За три года в Православной Церкви я немало слышал проповедей священников. Даже самый ортодоксальный и реакционный из них никогда не говорил, что православные «святее» других. Нет гордости за «высокий моральный уровень», есть только защита Церкви Христовой[35]. Покаяние – неотъемлемая часть православного вероучения [18]. Исповедь обязательна для всех, даже для Патриарха. И это по библейски!
Дай нам Бог всегда помнить, как молились в храме фарисей и мытарь, и кто из них вышел из храма более оправданным (см. Лк. 18:9 и далее)! Дай нам Бог всегда помнить слова Христа о том, что 99 праведников, не имеющих нужды в покаянии, меньше вызывают радости на небесах, чем один грешник кающийся (см. Лк. 15:4-7)!
Кое-что о личной гигиене
В одном из протестантских учебных пособий я встретил пример того, как Христос очищает сердце человека. Последний должен пригласить Христа во все потаенные комнаты своей души и попросить Его очистить их от грязи. Это называется приглашением Христа в свою жизнь. Пример хороший. Но грязь в каких-то комнатах появляется снова[36]. И надо уметь увидеть эту грязь. Конечно, Христос может показывать ее. Но мы можем не увидеть. Будет ли Христос сам входить в эти комнаты, где грязь, без нашего приглашения? Нет. Он ведь не нарушает нашей свободы. Получается, важно не только присутствие Христа в нашем сердце, но и наше умение увидеть грязь в комнатах. Всю жизнь человек должен учиться распознавать в себе эту грязь[37].
«Вникай в себя и в учение, занимайся этим постоянно…» (1 Тим. 4:16).
«Испытывайте самих себя, в вере ли вы; самих себя исследывайте» (2 Кор. 13:5).
«Итак, внимайте себе…» (Деян. 20:28).
Знать о том, что говорит Слово Божье о греховности – это одно; увидеть греховность в себе – это совсем другое. Да, Слово Божье судит намерения сердечные, но от меня зависит, способен ли я эти намерения представить на суд.
Несомненно, «если исповедуем грехи наши, то Он, будучи верен и праведен, простит нам грехи наши и очистит нас от всякой неправды» (1 Ин. 1:9). Кровь Иисуса Христа «очищает нас от всякого греха» (см. 1 Ин. 1:7), от «всякого греха», – который мы исповедуем. Бог очищает нас от всякой неправды, но – если мы видим ее в себе. Я часто не вижу в себе недостатки, которые во мне замечают окружающие. И, бывает, это не просто недостатки, но в свете истины – грехи. Будучи в баптизме, я убедился на собственном опыте, что можно каждый свой шаг боязливо поверять Словом Божьим, и в то же время в упор не замечать в себе, например, неблагодарность (это когда подарки от Бога и от людей воспринимаешь, как должное).
Мог ли я, искренний, горячий христианин, неустанно поучающийся в Слове Божьем, обманываться в чистоте своих комнат[38]? Взгляните на книжников и фарисеев. Они более всех были сведущи в Писаниях. Они имели право изъяснять Закон Божий в синагогах [22]. Они искренне были уверены в своем твердом следовании Закону, в своей праведности, в своем спасении. Они могли с искренней радостью молиться в храме, воздавая благодарение Богу за свой высокий духовный уровень (см. Лк. 18:11 и далее). Без страха и трепета они обращались к Господу, с Которым были явно на короткой ноге (см. Лк. 18:11 и далее). Христос даже сказал о них: «Все, что они велят вам соблюдать, соблюдайте и делайте…» (Мф. 23:3). Но им самим Христос произносит страшный приговор: «Горе вам!» (Лк. 11:42). На библейском языке – это проклятие.
Фарисей и мытарь из притчи Христа одинаково усердно молились в храме (см. Лк. 18:11 и далее). Но у фарисея был обманчивый взгляд на свою греховность. Мытарь же не обманывался. Я думаю, у человека есть только два взгляда на себя – фарисея и мытаря.
Как смотрел на себя, например, ап. Павел? «Христос… после всех явился и мне, как некоему извергу. Ибо я наименьший из Апостолов, и недостоин называться Апостолом, потому что гнал церковь Божию» (1 Кор. 15:3-4, 8-9). «Христос Иисус пришел в мир спасти грешников, из которых я первый. Но для того я и помилован, чтобы Иисус Христос во мне первом показал все долготерпение…» (1 Тим. 1:15-16). «Ибо хотя я ничего не знаю за собою, но тем не оправдываюсь; судия же мне Господь» (1 Кор. 4:4). «И потому я… усмиряю и порабощаю тело мое, дабы, проповедуя другим, самому не остаться недостойным» (1 Кор. 9:26-27). В «Новом Завете на греческом языке с подстрочным переводом на русский язык» (далее НЗГЯ) глаголы «усмиряю» и «порабощаю» переведены так: «подавляю мое тело и веду в рабство» [23]. Кстати, иногда упрекают православие в том, что храм «давит» на человека, принижает его. Храм, действительно, «давит». Но не на человека, а на его многочисленные страсти, чтобы обнаружились они, чтобы понял человек, кто его истинные враги и с кем надо бороться. «Итак, умертвите земные члены ваши: блуд, нечистоту, страсть, злую похоть и любостяжание…» (Кол. 3:5).
Покаяние мытаря – это не только начало христианской жизни. Это вся христианская жизнь[39]. Если мы не учимся покаянию мытаря, мы неизбежно обольщаем себя и учимся быть фарисеями. В баптизме никто меня специально не учил фарисейству. В общине ЕХБ проповедники искренне призывают братьев и сестер: «Святой да освящается еще!» (Откр. 22:11). Но об опасности, которая подстерегает всех, стремящихся к святости, я слышал очень мало. А между тем, эта опасность – самообольщение – огромная и близкая к каждому из нас! Я не преувеличиваю. Протестанты часто ставят в пример Церковь первого века и говорят, что надо возвращаться к первохристианству [25]. Но первые христиане, при всей их духовной силе и ревности в служении, не избежали самообольщения!
Верующие коринфской церкви, по словам апостола Павла, «обогатились [во Христе] всем, всяким словом и всяким познанием» (1 Кор. 1:5). «Вы – письмо Христово», - обращается апостол Павел к коринфянам (2 Кор. 3:3). Однако их духовные успехи стали для них поводом к гордости (см. 1 Кор. 4:19, 5:2, 2 Кор. 12:20). Они уже не могли трезво смотреть на себя. Коринфяне считали себя хорошими христианами (см. 1 Кор. 4:10), но не замечали, что в общине прижились зависть, споры (см. 1 Кор. 3:3), клевета, беспорядки (см. 2 Кор. 12:20), разделения (см. 1 Кор. 1:10-13) и даже блуд (см. 1 Кор. 5:1). В итоге апостол Павел обличает коринфян: «Отрезвитесь, как должно, и не грешите; ибо, к стыду вашему скажу, некоторые из вас не знают Бога» (1 Кор. 15:34).
Галаты не замечали своего уклонения в иудаизм (см. Гал. 3:1); асийские христиане не замечали страдающего в узах апостола Павла (см. 2 Тим. 1:15); в одной малоазийской церкви не замечали Диотрефа, который «любил первенствовать» и поносил «злыми словами» апостола Иоанна (см. 3 Ин. 1:9). Таких примеров самообольщения (и, как следствие, духовной слепоты) в первохристианской церкви немало еще есть в Новом Завете. Гордость и самообольщение реально угрожали даже апостолу Павлу. В одном из своих посланий он писал: «Не знаете ли, что бегущие на ристалище бегут все, но один получает награду? Так бегите, чтобы получить. Все подвижники воздерживаются от всего: те для получения венца тленного, а мы - нетленного. И потому я бегу не так, как на неверное, бьюсь не так, чтобы только бить воздух; но усмиряю и порабощаю тело мое[40], дабы, проповедуя другим, самому не остаться недостойным» (1 Кор. 9:24-27). Но Божественный Промысел на этом «усмиряю и порабощаю» не заканчивается: «И чтобы я не превозносился чрезвычайностью откровений, дано мне жало в плоть, ангел сатаны, удручать меня, чтобы я не превозносился. Трижды молил я Господа о том, чтобы удалил его от меня. Но Господь сказал мне: «довольно для тебя благодати Моей, ибо сила Моя совершается в немощи». И потому я гораздо охотнее буду хвалиться своими немощами, чтобы обитала во мне сила Христова» (2 Кор. 12:7-9).
Насколько же угрожала апостолу опасность самообольщения, если Бог прибегает к одному из крайних средств – попущению тяжелой хронической болезни (по другому толкованию – некоего изнурительного искушения)! Апостол Павел понял, чем грозит ему испорченная человеческая природа. Немощь плоти хранила его от духовной болезни (еще более тяжелой и опасной) – превозношения. Поэтому Павел смирился со своей немощью, принял ее; не стыдился, но «хвалился» ею.
Итак, даже апостол Павел, автор половины книг Нового Завета, миссионер, основавший множество христианских общин на обширной части Римской империи, великий муж веры, признавал, что гордость готова вот-вот настигнуть его. Он видел ее совсем близко. Я думаю, он постоянно ощущал, как тянется к превозношению его плоть, его сердце. Апостол Павел смирял себя, как мытарь в храме, который бил себя в грудь, сознавая свою бесконечную немощь перед Богом…
Злую шутку разыгрывает испорченная человеческая природа с теми, кто, обретая духовные дарования, забывает о покаянии мытаря. Правильный христианин начинает хвалиться своей «правильностью»[41] (как-будто она присуща ему и не была дарована свыше – не по заслугам, а по Божьей милости! См.: 1 Кор. 4:6-7). Именно таким «христианином» я и вырос в баптизме. Даже свои грехи я обращал в повод к гордости: «Не говоря о том, что они у меня совсем мелкие и незначительные, кто, как не баптист, умеет в них каяться»! Правда, иногда мое сердце охватывала странная неизбывная тоска[42], и слезы подступали к горлу. Мне хотелось излить их в молитве, но было как-то неудобно перед собой: вроде не о чем было плакать. Может быть, это давала о себе знать больная душа (см. Приложение № 3).
Русские баптисты совершают немало добрых дел и стремятся к истинному благочестию[43]. В делах они хотят показать благодатность своей веры. Но лично я легкомысленно относился к предостережению ап. Павла: «Не гордись, но бойся» (Рим. 11:20). Я не видел свою погибель, которой предшествует гордость[44] (см. Прит. 16:18).
Если шея не гнется