419
позволяет изучать состояние психических функций до и после такого воздействия. Изучение больных с экстрапирамидными расстройствами движений с использованием всего арсенала нейропсихологических методик, разработанных А. Р. Лурия, показало, что у них до и особенно после операции на VL-ядре таламуса наблюдаются целые совокупности изменений высших психических функций, которые можно охарактеризовать как особые подкорковые таламические нейропсихологические синдромы (Г. Ш. Гагошидзе, Е.Д. Хомская, 1983; Т. Ш. Гагошидзе, 1984 и др.). Они имеют иную структуру, чем синдромы, связанные с поражением коры больших полушарий. В них входит широкий спектр нарушений, которые характерны для поражения как передних (заднелобных), так и задних (теменно-затылочных) отделов мозга. У больных с мышечной дистрофией и паркинсонизмом до операции на фоне относительно сохранной эмоционально-личностной сферы, зрительно-пространственного гнозиса, зрительной памяти имеются нарушения динамического праксиса, трудности в осуществлении мнестико-интеллектуальной деятельности, связанные с нарушениями программирования и контроля. Одновременно у них выявляются затруднения при решении наглядно-образных задач, где требуется пространственный анализ и синтез. Характер синдрома различается в зависимости от стороны поражения мозга:
♦ при левостороннем поражении экстрапирамидной системы большие трудности наблюдаются в вербальных мнестико-интеллектуальных функциях;
♦ при правостороннем — трудности наблюдаются преимущественно в наглядно-образных функциях. Послеоперационные синдромы (в первые 7-10 дней после операции) характеризуются некоторым усугублением нейропсихологической симптоматики при той же структуре синдрома с последующим восстановлением психических функций (в отдаленные сроки). Этот комплексный характер синдромов свидетельствует об иной природе факторов, которые их обусловливают.
Таким образом, в описанных выше подкорковых синдромах можно выделить нарушение трех типов факторов:
1) «динамического» фактора, связанного с работой передних отделов больших полушарий;
420
2) «пространственного» фактора, отражающего работу задних теменно-затылочных отделов мозга;
3) «полушарного» фактора, обеспечивающего работу полушария как единого целого.
Полушарные латеральные особенности синдромов поражения VL-ядра, выявленные во время
стереотаксических операций по поводу паркинсонизма, описаны и другими авторами, которые высказывают
предположение о множественном представительстве психических процессов на уровне подкорковых
образований (Н. К. Корсакова, Л. И. Московичюте, 1985 и др.).
Нейропсихологический анализ поражений хвостатого ядра установил, что характер симптомов зависит от
локализации патологического очага: при поражении головки хвостатого ядра наблюдались отчетливые
двигательные персеверации; в меньшей степени они отмечались у больных с поражением тела хвостатого
ядра.
Имелись и латеральные различия симптомов:
а) левосторонние очаги вызывали слухоречевую симптоматику (симптомы отчуждения смысла слов и др.), нарушения оценки ритмов;
б) правосторонние — нарушения пространственных функций, рисунка (С. Б. Буклина, 1997б, 1999 и др.). Нейропсихологический анализ нарушений высших психических функций при поражении глубоких структур мозга показал, что в этих случаях часты нарушения кратковременной памяти (слухоречевой или наглядно-образной).
Они наблюдаются при поражении разных подкорковых структур: хвостатого ядра, таламуса, поясной извилины, гиппокампа, а также мозолистого тела. Однако при разных поражениях они имеют различный характер (по тяжести, отношению к речевым или наглядно-образным следам, сочетанию расстройств кратковременной и долговременной памяти, характеру синдрома в целом). Другие нарушения (двигательные, пространственные, эмоциональные и др.) встречаются реже (С. Б. Буклина, 1997а, б, 1998, 1999; Л. И. Московичюте, 1998 и др.).
Разработка проблемы подкорковых нейропсихологических синдромов с позиций синдромного анализа в отечественной нейропсихологии только начинается. Несмотря на определенные успехи в этой области, создание нейропсихологической синдромологии поражения подкорковых структур — дело будущего. В зарубежной литературе имеются сведения в основном о нарушениях (или изменениях) отдель-
421
ных психических функций (мнестических, речевых, эмоциональных), но не всей их совокупности, как этого требует синдромный подход к изучению локальных поражений головного мозга. Вследствие этого материалов, которыми располагает нейропсихология относительно данной проблемы, пока еще не много. Однако уже имеющиеся данные свидетельствуют о существенных отличиях подкорковых синдромов,
Хомская Е. Д. Х = Нейропсихология: 4-е издание. — СПб.: Питер, 2005. — 496 с: ил. 205
связанных с поражением глубоких полушарных структур мозга, от корковых, возникающих при локальных поражениях коры головного мозга: об их большей диффузности, о многофакторности, о более широком «спектре» расстройств, иной динамике восстановления.
Послесловие
Отечественная нейропсихология — молодая наука. Как и все науки, возникшие на стыке нескольких
дисциплин, она интенсивно развивается, постепенно совершенствуя свой теоретический аппарат.
Происходят быстрое накопление фактов, их осмысление и одновременно — переоценка уже известных
данных.
Теоретическая концепция, разработанная в отечественной нейропсихологии Л. С. Выготским и А. Р. Лурия,
обладает большой эвристической ценностью и представляет собой важный этап в развитии мировой
нейропсихологической науки. Она в наибольшей мере соответствует современным знаниям о
психологических процессах (функциях) как системно организованных формах психической деятельности, а
также о принципах строения и работы головного мозга человека.
Следующий из этой концепции общий методический подход к изучению последствий локальных поражений
головного мозга — основного «материала», на котором построена современная нейропсихология, —
получивший название синдромный (факторный) анализ, доказал свое превосходство перед другими
методическими подходами к изучению нарушений высших психических функций.
Развитию отечественной нейропсихологии способствует, с одной стороны, ее востребованность в обществе,
возрастающий социальный заказ на ее применение в разных областях практики (в медицине, педагогике и
др.); с другой — собственная логика ее развития, требующая заполнения «белых пятен» в различных ее
областях (клинической, экспериментальной, реабилитационной нейропсихологии).
В результате в отечественной нейропсихологии появляются новые направления:
♦ детская нейропсихология;
♦ дифференциальная нейропсихология, или нейропсихология нормы;
♦ нейропсихология пограничных состояний ЦНС;
♦ геронтопсихология;
♦ нейропсихологическая психофизиология и др.
Происходит активное расширение сферы применения нейропсихологических знаний.
423
Быстрые развитие и дифференциация отечественной нейропсихологии на новые направления делают все более актуальным вопрос об общей структуре нейропсихологического знания, о выделении в нем основного блока сведений, определяющего нейропсихологию как самостоятельную научную дисциплину, с одной стороны, и частных ее отраслей, посвященных изучению специальных вопросов, — с другой. Этот процесс самоопределения переживают все молодые научные дисциплины, достигшие соответствующего уровня развития. Переживает его и современная отечественная нейропсихология.
Процесс самоопределения прежде всего предполагает выделение главного содержания нейропсихологии как науки, которое А. Р. Лурия (1973) обозначил как «основы нейропсихологии». По аналогии с другими науками этот блок знаний можно назвать общей нейропсихологией. Настоящий учебник посвящен именно этим, наиболее общим нейропсихологическим знаниям. Итак, что такое общая нейропсихология?
Во-первых, это определение основных методологических и теоретических положений, являющихся теоретическим «каркасом» всей системы нейропсихологического знания. Это изложение общей концепции, в соответствии с которой могут быть получены ответы на три основных вопроса:
1) что такое высшая психическая функция (основной объект изучения нейропсихологии), какова ее психологическая структура, т. е. какова психическая реальность, которая должна соотноситься с мозгом;
2) что такое мозг как субстрат психических процессов, каковы основные принципы его устройства и работы;
3) каковы принципы соотношения психических функций и мозга, т. е. принципы их локализации (мозговой организации).
Таким образом, во-первых, это определение предмета нейропсихологии в контексте проблемы «мозг и
психика».
Во-вторых, это определение общего методического подхода к нейропсихологическому решению проблемы
«мозг и психика», следующего из общей теоретической концепции; это описание синдромного (факторного)
анализа как основного метода решения конкретных задач нейропсихологии.
В-третьих, это определение места нейропсихологии среди других наук: естественных (медицина,
физиология, биология и др.) и гуманитарных (общая психология, философия, педагогика, социология и др.),
424
т. е. научных целей нейропсихологии и их отличий от целей смежных наук.