Основная часть добытого на сегодняшний день золота существует в виде ювелирных украшений, антикварных изделий, монет, мерных слитков и принадлежит состоятельным частным лицам либо финансовым организациям.
В условиях нестабильного поведения основных мировых валют, а также в периоды повышенных инфляционных ожиданий, связанных как с объективными экономическими, так и с субъективными политическими причинами, существенно повышается роль драгметаллов как составляющих золотовалютной корзины государства. Прежде всего - роль золота.
В таблице 6 представлены крупнейшие держатели золотого металла[6], [7]. Как видно из этой таблицы , развитые западные страны являются обладателями самых крупных золотых запасов. Они владеют в совокупности более чем половиной всех мировых запасов золота. Так, если сюда добавить МВФ (Международный валютный фонд) и ЕЦБ (Европейский Центральный банк), то совокупная доля этой группы держателей превысит 2/3 мировых запасов[8].
Текущая ситуация на мировом рынке золота характеризуется, во-первых, постоянным ростом добычи металла и, во-вторых, изменением состава лидеров золотодобывающих стран. Прирост мировой добычи золота за последние годы произошел во многом за счет кардинального изменения становой структуры добычи.
Если в 1980 г. половина мировой добычи золота приходилась всего на одну страну – Южно-Африканскую Республику, то за последние 20 лет ее доля снизилась до 15%. Снижение влияния ЮАР произошло как за счет абсолютного падения объемов добываемого золота, так и за счет резкого увеличения выпуска в тех странах, где золотодобывающая промышленность давно считалась заглохшей – в США и Австралии. Так, если в 1980 г. в ЮАР было добыто 675 тонн золота, в США – 30 т, в Австралии – 17 т, то в 2002 году ЮАР добыла только 395 т, США – 298 т, Австралия – 276 тонн. Кроме того, на порядок увеличили добычу золота страны, которые никогда не играли весомой роли в его производстве – Индонезия и Перу.
Общий рост мировой добычи в целом укладывается в тенденцию, которая существует уже почти 160 лет. За этот период в истории золотодобычи было четыре больших, т.н. кондратьевских цикла: 1840-1890 годы с пиком в 1848-1851 гг., 1891-1922 годы с пиком в 1909 г., 1923-1945 годы с пиком в 1940 г., 1946-1979 годы с пиком в 1965 г. В 1980 году началась повышательная волна очередного большого цикла.
Подъем в мировой золотодобыче за последние четверть века произошел во многом благодаря резкому росту цен на металл и превращению некогда низкорентабельного производства в отрасль прибыльного приложения капиталов. Вследствие взрывного роста цен добыча золота стала рентабельной не только в стране-лидере – ЮАР, но и в ряде других регионов, где, казалось, золотодобывающая промышленность сошла на нет. В Африке добыча поддерживалась во многом за счет государственных субсидий и искусственного занижения заработной платы горняков. А в развитых странах подобная практика не могла иметь широкого применения, и рост издержек добычи и переработки руды давно сделал золотые прииски убыточными.
Скачок цен на золото произошел в 1979-1980 годах, когда цена унции золота со $193 подскочила до $307, а затем и до $613. Потом цены снизились, но ниже $300 за унцию уже практически никогда не опускались. Получив ценовую фору, отрасль стала постоянно наращивать выпуск и довела его до 2.5 тыс. тонн в 2002 г. против 1.2 тыс. тонн в 1979 г.
Кроме ценового фактора, на резкий рост добычи золота оказало влияние появление двух новых отраслей реального сектора экономики, активно потребляющих драгоценные металлы: производство компьютеров и сотовых телефонов. Без спроса со стороны этих отраслей рост добычи золота не был бы таким продолжительным и активным, поскольку потребности традиционных потребителей – ювелирной промышленности, стоматологии и чеканки монет – не являются стабильно устойчивыми.
Сейчас на общий объем добычи влияют как минимум четыре фактора: цена золота в долларах США, цена и себестоимость золота в валюте страны-производителя, динамика курсов валют основных золотодобывающих стран по отношению к доллару и изменение «покупательной способности» металла. Очевидно, что с ростом долларовой цены золота происходит рост добычи во всем мире, а при падении – спад в добыче. Но в каждой стране есть своя специфика.
Например, в США добыча золота находится в противофазе с ее ценой: при росте цены добыча снижается, а при падении – растет. Подобная асинхронность может быть объяснена, с одной стороны, запаздыванием реакции производителей на меняющиеся условия реализации, а с другой – использованием многолетней практики золотодобывающих корпораций ЮАР, которые в условиях высоких цен переходили на обработку бедных руд, а в условиях низких цен – богатых. В обоих случаях прибыль корпораций не менялась, низкие цены компенсировались пониженной себестоимостью и ростом выпуска золота.
Другие золотодобывающие страны, например, Канада и Австралия, не имеют, судя по всему, возможности регулировать добычу подобным образом, и объем добычи здесь полностью синхронизирован с мировыми долларовыми ценами на золото. Впрочем, несмотря на падение долларовых цен, эти страны имеют возможность поддерживать добычу на прежнем уровне за счет девальвации своих валют относительно американской.
Если при падении цены золота, выраженной в долларах, другие золотодобывающие страны девальвируют свои валюты, то происходит межстрановое перераспределение объемов добычи. Доля США снижается, а остальных стран – растет. Но в некоторых случаях не помогает даже постоянная девальвация национальной валюты – добыча снижается практически непрерывно. Пример такой нечувствительности – Южно-Африканская Республика, где добыча в лучшие годы доходила до 1 тыс. тонн, а сейчас находится на уровне 400 т, несмотря на постоянную девальвацию южноафриканского ранда, которая позволяла удерживать внутренние цены на золото, выраженные в рандах, на одном уровне с мировыми, выраженными в долларах.
Снижение объемов добычи могло быть вызвано тем, что наряду с ценовыми факторами на него влияет изменение горно-геологических условий – прежде всего содержание золота в руде. Очевидно, что с ростом содержания металла в руде автоматически растет его добыча, а при падении – снижается и добыча. Хотя в практике мировой золотодобычи имели место случаи, когда при переходе на более богатые руды компании снижали объемы добычи руды или не доводили до финишной стадии процесс ее переработки, оставляя «обогащенные» отвалы до худших времен.
Но сейчас, судя по имеющимся данным, значительного повышения содержания золота в руде не наблюдается. Даже наоборот, за последние десять лет содержание металла в руде, добываемой в ЮАР, снизилось на 23%. Это, естественно, не могло не послужить одной из причин падения добычи золота в стране-лидере.
Падение содержания золота в руде является, конечно, одним из основных факторов снижения выпуска продукции. Но этого недостаточно, чтобы полностью объяснить феноменальное падение золотодобычи в ЮАР. Cебестоимость производства 1 кг чистого золота за последние 12 лет возросла в 2.6 раза. Такой рост издержек и цен производства одним ухудшением горно-геологических условий объяснить трудно.
Причину быстрого роста себестоимости и падения добычи стоит искать не столько в ухудшении геологических условий, сколько в изменении трудовых отношений. Не секрет, что в период апартеида условия труда горняков – в основном африканцев – были одними из худших в мире. Видимо, поэтому сразу же после ликвидации режима апартеида начался массовый отток рабочих с золотых приисков. Если в 1986 г. количество занятых в отрасли составляло 534 тыс. человек – максимальное число за всю историю золотодобывающей промышленности ЮАР, – то в 2002 г. на рудниках трудилось только 176 тыс. человек. То есть численность персонала сократилась в три раза при падении объема добычи в 1.6 раза. Естественно, чтобы удержать хотя бы часть персонала на предприятиях, администрация компаний была вынуждена пойти на повышение зарплат, что и повысило себестоимость золотодобычи в 2.6 раза. Таким образом, рост стоимости рабочей силы в ЮАР и снижение добычи золота высвободили значительную часть мирового рынка для золотодобывающей промышленности других стран, которые не замедлили воспользоваться сложившейся ситуацией и заняли место, на протяжении всего прошлого столетия принадлежавшее Южно-Африканской Республике. Им было легко это сделать, так как золотодобывающая промышленность ЮАР, кроме роста себестоимости, испытала на себе сильное давление из-за снижения покупательной силы золота, которое непрерывно продолжалось после 1978 года.
По сравнению с 1982 г., когда существовал паритет между ценой золота и товарными ценами, покупательная способность золота к 2001 г. снизилась до 40%. Для ориентированной на экспорт экономики ЮАР, в которой доля золота превышает 40% промышленного производства, такое понижение покупательной способности золота было очень сильным ударом, который она не смогла перенести и отреагировала резким снижением добычи.
Кроме того, немаловажную роль в снижении добычи золота в Южно-Африканской Республике сыграли некоторые центральные банки, в том числе и золотодобывающих стран. Если Резервный банк ЮАР как-то пытался помочь отечественной промышленности и наращивал золотые резервы, то центробанки других стран или держали их неизменными, или даже сокращали.
Особенно вопиющим выглядит поведение Резервного банка Австралии, который в один прекрасный момент сократил свои резервы сразу в два раза. Если в июне 1997 г. золото на его балансе оценивалось в 3,5 млрд. австралийских долларов, то уже в июле его числилось только на 1,7 млрд. И в дальнейшем его золотые резервы продолжали сокращаться, правда, не столь быстрым темпом. Что-то похожее двумя годами позже произвел Банк Англии, распродавший на т.н. «золотых аукционах» значительную часть своего золотого запаса. Но его поведение хотя бы можно понять – у страны был дефицит платежного баланса, покрыть который можно было только за счет продажи золота. Да и сам металл на Британских островах не добывается со времен Юлия Цезаря.