Культивировавшиеся в сознании и поведении молодежи на протяжении десятилетий классовая и групповая идентификации заметно уступили место индивидуальной и корпоративной. Однако жизнь показывает, что кризис коллективистских устремлений, происходящий на фоне ценностно-нормативной неопределенности, способствует не только раскрепощению личности молодого человека, но и укреплению в его сознании антисоциальных ориентации и противоправного поведения. Индивидуалистические черты в молодежном сознании и разного рода девиации приобретают в этом случае ясно выраженные криминальные характеристики.
Находясь под влиянием скоротечных социокультурных изменений и непрекращающейся переоценки и девальвации сменяющих друг друга ценностей, молодые люди лишены возможности сконструировать устойчивую социальную идентичность. С одной стороны, налицо признаки идентификационного моратория, когда молодой человек ни с кем и ни с чем себя не идентифицирует. С другой стороны, складываются все необходимые условия для идентичности молодежи посредством интернализации криминальных норм.
Таким образом, риск нисходящей социально-профессиональной мобильности и социального исключения, риск аномии и кризиса идентичности проявляются как неизбежное следствие деградационных изменений в российском обществе. Становясь частью социализации молодого поколения, они являются предпосылкой его превращения в потенциал асоциальности и кардинально изменяют направленность интеграции. Отрицательная интеграция молодежи в российском обществе становится реальностью. [Е.Г.Слуцкий «Основы ювенологии: опыт комплексного междисциплинарного исследования», СПб.: БИС-принт, 2002, стр.118-123]
2. Проблемы духовного становления молодежи
Мобилизационные аспекты духовного становления молодежи.
Содержание, цели и структура ювенологии как комплексного междисциплинарного знания невозможно осмыслить и определить без знания общих тенденций развития человеческой цивилизации и самого человека. Поэтому представляется актуальным уточнение наиболее общих (философских) основ того общества, в котором будет жить поколение нынешних молодых людей.
Конец XX — начало XXI века характеризуется переходом от техногенной цивилизации к антропогенной. Переход полон разнообразных кризисных явлений во всех сферах деятельности людей: экономике, политике, идеологии, культуре, в социальной и духовной сферах. В России ситуация осложняется еще и тем, что цивилизационный излом накладывается на формационный: собственные национальные проблемы усугубляются общечеловеческими глобальными проблемами.
Техногенная цивилизация основывалась на эгоцентризме личности, рационалистическом, технократическом, потребительском, природопокорительном стиле мышления, а также на ценностях гуманизма Нового времени. Четырехсотлетняя история существования техногенной цивилизации и особенно последний, XX век показали ее бесперспективность в деле прогресса всей человеческой цивилизации, несмотря на то, что ее достижения вывели человечество на высоты научно-технического прогресса, который не сопровождался прогрессом нравственным. Вырывающийся из природы человек так и не приобрел свободы Духа. Маргинальность духа привела человечество к оккультным пикам, недоверию к научному знанию и научному мировоззрению. Человек начал терять себя. Обретение своей индивидуальности он увидел в Вере и открывшейся в результате компьютерной и информационной революции виртуальной реальности.
Наступившая эпоха информационных технологий (а по сути информационной цивилизации) породила новую мировоззренческую парадигму, основывающуюся на космоантропоцентризме, Знании, Вере, Труде, Опыте и Нравственности. Изменение мировоззренческих основ парадигмы приводит к созданию общества, основанного на информационных технологиях, коренной реорганизации традиционных производств, быта и механизмов управления. Не учитывать данные тенденции в ювенологии мы не имеем права. Вместе с этим более важными являются изменения в самом человеке. Прежде всего речь идет о его индивидуальности, уникальности. Действительно, характеристика личности «как совокупности общественных отношений» (К. Маркс) без их персонификации лишается смысла. Важным представляется и изменение взгляда на природу человека. Если ранее мы говорили о био-психо-социальной его природе, то сейчас можем уже утверждать о наличии трансцендентной и даже сакральной подструктур. Данное положение предполагает акцентирование внимания при работе с молодежью на ее экзистенциальных качествах и особенностях, а не только на социальных характеристиках. Именно экзистенциальные свойства будут способствовать формированию качеств и черт человека будущейантропогенной цивилизации.
В настоящий момент в массовом сознании россиян вообще отсутствуют приемлемые нормы-идеалы личности. Внедряемый средствами массовой информации образ «европейского человека» по форме и разработанности остаётся «внешним», «не своим». Причем разрыв между европейским идеалом, традиционными нормативными канонами и изображением реальных людей продолжает увеличиваться. В этой связи одной из актуальнейших проблем становится поиск наглядного, содержательного и духовно адекватного нормативного канона человека антропогенной цивилизации, но российского типа, учитывающего социальную психологию и менталитет россиянина.
Нас могут упрекнуть в том, что снова возрождаются каноны «идеальных людей», которых в жизни никогда не будет, а сам процесс их формирования утопичен. В то же время, если в силу каких-либо причин искомого согласия относительно нормативного канона личности в обществе не достигается, то это чревато серьезными культурными потрясениями. Для любого внимательного наблюдателя ясно: ситуацию именно такого рода переживает сейчас российское общество. На протяжении десяти лет мы не знаем, какое общество строим, а, следовательно, какими бы мы хотели видеть своих детей и внуков в будущем веке.
В настоящее время в общественном сознании россиян все же наметилось понимание в необходимости строить общество социальной справедливости. Данное важное положение должно найти отражение в законах о молодежи и молодежной и детской политике.
Социальная справедливость как идеал организации общественной жизни существует с древнейших времен. Этот идеал заложен во всех религиозных канонах и социальных утопиях, в том числе и марксизме. Религия рассматривала достижение социальной справедливости через духовное совершенство человека и достижение справедливости в царстве Божьем, а марксизм, исходя из принципа материалистического монизма, видел достижение социальной справедливости в развитии экономических основ общества, превращении труда в первую жизненную потребность человека, что должно было привести к реализации принципа высшей справедливости «от каждого — по способности, каждому — по труду».
Характеристика общества социальной справедливости выходит за рамки предшествующих ему социально-экономических систем — социализма и капитализма. Оно идет значительно дальше по всем показателям, исходя из расширяющихся возможностей общественного воспроизводства на основе информационных технологий, и по своему содержанию базируется на основах неогуманизма. Являясь «отрицанием отрицания» обеих предшествующих систем, определявших в свое время развитие техногенной цивилизации, антропогенная цивилизация ориентируется на творческие силы человека и объединяет на новом витке истории лучшие черты того, что было достигнуто. Речь идет об ориентации на экономический расчет, о личных достижениях и личной свободе при капитализме, коллективизме, взаимопомощи, равноправии, трудовом энтузиазме, бескорыстии, чувстве перспективы, сознательном регулировании социальных процессов, свойственных социализму. Необходимо также привнести то новое, что определяется возрастающей ответственностью человечества перед поколениями за будущее планеты Земля.
Гуманистические ценности и нравственность как основа духовности.
К третьему тысячелетию в мире сложились определенные системы гуманистических ценностей, перед выбором которых стоит молодежь XXI века. Каждая из них базируется на определенной системе философских, научных и вненаучных (религиозных и астрологических, оккультных) знаний. Немецкий философ Г. Фихте говорил: «какую философию мы выбираем, зависит от того, какие мы люди». Вместе с этим, Достоевский отмечал, что какова философия, таков человек; какова идея человека, таков этот человек и в жизни своей, и в делах своих, и в своем умозрении, своем самосознании. Действительно, философия прагматизма ориентирует человека на достижение успеха любой ценой; религиозная философия — на зависимость и подчиненность человека божественному Провидению.
В условиях плюрализма ведущих философских школ и направлений выделяются следующие мировые системы гуманистических ценностей:
• Религиозно-прагматическая (западная) основана на приоритете человека над миром, антропоцентризме, свободном индивидуализме, самоутверждении, самореализации любой ценой, сильной воли к власти. Вспомним Гёте: «Лишь тот достоин жизни и свободы, кто каждый день идет за них на бой!». Система складывалась под духовным влиянием кальвинизма, протестантизма при опоре на длительную средневековую тренировку западноевропейского интеллекта, приучающую его к порядку через схоластическую логику и схоластическую теологию.
• Религиозно-мистическая (восточная) основана на аскетизме, приоритете мира над человеком, отказе от собственного «Я» и осознании «Я» лишь в слиянии с Абсолютом. Ее становление и развитие происходит под воздействием преимущественно восточных мистических и религиозных вероучений (даосизм, конфуцианство, буддизм, зороастризм, кришнаизм и др.).