· отношения адвокатских коллективов и отдельных адвокатов с гражданами, учреждениями и организациями;
· отношения адвокатских коллективов и адвокатов с правоохранительными органами и их должностными лицами;
· отношения внутри адвокатских коллективов.
Взаимоотношения адвоката-защитника с подзащитным могут входить во все три комплекса отношений, а их регулирование составляет центральную и основную часть нормативной системы адвокатской этики.
Нормы адвокатской этики с точки зрения уровня обобщений могут быть общими и частными. Общие нормы мы относим к принципам адвокатской морали.
Особый интерес представляют нравственные принципы деятельности адвоката-защитника в уголовном процессе.
В юридической литературе предпринималась попытка из разрозненных этических рекомендаций, обращенных к уголовной защите, выделить наиболее общие нормы, носящие характер принципов.
Известный советский ученый-процессуалист Н.Н.Полянский писал в этой связи: «Только защита обвиняемого и ни в каком случае не обличение его, правдивость, профессиональная тайна и независимость от подзащитного — таковы, на наш взгляд, четыре начала, определяющие поведение адвоката-защитника на суде»[13].
Значительно позже адвокат В.Д. Гольдинер отнес к числу наиболее принципиальных вопросов адвокатской этики такие, как значение позиции подсудимого для защитника, нравственные проблемы защиты при противоречивых интересах подсудимых, проблемы выбора средств и способов защиты, выбор дел и возможность отказа от поручения.[14]
Попытка искать решение нравственных проблем не только в теоретических построениях и сложившейся практике, но и в законодательстве основывается на том бесспорном положении, что деятельность адвоката-защитника протекает преимущественно в рамках закона, что в расчет может приниматься только практика, не противоречащая закону, и что характерной чертой отечественного законодательства является освоение и отражение им нравственных норм и ценностей.
Этическая норма приобретает юридически общеобязательную силу лишь тогда, когда она закреплена в правовой норме. Это те ситуации, которые допускают однозначное решение. Так, правила адвокатской этики запрещают защиту двух обвиняемых с противоречивыми интересами одним адвокатом; запрещают разглашение сведений, полученных адвокатом от обвиняемого доверительно; запрещают отказ от принятой защиты в ходе судебного разбирательства.
Все эти этические правила нашли в свое время отражение в процессуальном законодательстве (ст. 49, 51, 72 УПК РСФСР) и стали общеобязательными. Их соблюдение гарантируется не только принудительной силой права, но и нравственным сознанием защитника.
Вместе с тем бывают ситуации, для которых невозможно однозначное решение. Обычно они связаны с тактикой защиты и взаимодействиями защитника с подзащитным и другими участниками процесса. В этих случаях важнейшими регуляторами поведения являются правовое и нравственное сознание.
К числу таких ситуаций, требующих применения нравственных оценок, обычно относят: проблему выбора адвокатом дел; понятие подлежащего защите так называемого законного интереса; предмет тайны доверителя, не подлежащей разглашению; пределы процессуальной самостоятельности адвоката при определении правовой позиции, оценке доказательств, выборе тактических средств защиты.
Достаточно сложной является проблема объективности адвоката при анализе и оценке доказательств, при истолковании той или иной правовой ситуации. Здесь возможны коллизии с его односторонней функцией и единственным критерием оказывается нравственное сознание адвоката, его отношение к социальным ценностям, определяющим строй и функционирование правосудия.
Профессиональные и нравственные качества адвоката — это далеко не врожденные свойства личности. Они формируются воспитанием, обучением, кадровым отбором, контролем со стороны коллег и руководящих органов адвокатуры.
Все эти вопросы так или иначе освещаются в рекомендуемой ниже литературе и требуют непредвзятого обсуждения. К числу наиболее актуальных коллизий, в разрешении которых важная роль принадлежит нравственному сознанию их участников и общепризнанным ныне нормам адвокатской этики, обычно относят те из них, которые возникают между адвокатом-защитником и подзащитным при определении средств защиты, оценке обстоятельств дела, определении позиции по делу.
Рекомендации, содержащиеся в литературе, сводятся к тому, что адвокат, будучи профессиональным юристом, обязан соблюдать требования закона и не вправе использовать средства защиты, закону противоречащие. К таким средствам обычно относят использование заведомо ложных показаний, подложных документов и, тем более, участие в их фабрикации; преднамеренное затягивание процесса, «запутывание» допрашиваемых лиц, вторжение в их личную жизнь с тем, чтобы подорвать доверие к их показаниям и т.п.
При оценке установленных органами расследования и судом обстоятельств дела и тех доказательств, которыми они подтверждены, адвокат должен проявлять объективность и здравый смысл. Его критические суждения, направленные на опровержение доводов обвинения, либо противной стороны в гражданском процессе, должны иметь опору в материалах дела. Противоречат здравому смыслу и этике такие приемы, как преувеличение значения мелких деталей и упущений в показаниях с целью опорочить в целом показания достоверного свидетеля. Это те приемы, которые обычно относят к бессовестному крючкотворству и подсиживанию процессуального противника. Такого рода защита не достигает цели, напротив, вызывает раздражение и недоверие к адвокату, компрометирует его, бросает тень на адвокатуру в целом. У меренность и объективность в приемах защиты и оценке доказательств, интерпретация их совокупности, формирующая выводы по делу и их правовую оценку, — непременное требование к профессиональным качествам и правовой культуре адвоката.
В работах об адвокатской этике всегда очень остро стоял вопрос о допустимых пределах расхождения позиции адвоката-защитника и его подзащитного, в частности, вправе ли защитник признать вину установленной, если подзащитный ее упорно отрицает вопреки очевидности. В решении этого вопроса в свое время была внесена немалая доля демагогии. Дескать, адвокат не слуга клиента, а самостоятельный участник процесса, который сам должен решать, как ему поступить, не считаясь с волей подзащитного.
В свете профессиональной этики этот вопрос должен решаться исходя из признания односторонности функции защитника, его назначения в процессе доверительных отношений, которые связывают его с клиентом. Адвокат-защитник не может заняться опровержением позиции подзащитного и подтверждением его вины — это дело обвинителя. Его задача в этом случае найти все слабые места в обвинении и показать их, изложить возможные сомнения в обоснованности обвинения и, не отрицая права на иную интерпретацию доказательств другой стороной, показать также на те обстоятельства, которые могут смягчить ответственность и положительно влиять на правовую оценку действий подзащитного. Разумеется, все это возможно лишь после обсуждения всех деталей позиции с подсудимым, доверившим адвокату свою защиту.
Нужно сказать, что такие острые коллизии возникают не часто и проблема имеет скорее академическое значение. Однако возникновение такой острой ситуации в практике возможно и от адвоката требуется в этих случаях проявление высокого профессионального мастерства, этической культуры. Заповедь «не навреди» здесь уместна не менее чем в медицинской практике.
Взаимоотношения адвоката с должностными лицами правоохранительных органов и суда заслуживают особого внимания. Этот аспект адвокатской этики находит отражение без исключения во всех соответствующих сводах. Любопытно что в упомянутых уже нами Правилах адвокатской профессии союза американских адвокатов (1908 г.) ст. 1 начинается с заголовка «Уважение к судебным чинам». Содержит она и существенный нюанс: «Уважение, предписанное законом к судам и судебным чинам, требуется к должности, а не к лицу, ее отправляющему». Однако далее, дабы пресечь возможные вольности в критике «судейского поведения», подчеркивается, что публичная критика опасна нарушением общественного доверия к правосудию и допустима не иначе, как в судах следующей инстанции.
В Правилах профессиональной этики, подготовленных Гильдией Российских адвокатов, вопросы их взаимоотношений с правоохранительными органами отражены следующим образом: «Адвокат, участвуя в предварительном следствии, обязан вести себя так, чтобы его ходатайства, заявления, вопросы не подрывали авторитет правоохранительных органов, не дискредитировали коллег и не унижали достоинство участников уголовного процесса» (ст. 14). В суде адвокат «должен беспрекословно подчиняться распоряжениям председательствующего, соблюдать установленный порядок судебного разбирательства» (ст. 15.1). Но таковы и процессуально-правовые требования.
Ближе к способам нравственно-этического регулирования взаимоотношений с судом следует признать следующее положение Правил адвокатской этики адвокатов Украины (утверждены Высшей квалификационной комиссией адвокатуры при Кабинете министров 1—2 октября 1999 г.): «В ходе судебного разбирательства дела адвокат не должен пытаться влиять на решение (приговор) суда не процессуальными средствами» (ст. 53 п.З).
«Никакие нарекания адвоката с судом недопустимы, даже если адвокат считает действия председательствующего или вынесенное судом определение неправильными» (ст.7.1 Правил профессиональной этики российских адвокатов, разработанных Комитетом по защите прав адвокатов Федерального союза адвокатов России).