывались по-прежнему изо дня в день, сопровождаемые уже традиционной операцией по «спасению» и бутылочкой теплого молока. По ночам каждые три часа раздавались ее пронзительные вопли с требованиями теплого молока, которое вскорости ей преподносилось. Банка парного молока разбавлялась водой один к одному. Вскоре Тайк научилась прислушиваться к шуму льющейся воды, когда испытывала голод.

ТАЙК И ПИНКИ

За три месяца до рождения Тайк полосатая кошка Джорджза дала потомство на чердаке. Когда Джорджз вскарабкался туда, он решил, что нашел крысу. У одного из котят полностью отсутствовал волосяной покров, а кожа была ярко розовой. Но по мере того, как он рос, у него отросла длинная шерсть необыкновенного цвета – светло розового. Спустя какое-то время котенок уже мог похвастать великолепным белым шерстяным воротником. Его назвали Пинки.

Стоило Тайк появиться на ранчо, как Пинки немедленно прилип к ней и не отходил ни на шаг. Они были неразлучны. Вместе спали на кушетке, сворачиваясь в один клубок. Вместе играли, вместе слушали радио. Любили вместе греться у камина.

По прошествии трех месяцев стало ясно, что лапа Тайк будет в полном порядке. Она скакала и играла. Но тут возникла новая проблема – чем ее кормить?

ПАЛЬЧИКИ ОБЛИЖЕШЬ

По совету экспертов, Джорджз и Маргарет начали пересаживать Тайк на твердую пищу, когда ей исполнилось три месяца. Они избавились от всех резиновых игрушек, оставив только одну любимую куклу, а остальные заменив костями только-только освежеванной коровы. Поднесли Тайк к костям. И к своему удивлению обнаружили, что ее вырвало! Хватило одного укуса.

Эксперты заявили, что у льва нет шансов на выживание без мяса. На воле они только его и едят – по 5,5 килограмм в день на одну взрослую самку. Узнав о странном поведении Тайк, хозяева задались вопросом – как включить мясо в ее диету? Тем временем, ее кормили кукурузными хлопьями с молоком. Джорджз поставил себе задачу – научить Тайк есть мясо, чтобы она выжила.

Знакомый порекомендовал подмешивать в молоко бычью кровь, постоянно смещая пропорцию в сторону последней. План провалился. Стоило накапать десять жалких капель крови в молоко, как Тайк отказывалась его пить. Тогда Джорджз и Маргарет накапали пять капель крови в бутылочку и спрятали ее, а сами начали кормить Тайк из другой, в которой крови не было вообще. Во время кормления они быстро и незаметно поменяли бутылочки. Но Тайк все равно отказалась пить. В отчаянии они добавили одну-единственную каплю крови в полную бутылку молока. Тайк не стала пить. Люди взирали на это с изумлением.

Другой друг семьи предложил обмакнуть одну руку в чистом молоке, а другую – в молоке, смешанном с жиром гамбургера. Тайк с готовностью облизала неразбавленное молоко, но когда Джорджз протянул ей другую руку, сразу отвернулась, даже несмотря на то, что была голодна. Чувствуя ее огорчение, Джорджз вытерся полотенцем и взял Тайк на руки. Шипя от страха и ежась, она выглядела так, словно ей дурно именно от неприятного запаха мяса, исходящего от руки хозяина. Она пришла в себя лишь тогда, когда ее покормили молоком из тщательно вымытых рук (и дали ее любимую куклу). Тайк питалась до тех пор, пока ее не свалил сон, и львица не растянулась на подушке рядом с Пинки.

Канун Рождества подарил еще один травмирующий опыт. У Тайк была привычки скакать с одного предмета мебели на другой, но на сей раз она запрыгнула на верхушку раскаленной угольной печи. Она издала душераздирающий вопль и, упав на пол, скорчилась. На печи осталась кожа с ее лап и полоска с живота длиной в 15 сантиметров.

Ветеринары одели Тайк в специальные медицинские варежки. Дома она спала в огромной картонной коробке, проложенной ватой. Пинки был рядом постоянно, облизывал ее и ухаживал за ней, как только мог. Когда Тайк просыпалась среди ночи и начинала кричать, Пинки принимался делать для ее комфорта все с его стороны возможное. Так продолжалось ночь за ночью каждые пятнадцать минут. Спустя шесть недель Тайк сделала первый шаг своей болезненной лапой.

Вскоре после этого Пинки исчез. Каждый, кто был с ним знаком, очень хотел его себе, и, возможно, кто-то забрал его, когда хозяев не было дома. Последующие месяцы Тайк провела, оплакивая потерю, мало питаясь и сильно теряя в весе. Стоило ей встретить кошку, как она немедленно выказывала к ней повышенный интерес и быстро обнюхивала; но, убедившись в том, что это не Пинки, отворачивалась с расстроенным выражением морды.

Спустя девять месяцев шины и повязки были сняты в последний раз. Вскоре Тайк уже научилась перекладывать свой полный вес в 32,5 килограмма на ничем не поддерживаемую лапу и радостно пустилась в легкомысленные кошачьи забавы, общаясь со всеми обитателями ранчо.

БЕККИ

Странная семья продолжала расти в численности. Щетинистый дикобраз, найденный заброшенным высоко на дерево, начал новую жизнь в разнообразно-диковатом окружении других животных. Под покровительство Тайк попал молодой искалеченный черный лебедь из Австралии. Енот Рэкки обожал играть и крутиться вокруг подрастающей львицы. Малыш, белохвостый олень, неустанно следовал за этой необычной группкой. И, наконец, среди них была Бекки, симпатичный белый ягненок.