тельность истерички в некоторые моменты почти в пятьдесят раз превышает чувствительность нормальной личности" (фр.).
322
чеством ассоциаций. Причина этого лежит в характере отношения индивида к соответствующему предмету, в несоразмерности между интересом и объектом. Тут существуют две возможности: а) объект заслуживает интереса, но вследствие рассеянности или недостаточного понимания интерес невысок; б) объект не заслуживает внимания, вследствие чего и интерес невысок. В обоих случаях возникающая связь с сознанием в высшей степени лабильна, результатом чего является быстрое забывание. Легкий мостик быстро разрушается, и приобретенное представление тонет в бессознательном, где для сознания оно уже недоступно. Когда же оно благодаря криптомнезии вновь возникает в сознании, то с ним соединяется либо чувство посторонней активности, либо характер оригинального творческого произведения, поскольку уже нельзя обнаружить те пути, которыми оно проникло в подсознание. Вообще говоря, чувства посторонней активности и оригинального творчества соседствуют бок о бок, достаточно вспомнить многочисленные свидетельства гениальных натур, представленные в художественной литературе (одержимость гения
120 ). Не считая отдельных выдающихся случаев такого рода, в которых еще может быть сомнение, идет ли речь о криптомнестических или оригинальных произведениях, существуют и такие, в которых криптомнестически воспроизводится фрагмент незначительного содержания, причем фактически с дословной точностью:
Так говорил Заратустра... Отрывок из корабельного (...а в самом-де вулкане журнала судна "Сфинкс" о проходит вниз узкая тро- вселяющих ужас событиях, пинка, ведущая к этим вра- происшедших в Средиземном там преисподней.) море в 1686 г.
120 "Есть ли у кого-нибудь в конце девятнадцатого столетия ясное понятие о том, что поэты сильных эпох называли инспирацией? и противном случае я хочу это описать. При самом малом остатке суеверия действительно трудно защититься от представления, что ты только инкарнация, только рупор, только медиум сверхмощных сил. Понятие откровения, в том смысле, что нечто внезапно с несказанной уверенностью и точностью становится видимым, слышимым и до самой глубины потрясает и опрокидывает человека, есть просто описание фактического состояния. Слышишь без поисков; берешь, не спрашивая, кто здесь дает; как молния вспыхивает мысль,с необходимостью, в форме, не допускающей колебаний,- у меня никогда не было выбора" (цит. по: Ницше Ф. Соч. В 2-х т. М., 1990. Т. 2. С. 746.).
323
В ту пору как Заратустра Четыре капитана и один пребывал на блаженных ос- купец, господин Белл, сотровах, случилось, что ко- шли на берег острова горы рабль бросил якорь у остро- Стромболи, чтобы пострева, где стоит дымящаяся лять кроликов. В три часа гора; и люди его сошли на они сзывали своих людей, чтоберег, чтобы пострелять кро- бы вернуться на борт корабликов. Но около полудня, ля, как вдруг увидели, к когда капитан и люди его своему невыразимому удивснова собрались вместе, уви- лению: два человека парили дели они вдруг человека, иду- в воздухе, стремительно прищего к ним по воздуху, и ка- ближаясь к ним; один был кой-то голос сказал явствен- одет в черное, на другом но: "Пора! Давно пора!" Ког- было серое платье; они прода же видение было совсем мчались очень близко, с велиблизко к ним,- оно быстро чайшей поспешностью, и, к пролетало мимо них, подоб- крайнему замешательству но тени, в направлении, где зрителей, сошли в полыхаюбыла огненная гора,- тогда щий пламенем зев ужасного узнали они, к величайшему вулкана горы Стромболи. смущению, что это Зарату- (В этих людях узнали стра, ибо все они уже виде- знакомых из Лондона)
122 . ли его, за исключением капитана... "Смотрите,- сказал старый кормчий,- это Заратустра отправляется в ад!"
121 .
Как сообщила в ответ на мой запрос по этому поводу сестра писателя, Элизабет Фёрстер-Ницше, сам Ницше с удовольствием погружался в работы Кернера в возрасте между 12 и 15 годами, когда бывал у своего дедушки, пастора Элера в Поблере, но позже никогда к ним не возвращался. Едва ли в намерения поэта входил плагиат из корабельного журнала, а если бы это и было так, то он, конечно, выбросил бы в высшей степени прозаическое и совершенно лишнее в данной ситуации место относительно "пострелять кроликов". Очевидно, что в поэтическом изображении путешествия Зарату-
121 1. с., р. 191 (цит. по: Ницше Ф. Указ. соч. С. 94).
122 "Листы из Преворст", изд. Юстянусом Кернером, с. 57 (курсив в обеих цитатах принадлежит К. Г. Юнгу).
324
стры в ад полусознательно или бессознательно возникло это забытое впечатление юности. На этом примере мы видим все причуды криптомнезии: совершенно несущественная деталь, которая и не заслуживает ничего, кроме скорейшего забвения, внезапно оказывается воспроизведена с почти дословной точностью, в то время как основные моменты рассказа были авторски переработаны, причем не просто изменены, но, можно сказать, воссозданы заново. Вокруг индивидуального ядра, вокруг идеи нисхождения в ад расположились живописные детали старых, забытых впечатлений об аналогичной ситуации. Статья, о которой идет речь, в остальном настолько банальна, что начитанный юноша, вероятно, лишь бегло просмотрел ее, не проявив, во всяком случае, глубокого интереса к делу. Мы имеем здесь требуемый минимум ассоциативного присоединения, ибо трудно и представить себе более резкий прыжок: от старой, глуповатой сказки к мышлению Фридриха Ницше в 1883 году. Если же мы представим себе настроение Ницше в момент сочинения "Заратустры" и вспомним об экстазах писателя, во многом напоминающих патологию
123 , то эта ненормальная реминисценция станет нам понятна. Вторая из упомянутых выше возможностей заключается в том, что объект, сам по себе представляющий некоторый интерес, воспринимается в состоянии рассеянности или снижения интереса вследствие недостаточного понимания, а потом криптомнестически воспроизводится; его мы находим преимущественно у сомнамбул, а также в качестве курьеза в художественной литературе
124 . При большом разнообразии феноменов этого типа наше внимание привлечет прежде всего речь на иностранных языках, так называемая глоссолалия. Мы находим упоминание об этом феномене повсюду, где речь идет о рассматриваемых экстатических состояниях:
123 "Восторг, огромное напряжение которого разрешается порою в потоках слез, при котором шаги невольно становятся то бурными, то медленными, частичная невменяемость с предельно ясным сознанием бесчисленного множества мелких дрожаний до самых пальцев ног; глубина счастья, где самое болезненное и самое жестокое действует не как противоречие, но как нечто вытекающее из поставленных условий, как необходимая окраска внутри такого избытка света..." (цит. по: Ницше Ф. Указ. соч. С. 746-747).
124 Эккерманн. Разговоры с Гете. С. 230.
325
в Новом Завете, в Acta Sanctorum
125 , в процессах над ведьмами, в более позднее время у ясновидящей из Преворста, у Лауры - дочери судьи Эдмондса, потом у Хелен Смит Флурнуа, которая и в этом отношении была подвергнута совершенно уникальному обследованию; далее, в случае Бреслера
126 , который, вероятно, можно идентифицировать с Gottliebin Dittus пастора Блумхарта
127 . Как показал Флурнуа, глоссолалия, если речь идет действительно о самостоятельном языке, является феноменом криптомнестическим х<т* i^o^^v
* . Я отсылаю читателя к интереснейшим высказываниям этих авторов
128 . Что касается нашего случая, то глоссолалия наблюдалась только один раз, причем отдельные слова, которые можно было разобрать, были рассогласованными вариациями слова "vena". Источник этого слова понятен: несколькими днями ранее пациентка углубилась в изучение вен лица по анатомическому атласу с латинскими обозначениями и использовала в своих фантазиях слово "vena", как это могло бы произойти и со здоровым человеком. Прочие слова и предложения чужого языка на первый взгляд ведут свое происхождение от французского, который пациентке немного знаком. К сожалению, у меня нет точных переводов различных предложений, так как пациентка не захотела их дать; однако мы можем предположить, что речь идет о феномене, аналогичном марсианскому языку Хелен Смит. Флурнуа указывал, что марсианский язык является не чем иным как ребяческой переделкой французского, причем изменены только слова, а синтаксис сохранен. Однако еще более вероятным кажется предположение, что пациентка просто выстраивала последовательности из бессмысленных, незнакомо звучащих фонем
129 , без
125 Cм.: Gums, 1. с.
126 Bresler, Culturhistorischer Beitrag гиг Hysterie, p. 333 ff.
127 ZOndel, Pfarrer f. C. Blumhardt.
128 1. с.
* Попреимуществу (греч.).
129 "Le baragouin rapide et conftis dont on ne peutjamais obtenir la signification, probablement parce qu'il n'en a en affet aiicune, et ii'est qu'un pseudo-Langage", p. 193; "analogue au barragouinage par lequel les enfants se donnent parfois dans leurs jeux l'illusion qu'ils parlent chinois, indien, ou "sauvage"" (1. с., p. 152). ["Быстрый и смутный, значение которого никогда нельзя постичь, вероят-
326
действительного словообразования, причем известные характерные звуки она заимствовала из французского и итальянского и комбинировала из них некоторое подобие языка, аналогично тому как Хелен Смит заполняла пробелы между словами действительного санскрита продуктами собственной фантазии, напоминающими язык. Кажущиеся иностранными имена из мистической системы большей частью также восходят к известным корням. Уже сами круги живо напоминают схемы движения планет, которые прилагаются к каждому школьному атласу. Внутреннее сходство с отношением планет к Солнцу также достаточно очевидно, и мы не ошибемся, если и в именах усмотрим реминисценции из популярной астрономии. Так, например, имена вроде Персус, Фенус, Ненус, Сирум, Сирус, Фиксус и Пике объясняются как ребячески переделанные Персей, Венера, Сириус и неподвижная (fix) звезда (как и с вариациями по поводу вены). Магнезор живо напоминает магнетизм, о мистическом значении которого пациентка знала по "Ясновидящей из Преворста". Коннесор составляет противоположность Магнезору, поскольку его первый слог напоминает французское "centre". Хипос и Хифонизмус напоминают о гипнозе и гипнотизме, о значении которых, как известно, в непрофессиональных кругах бытуют самые фантастические представления. Многократно использованные окончания на "-ус" и "-ос" являются теми предметами, по которым непрофессионал, как правило, замечает разницу между латынью и греческим. Прочие имена, во всяком случае, обязаны своим происхождением подобным случайностям, о которых мы не можем знать. Скудная глоссолалия нашего случая не претендует, конечно, на то, чтобы выступать классической парадигмой криптомнезии, поскольку заключается в бессознательном использовании различных впечатлений, частью оптических, частью акустических, происхождение которых не составляет загадки. 2. Криптомнестический образ посредством ощущения проникает в сознание (в качестве галлюцинации). Класси-