Таким образом, можно подвести предварительные итоги. Одна из основных функций семьи в человеческой истории состояла в приучении человека к неизменным формам и нормам поведения и труда и в точном их воспроизводстве.
Системная разбалансировка семьи
Моя позиция состоит прежде всего в том, что трансформация (кризис) семьи - это результат сложнейшей системной разбалансировки, которая является следствием трансформации (кризиса) демографической структуры человечества. Изменение человека на пути эволюции с необходимостью потребовало рождения и развития новых структур, а они, в свою очередь, могли развиваться, только разрушая демографическую структуру человечества. Переход от традиционного общества к технотронному - это прежде всего разрушение господства демографической структуры.
Представим себе первое десятилетие XVIII века и какого-нибудь парня из боярской семьи, живущей в глухой сельской провинции. Во всем - тотальное подчинение отцу и строгое воспроизводство всех ранее существовавших форм жизни. В таких семьях до 18 лет пороли, а до 30 таскали за волосы. И вот Петр Первый всей мощью государственной машины вырывает такого парня из традиционной среды, стрижет, бреет и отправляет в лицей, а затем в университет. Парень, который совсем недавно гонял голубей, должен был в короткий срок научиться носить европейские камзолы и шляпы, усвоить этикет и быть готовым вызвать на дуэль за любое неосторожно брошенное по его адресу слово. Петр Первый как гениальный культуртрегер (другое дело, что это гениальное культуртрегерство навсегда искалечило русский этнос) прекрасно понимал, что столь ненавидимая им патриархальная Русь совершенно спокойно пересидит его реформы в семьях. Отсюда политика насильственного разрушения семей через физическое разлучение поколений: сформировать критическую массу европейски ориентированных людей можно было, только вырвав их из семей.
Вообще формирование любой великой духовной или социальной системы прежде всего ударяет по семьям. Можно вспомнить хрестоматийное: "И поднимется брат на брата, а сын на отца". Значительная часть священных текстов христианского Писания посвящена мученической смерти принявших новую веру людей от рук их ближайших родственников (отцов). Любые социальные катаклизмы разрушали внутреннее единство всех демографических единиц (эллины Демосфена против эллинов Александра Великого). Но наиболее болезненно этот процесс бил по семьям. Позволю себе перепрыгнуть через 2000 лет и рассказать примечательную историю, которую услышал от прекрасного ученого Евгения Борисовича Рашковского. Во время революции друг его отца, приняв в свои 20 лет приход нового мира со свойственным возрасту жаром, вместе с революционными крестьянами вначале ворвался в усадьбу своего родителя, затем вывез его в тачке на дорогу и выбросил в канаву. Рассказывать о поведении огромного числа людей в годы репрессий не буду, об этом и так много написано. Замечу лишь, что это явление универсальное. Например, в составе вермахта и СС служили около 50 тыс. человек, чьи родственники по тем или иным причинам оказались в гитлеровских концлагерях. Награжденные не одним железным крестом старшие офицеры и генералы навещали их, в том числе и за несколько дней до газовой камеры.
Семья и классический капитализм: первый серьезный кризис
Первый серьезный кризис семьи связан отнюдь не с индустриальной революцией. Наоборот, первые торговые компании, промышленные фирмы, торговые дома и банки вначале имели своим ядром семьи. До сих пор крупнейшие мировые товарные марки носят фамильные имена: Форд, Рокфеллер, Морган, Крупп, Тиссен… Более того, в очень многих крупнейших современных корпорациях и поныне сохранились семейные советы, а контрольные пакеты акций принадлежат лицам, связанным друг с другом родственными узами. Кризис исторически связан с расцветом классического капитализма. Во-первых, тогда стала возрастать роль креативного труда, а креативный работник не может быть воспитан в рамках проектно-репрессивной модели. Во-вторых, именно в то время начался процесс, предшествовавший менеджериальной революции, когда функции владения собственностью были отделены от функции управления ею. Ранний предприниматель мог смело передавать бразды правления сыну или другому родственнику. Но когда речь зашла о сложной организации, то родственники не всегда оказывались готовыми к такой роли. В-третьих, чрезвычайно высокая мобильность населения разрушала устоявшиеся связи. Впрочем, на мой взгляд, основная причина все же таится в глубинных антропологических изменениях, связанных с демографическим переходом.
Так или иначе, но институт семьи, и без того уже сильно потрепанный Великой французской революцией и чередой наполеоновских войн, вступил в полосу непрерывного кризиса. Этот процесс с абсолютной точностью зафиксировала литература: с самого начала XIX века любой социокультурный конфликт практически неизбежно обретал форму конфликта поколений.
На институт семьи с разных сторон и разных идеологических позиций стали наступать целые полки интеллектуалов. Первым был Жан-Жак Руссо. Позволю себе личное замечание: по мне, если дьявол и посещал собственной персоной наш грешный мир, то один раз факт этого посещения можно считать полностью доказанным, и сделал он это в облике Руссо. Его Доброго Дикаря испортила плохая Цивилизация. Но сделать это цивилизация может лишь через свои институты: семью и школу. Мысль о том, что человек изначально портится и травмируется в семье, со времен Руссо является доминирующей во всей западной культуре. В разной степени и в разной форме ей отдали дань подавляющее большинство мыслителей и деятелей искусства. Критику семьи можно найти у Толстого и Маркса, Мопассана, Мизеса и Фрейда, Сартра, Камю, Гессе, Фуко, Рассела и многих других.
Антисемейно настроенные мыслители, главным образом представители "левой идеи", боролись с ненавистными им ценностями не только своими текстами, но и своей жизнью. Из великих это, например, Байрон, супруги Шелли, Поль Гоген, неистовая мексиканка Фрида Калло, Сальвадор Дали, Жан-Поль Сартр. Не оказалась исключением и Россия: достаточно вспомнить имена Николая Чернышевского и Владимира Маяковского. Последний пригвоздил семейный быт ставшими классикой строками:
Опутали революцию обывательщины нити,
Страшнее Врангеля обывателя быт,
Скорее голову канарейкам сверните,
Чтоб коммунизм канарейками не был убит…
Опыт Маяковского по созданию некоего советского аналога полиандрии оказался глубоко неудачным и стал одной из причин его личной трагедии. Маяковский входил в плеяду деятелей культуры, которые абсолютно всерьез намеревались вырвать пролетариат из оков "религии, семьи и права". Модель Маяковского, с известными вариациями конечно, была повторена и в культовой шведской группе "АВВА", и в сложных отношениях внутри "Beеtles". Идеи трансформации моногамного брака в нечто иное, не совсем понятное, витали на идеологических высотах Третьего рейха на всем протяжении его короткой истории. Новую брачную мораль пытался создать доктор Геббельс, попутно чуть было не разрушив собственный брак и чуть было не поставив крест на своей политической карьере. Супруга Бормана советовала мужу "всюду, в любых командировках оставлять после себя как можно больше маленьких арийцев". Не остался в стороне и сам фюрер, который в конце 1944 года всерьез собрался учредить полигамию, вначале в форме известной со времен глубокой древности патриотической проституции по принципу: если муж женщины находится на войне или убит на войне, то она обязана быть женой любому солдату. Эти примеры прекрасно иллюстрируют тот тезис, что идеологическая атака на брак не была монополией только лишь сторонников "левой идеи". Как нельзя лучшее отражение глубинный конфликт между институтом семьи и социально-утопическими проектами получил в утопической и антиутопической литературе. Институту семьи нет места ни в "Утопии", ни в "Городе солнца", ни в "Икарии", ни в "Прекрасном новом мире". Кстати, именно в мире от Хаксли запрещены не только семья, но и любые союзы людей, отдаленно ее напоминающие. Нет там, кстати, места и для любых других демографических единиц: там нет ни этносов, ни суперэтносов, ни рас.
Семья - враг любого социального проекта
Карл Маркс был, пожалуй, одним из первых мыслителей, кто понял, что институт семьи представляет собой смертельную опасность для любого социального проекта, а тем более для социальной утопии, и, как известно, в коммунистическом раю семье места не отводилось. В своей логике Маркс был прав. В том, что коммунистический проект в мировом масштабе потерпел фиаско, немалая заслуга института семьи. Например, если говорить о Советском Союзе, то именно в семье успешно пережили советскую власть и характерные для мелкой буржуазии умонастроения и представления, и традиционные ценности, в том числе религиозные. Это одна из причин интереснейшего феномена: всю жизнь просидевшие в советских конторах и на предприятиях, до мозга костей советские инженеры и чиновники вдруг на рубеже 1980-1990-х годов под тосты о "России до 1917 года" вдруг вспомнили о дворянских, купеческих, кулацких, бело-офицерских и других антисоветских корнях. Кстати, там же, в семьях, бытовой этнический шовинизм (особенно это касается антисемитизма) благополучно переждал период советского народа как новой исторической общности. Кто немного знал диссидентскую среду или фрондирующую интеллигенцию, прекрасно помнит, что на пороге многих домов советская власть заканчивалась. Между прочим, аналогичный процесс имел место и в среде номенклатуры. Не мной подмечено, что, пока советская номенклатура строила социализм в Анголе, Никарагуа и Камбодже, капитализм уверенно побеждал внутри Садового кольца. Партийный деятель конца 1970-х годов вполне мог еще помнить свою тяжелую долю батрака или пролетария. Если не помнил сам, то наверняка помнили родители или другие ближайшие родственники. Так что секретарь ЦК КПСС в каком-нибудь 1980 году мог вполне искренне ненавидеть буржуазный строй, хотя сам жил как топ-менеджер средней американской фирмы. Но вот его дети обуржуазились уже не только внешне, но и внутренне и никакой ненависти к буржуазному строю не испытывали. Это также одна из важнейших причин мутации верхнего слоя номенклатуры в советскую буржуазию. Однако я настаиваю, что данное явление носит универсальный и глобальный характер. Одно из следствий демографического перехода состоит в том, что семья теряет способность передавать так называемый социальный ген. Иными словами, дети хотят жить и живут своими ценностями и представлениями о мире, а не ценностями и представлениями своих родителей. И вот уже Ронни Рейган-младший выступает на съезде Демократической партии против Джорджа Буша-младшего, исторического наследника своего отца Рональда Рейгана. А дочка вице-президента США Дика Чейни едет в Ирак, чтобы почти в буквальном смысле прикрыть Саддама Хусейна своим телом. По моим сведениям, правда, до Ирака она не добралась, благоразумно оставшись в Иордании.