Пробуждение интереса к проблеме терроризма достигается различными средствами. В одних случаях это происходит в результате парадоксальной формулировки названия статей или лингвистической многозначности понятий. В других вариантах заголовок задается в форме проблемного или дискуссионного вопроса. Нередко в медиатекст вводятся информационно-троповые заголовки, содержащие художественно-экспрессивные приемы речи. В некоторых названиях статей фиксируется подсознательный страх перед иррациональностью, непредсказуемостью, широкомасштабностью терроризма. Иногда в прессе появляются статьи, заголовки которых носят откровенно провокационный, по отношению к власти, характер. Встречаются газетные материалы, озаглавленные шокирующе, вызывающе, грубо и цинично.
Проанализированные средства и методы речевого воздействия российской печати на читателей позволяют сделать вывод о существовании достаточно разветвленной системы форм и способов идеологического влияния медиа-индустрии на формирование определенных стереотипов восприятия феномена терроризма.
Большая часть журналистских выступлений представляет собой оперативный отклик на террористические события. Ситуативная реакция печати предполагает наибольшие всплески активности журналистской рефлексии в период совершения террористических акций и две-три недели после них. Затем происходит этап постепенного затухания интереса к данной теме. Аверсивными точками повышения публикационной активности, связанной с темой терроризма, являются также судебные процессы над террористами, кодификация новых антитеррористических законов или поправок к ним, памятные годовщины терактов.
Общий анализ рассмотрения проблемы терроризма в печатных органах средств массовой информации показал, что большинство российских печатных изданий нацелено на активную борьбу с терроризмом, развенчание терророфонических мифов, создание эффективной системы противодействия этому социальному злу. За последние годы со страниц газет практически исчезли материалы, героизирующие или романтизирующие террористов. В журналистском сообществе возникло и утвердилось понимание необходимости коллективной и индивидуальной ответственности за предотвращение терроризма. Отдельные статьи, опубликованные в газетах разных направлений несут в себе достаточно серьезные потенциальные возможности протеррористического влияния на общественное сознание, провоцируя как кратковременные вспышки социально-психологической деструктивности, так и закрепление в массовом сознании долговременных мировоззренческих установок аномического характера.
Во втором параграфе второй главы «Телевидение и терроризм» анализируется процесс отражения информационного вызова терроризма в телевизионных средствах массовой информации. В экстремальные моменты террористических катастроф телевидение является не просто информационным окном в мир трагических событий, оно индуцирует террористические угрозы, интенсифицирует их. Благодаря телевидению происходит адаптация общества к насильственным проявлениям под знаком террора. В экранном обличии терроризм обладает всеми достоинствами хорошо «закрученного» кассового сценария – это тайна, стремительное и непредсказуемое развитие сюжета, много действия, психологическое напряжение, драматичность, сильные эмоции. Все эти свойства являются естественными стимулами для телевизионного инфотейнмента, подталкивающего медиа-менеджеров к использованию терроризма в своих коммерческих интересах. Торговля информационным продуктом террористического действия – весьма опасная идея, которая превращается, по выражению Е. А. Дубко, в «психокомплекс взорванного общества».
Большое внимание в данном параграфе уделено взглядам Ж. Бодрийяра. Он, критикуя телевизионные СМИ относительно освещения ими террористических событий, считал, что проблема терроризма искажается СМИ в угоду низким страстям и массовой культуре. Рассматривая терроризм в контексте общей категории насилия, он объяснял особенности современных форм его проявления расширением зоны «прозрачности зла», порождаемой экраном. «Наше насилие …– это террор…, оно возникает, скорее от экрана, чем от страсти, оно той же природы, что и изображение. Насилие потенциально существует в пустоте экрана благодаря дыре, которую он открывает в ментальное пространство». По его мнению, экран делает насилие общедоступным, приглашает к насилию, воскрешает «некогда отмершие формы насилия» и отражает «наше коллективное домогательство терроризма». Отождествление терроризма с насилием делает границы терроризма слишком широкими. С методологической точки зрения это мешает его научной идентификации. Но Ж. Бодрийяр уловил знаковую тенденцию массового общественного сознания: понятийное разбухание термина терроризм, переполнение его содержания множеством значений относящихся к различным проявлениям насильственной сферы бытия. В лингвоментальной практике представителей массовой культуры эта тенденция становится все более и более прогрессирующей. Причину же этой широковещательной, порождающей ужас, общественной интерпретации терроризма французский ученый увидел в экранном телевизионном воздействии на социум. Фраза о «нашем коллективном домогательстве терроризма» проникнута ощущением биосоциальной предопределенности терроризма, его генерировании из сферы коллективного бессознательного. Развивая мысль Ж. Бодрийяра, можно сказать, что телевидение, вероятно, играет роль катализатора для прорыва в сферу общественного сознания некоторых зародышевых сегментов насилия, потенциально уже готовых стать «терроронесущими» элементами человеческой ментальности. Перенасыщенность экрана агрессивными аудиовизуальными образами смерти, отягощенными политическими смысловыми нагрузками, создают условия для эмоционально-психологического давления на массовое сознание, побуждая в одних, более редких, случаях – к подражательной агрессии, в других, широкомасштабных – к угнетенному состоянию психики, пораженной страхом, в третьих, к утверждению стереотипической индифферентности в личностных оценках и жизненных позициях. Последний тезис вызывает особые опасения, так как благодаря телевизионным СМИ происходит привыкание общества к терроризму. Главные российские телеканалы (Первый канал, Россия, НТВ) показывают так много передач про криминал, насилие, террор, что даже помимо их собственной воли, постепенно приучают людей к насилию, к тому, что это нечто обыденное, само собой разумеющееся, нормальное явление.
Фактически это означало бы эскалацию напряженности и страха в обществе, усиления тенденции адаптации к террору и, в конечном итоге, помогало бы осуществлению информационных целей террористов. Наивность и утопичность данных предложений, уверенность в том, что истину можно найти путем бесконечных многочасовых телевизионных обсуждений, показывает диспропорцию между завышенным уровнем журналистской амбициозности и узостью в понимании реальных механизмов деструктивного воздействия ТВ.
При обсуждении темы «Террор и медиа» телевидение обычно рассматривается исключительно как средство информации или как способ политического влияния на массы. Но практически никогда оно не исследуется как один из важнейших механизмов террора. В отечественной медиалогии этот вопрос в рамках когнитивной научной проблемы был поставлен Д. Б. Дондуреем. Исходным моментом в его позиции стало милитарное понимание самого механизма террористической деятельности. Д. Б. Дондурей полагает, что террор – это, в первую очередь, оружие массового психологического поражения. Он обратил внимание на то, что террор всегда воздействует на глубокие нравственные чувства, взламывает культурные табу и ценностные предписания. Очевидно, что террористам важно разрушить культурные скрепы социума, против которого они ведут боевые действия, воздействуя на механизмы создания, трансляции и восприятия смыслов, которые в дальнейшем определяют поведение людей.
Будучи политически мотивированным явлением, терроризм нацелен на дискредитацию власти. Показать обществу, что власть не в состоянии их защитить – это основополагающая целевая установка террористической деятельности. Именно на ней строится вся система информационно-пропагандистского давления на массы. Другая цель – заявить о себе как о реальной и активной социально-политической силе, наносящей неожиданные и беспощадные смертоносные удары по противнику, под которым может пониматься не только государственная власть или политический режим, но и любой гражданин. Еще одна чрезвычайно важная установка – формирование имиджа террористов как героев-мучеников и бескомпромиссных идейных борцов за справедливость. Осуществление этих пропагандистских задач, в значительном большинстве случаев, происходит через телевизионный экран.
В параграфе дан подробный сравнительный анализ деятельности российского телевидения в трагические дни терактов на Дубровке (Норд-Ост) и в Беслане. В целом события в Беслане показали, что по сравнению с освещением террористической акции в Норд-Осте, телевидение, в определенной мере, усвоило уроки прошлого. Журналисты перестали брать интервью у террористов, операторы и редакторы учли критику власти по поводу показа информации, которая могла бы стать подсказками для террористов в период проведения операции по освобождению заложников. Однако, выявились более глубокие противоречия, касающиеся роли телевидения в самом механизме воспроизводства террора, в медиативном воздействии терроризма как оружия массового психологического поражения. В результате более остро обозначился вопрос о взаимоотношениях власти, общества и СМИ в процессе предотвращения и отражения террористических угроз, который тесно связан с правовым регулированием этих отношений. Обзор правовых норм государственного и внутрикорпоративного регулирования этих отношений в США, Западной Европе и в России дает представление о потенциальных возможностях телемедийной стратегии и тактики противостояния терроризму.