Классический период оставил нам свидетельства живой разговорной речи в поэтических произведениях. Возьмем строки из Катулла (I в. до н. э.):
Tam belium mihi passerem abstulistis
O facturn male! O miselle passer!
Tua nunc opera meae puellae
Flendo turgiduli rubent ocelli (III, 15—18)
«Ты воробушка чудного похитил.
О злодейство! Увы, несчастный птенчик!
Ты виной, что от слез соленых, горьких
Покраснели и вспухли милой глазки»
(пер. А. Пиотровского)
И здесь мы опять сталкиваемся с обилием уменьшительных форм: missele вм. miser, turgiduliвм. turgidi, ocelli вм.oculi, употреблением разговорного прилагательного bellus вместо классического pulcher. Элизия служит доказательством тенденции языка к устранению зияния.
Интересный материал дает эпистолярное наследие — особенно; письма Цицерона. Наибольший интерес представляет переписка оратора с его другом Аттиком. Эти письма часто написаны наспех, они ярко передают настроение автора и, благодаря их необработанности, являются достоверным свидетельством повседневного разговорного: языка их автора:Tantum habeo tibi polliceri (Ad fam. I, 5) — «Могу только тебе обещать...» (перифраза в значении будущего времени), или …ut certior fieret quo die in Tusculanum essem futures(Ad Att.XV, 4, 2) — «... сообщить ему, когда я буду в Тускулане» (аккузатив при глаголе состояния указывает на смешение этих глаголов с глаголами движения).
Очень большой материал дает первый римский роман, Satyrae или Satyricon libri(«Сатирикон») Петрония. Отрывок из этого романаCena Trimalchionis («Пир Тримальхиона») представляет собой великолепный образец разговорного языка того времени, сознательно воспроизведенного автором. Это беседы участников пира — разбогатевшего вольноотпущенника Тримальхиона, человека глупого и невежественного, кичащегося своим богатством, и его гостей, таких же выскочек. Так, объявление на дверях дома Тримальхиона гласит:Noster foras cenat (30) — «Наш обедает вне дома» (foras вм. foriss — смешение аккузатива и аблатива); в другом месте главный герой, бывший гостем на пиру у Тримальхиона, замечает:Allata est tamen gustatio valde lauta (31) — «... между тем подали роскошную закуску» (зафиксирован описательный способ образования превосходной степени). В лексике персонажей много слов разговорного стиля, не встречавшихся в классическом языке. Вот, например, несколько фраз, произнесенных одним из гостей Тримальхиона: Homo bellus,tam bonus Chrysanthus animam ebulliit… Minors quam muscae sumus… nos non pluris sumus quam bullae… Planctus est optime… etiam si maligne illum ploravit uxor — «Прекрасныйчеловек, оченьхороший,Хрисанфотдалбогудушу... Мы меньше, чем мухи... Мы не более, чем мыльные пузыри... Прекрасно был он оплакан... даже если жена его оплакивала неискренне». И здесь употреблено разговорное прилагательное Ье11из вместо классическогоpulcher, а также два глагола разговорной лексикиplangere и plorare — 'плакать' вместо классическогоflere. И здесь в конечном безударном слоге iсмешивается с e: minoris, pluris вм. minores, plures. Речь героев отражает характерные для разговорного языка этого времени фонетические отступления от литературной нормы: coda 'хвост' (класс. cauda), derectum 'прямо' (класс. directum). Зафиксированы отклонения в грамматической системе: переход существительных среднего рода в группу мужского рода (fatus вм. fatum 'судьба'), развитие предложных конструкций (unus de nobisвм. Unus nostrum 'один из нас') и т. д. Много пословиц, чисто разговорных выражений:Sed mulier quae mulier milvinum genus 'но женщина есть женщина, коршуново племя';habemus aedilem trium cauniarum 'имеем трехгрошового эдила' (стоящего три фиги);maiores maxillae 'обжоры' (буквально: 'огромные пасти', метонимия) и т. д.
Специальная литература. «Специальная литература» — это трактаты по медицине, кулинарии, сельскому хозяйству, архитектуре и другим отраслям знаний.
Авторы этих сочинений, знатоки своего дела, как правило, не искушены в тонкостях литературного языка. Примером может служить кулинарная книга известного римского гастрономаI в. н. э. Апиция «De re coquinaria» («О кулинарном деле»). Ее автор не только воссоздает перед нами картины повседневной жизни Рима того времени, благодаря собранным в книге полезным советам,uvae ut diu serventur «как (букв, чтобы) сохранить виноград», de liquamine emendando «об улучшении вкуса бульона»,ut carnes sine sale quovis tempore recentes sint «как долго сохранить мясо свежим, не присаливая его» и т. д.; он непроизвольно дает и любопытный материал для лингвиста, демонстрируя разговорный синтаксис: Ex moris succumb facito,et cum sapa misce,et in vitreo vase cum moris mitte,custodies multo tempore — «Сделай из ежевики сок и смешай с виноградным соком и помести (влей) в стеклянный сосуд с ежевикой, сохранишь в течение долгого времени»; массу слов из ежедневного обихода, чаете заимствованных из других языков: германизмы beta 'свекла', lomentum 'ломоть, кусочек', грецизм sinapi 'горчица' и т. д. Язык книги очень прост, даже лаконичен, что обусловлено самим ее характером.
Широко известен трактат «De architectura» («Об архитектуре») Марка Витрувия Поллиона, жившего во времена Юлия Цезаря и Августа (I в. до н. э.). Витрувий часто использует в своем сочинении различные разговорные обороты, выглядящие с точки зрения литературной нормы просто как ошибки, что понимает и сам автор, оговариваясь:non enim architectus potest esse grammaticus «ведь архитектор не может быть грамматиком».
Следует упомянуть также перевод с греческого ветеринарного пособия, приписываемого Хирону «Mulomedicina Chironis» (вторая половина IV в.), фармацевтический справочник Марцелла Эмпирика «De medicamentis liber» (V в.), трактат по кулинарии греческого врача Анфима (первая половина VI в.) и т. д.
Написанные в форме советов и рекомендаций и преследующие в первую очередь цель быть понятными для любого читателя, тексты этих произведений содержат много разговорных элементов; в них не обнаруживается стремления следовать литературной норме, благодаря чему мы получаем возможность наблюдать живую речь горожан того или иного столетия.
Исторические сочинения. В эту группу памятников входят анналы, хроники. Поскольку авторы, осознавая книжный характер своих трудов, стремились к общепринятой литературной норме, тс материал по народной латыни можно извлечь лишь из поздних текстов, относящихся к периоду, когда утрачивались литературная и школьная традиции, когда не только разговорный, но и письменный язык даже образованных людей сильно отличался от традиционной литературной нормы. Интересен пример с известным историкомVI в. Григорием Турским. Выходец из знатной галло-римской семьи, впоследствии епископ г. Тура, пользующийся уважением и почетом у франкских королей, он получил наилучшее по тем временам образование. Его «Historia Francorum» является важным источником по истории Франкского государства в период правления династии Меровингов. Тем не менее, язык этого сочинения нередко грешит отступлениями от классической нормы, доказывающими, что для автора эта норма — результат заучивания, а не естественного употребления:Siacrius Romanorum rex… apud civitatem Sexonas…sedem habebat (НF II, 27) — «Сиагрий, римский наместник (Григорий Турский называет его королем, так как он получил эту должность по наследству от своего отца) находился в городе Суассон» (apud civitatem вм. класс, civitate);Quem Chlodovechus receptum custodiae mancipare praecipit;regnoque eius acceptum, eum gladio clam feriri mandavit(НF II, 27) — «Схватив его (Сиагрия), Хлодвиг велел держать его под стражей; и завладев его королевством, приказал тайно убить его мечом» (regnoque… acceptum вм. Regnoque accepto; смешение форм аблатива и аккузатива в оборотеablativus absolutus).
Употребление apud civitatem вместо класс.In civitate иллюстрирует характерный для поздней латыни свободный незначимый выбор среди синонимических форм под влиянием механизма неиндивидуальной речи — узуса. Особенно широко тенденции на уровне узуса представлены предпочтением падежным именным формам предложных, синтетическим глагольным формам перифрастических. Эти более употребительные формы то и дело возникают в тексте, несмотря на стремление автора следовать классической норме.
Аналогичные примеры отклонения от литературной нормы и отбора форм на уровне узуса можно встретить и в других хрониках раннего Средневековья: у готского историка VI в. Иордана, у образованнейшего историка лангобардов VIII в. Павла Диакона и др.
Еще разительнее и регулярнее нарушения классической нормы в тех случаях, когда составлением этих хроник занимались люди с невысоким образованием (например, хроника Фредегария, VII в.). Если у Григория Турского отступления от правил классической грамматики наблюдаются от случая к случаю и средневековая принадлежность текста определяется, главным образом, по новому «предроманскому» синтаксису, то хроника Фредегария буквально наводнена грамматическими неправильностями. Вот, для сравнения, наиболее понятный отрывок из нее:Consenso senato (вм. Consensus senatus —смешениеконечныхu иo иуподоблениепадежа) et militum elevantus est Justinianus in regnum. Oppraesso (вм. opresso — гиперкоррекция) rege Persarum, cum vinctum tenerit (вм. teneret — смешениеконечныхiие) тcathedram (вм. In cathedra —гиперкоррекциявсвязисосмешениемacc. иabl.иотпадениемконечногоm) quassi honorifice sedere jussit, quaerens ei civitatis (вм. civitates —смешениеконечныхi ие) et provincias rei publice (вм. publicae — исчезновениедиграфа)restituendas; fastique, pactionis vinculum firmarit (вм. firmaverit—косвеннаяречь). Et ille respondebat «Non dabo».Justinianus dicebat: «Daras» (вм. dabis) Ob hoc loco illo, ubi haec acta sunt, civetas (вм. civitas —смешениебезударныхi ие) nomen (вм. nomine —смешениеасc. иabl.) Daras fundata est iusso Justiniano (вм. Iussu Justiniani — смешениеконечныхuиоиуподоблениепадежа) quae usque (вм. Изusque ad) hodiernum diem hoc nomen (вм. Hoc nomine —смешениеасc. иаbl.) nuncopatur (вм. nuncupatur —смешениебезударныхu ио) (II, 62). «С согласия сената и воинов на царство взошел Юстиниан. Победив и связав царя персов, он приказал ему сидеть на троне как бы в знак почета, прося у него вернуть города и провинции государства. Если это будет сделано, то он подпишет мир. И тот отвечал: «Не дам». Юстиниан говорил: «Дашь». В том месте, где это происходило, был основан город под названием «Дарас» («Дашь») по приказу Юстиниана, который по сей день носит это имя».