Даже теперь, глядя на любой город, можно видеть в старой его части беспорядочное переплетение улиц, скверов, площадей, сложных перекрестков. Часто сразу становится понятно, что здесь было перестроено в более позднее, индустриальное время. То же самое относится и к целым регионам и странам.
Даже земельные угодья с введением механизации стали приобретать линейные очертания. В доиндустриальное время фермеры, используя для вспашки волов, оставляли кривые, неправильные борозды. Достигнув края поля, крестьянин не хотел останавливать вола, и тот делал широкий поворот в конце борозды, отчего вспаханный участок имел закругленную по краям форму(17). Сегодня же, если смотреть с высоты через иллюминатор самолета, можно видеть правильно расчерченные поля с ровно обозначенными границами, проведенными плугом.
Сочетание прямых линий и прямых углов использовалось не только на земле или при планировке улиц, но и при строительстве помещений для жилья. Кривые стены и неправильные углы редко встречались в архитектуре индустриального периода. Аккуратные прямоугольные кубы пришли на смену комнатам неправильной формы, а многоэтажные здания вертикально поднимались к небу, выходя фасадами на теперь уже ровно проложенные улицы, причем окна домов образовывали четкие ряды.
Таким образом, наше представление о пространстве и опыт организации пространства были связаны с процессом его линеаризации, происходившим одновременно с линеаризацией времени. Во всех индустриальных странах, капиталистических или социалистических, как на Востоке так и на Западе, архитектурная организация пространства, составление подробных карт, использование единых, точных единиц измерения и прежде всего прямая линия стали культурной константой, составившей основу новой индуст-реальности.
«Материал» реальности
Цивилизация Второй волны не только породила новые представления о времени и пространстве и использовала их для формирования повседневного образа жизни, она предлагала свои ответы на существующий издавна вопрос: из чего все состоит? Пытаясь дать ответ на данный вопрос, каждая культура изобретала свои мифы и метафоры. Некоторые представляли вселенную как некое находящееся во вращении «единство». Люди рассматривались как часть природы, звено в цепи, тянущейся от пращуров к потомкам, их связь с миром природы была настолько тесной, что фактически они составляли единое целое с животными, деревьями, горами и реками(18). Помимо того, во многих обществах человека не осмысляли как отдельную, самостоятельную личность, а считали лишь частью более крупного организованного единства - семьи, рода, племени или общины.
Другие общества исходили не из целостности или единства мира, а из его разделенности. Они воспринимали реальность не как слитное бытие, а как структуру, созданную из отдельных частей.
Приблизительно за две тысячи лет до начала индустриальной эры
Демокрит выдвинул необычную по тем временам идею, что мир не есть нечто
целое, единое, а состоит из разрозненных, неделимых, вечных, неразрушимых
частиц. Он назвал эти частицы атомами (19). В последующие века к идее о
том, что вселенная состоит из неделимых материальных элементов,
возвращались неоднократно. В Китае почти вслед за Демокритом в книге
Мо-цзы* (Mo Ching) утверждалось, что «точка» есть линия, поделенная на
столь короткие отрезки, что они уже не поддаются дальнейшему делению. В
Индии учение об атоме или отдельных неделимых частях материи тоже возникло
до наступления новой эры(20). В Древнем Риме поэт Лукреций давал
объяснения атомизма. Однако подобную точку зрения на строение ма-
- ---------------------------------------
· Мо-цзы (479-400 до н. э. ) - древнекитайский философ, противник конфуцианства. терии разделяло меньшинство людей, они нередко встречали непонимание, насмешки.
Но лишь с наступлением эпохи Второй волны атомизм занял господствующее положение, когда отдельные близкие по духу теории совместными усилиями в корне изменили наше представление о материи.
В середине ХVII20 в. французский аббат Пьер Гассенди*, астроном и философ, работавший в Королевском колледже в Париже, стал доказывать, что материя может состоять из сверхмелких частей - корпускул. Находясь под влиянием Лукреция, Гассенди был столь настойчивым проповедником атомистической теории, что его идеи вскоре пересекли Ла-Манш и встретили отклик у Роберта Бойля**, молодого ученого, изучавшего сжатие газа. Бойль применил теорию, основанную на умозрении, в лабораторных исследованиях и пришел к заключению, что даже воздух состоит из мельчайших частиц. Шесть лет спустя после смерти Гассенди он опубликовал научный труд, где доказывал, что всякая субстанция - к примеру, земля, которая может быть разложена на составные части, - не есть и не может быть элементом(21).
Тем временем получивший образование у иезуитов математик Рене
Декарт***, которого критиковал Гассенди, утверждал, что реальность можно
понять, только расчленяя ее на мельчайшие частицы. По его словам, «любую
проблему надлежит рассматривать, разложив ее на возможно большее
количество составных
- ---------------------------------------
· Гассенди Пьер (1592-1655) - французский философ, пропагандировал атомистику.
** Бойль Роберт (1627-1691) - английский химик и физик.
*** Декарт Рене (1596-1650) - французский философ и математик.
частей»(22). Таким образом, с наступлением Второй волны философский
атомизм развивался наравне с физическими представлениями о материи.
Пересмотру подверглось понятие единства, на него непрерывно вели наступление ученые, математики и философы, которые продолжали разлагать мир на мельчайшие части, добиваясь при том весьма интересных результатов. После опубликования Декартом своего «Рассуждения о методе», писал микробиолог Рене Дюбо, «тотчас же было сделано большое число открытий на основании его применения в медицине»(23). Сочетание атомистической теории и учения Декарта привело к удивительным открытиям в химии и других областях науки. К середине XVII в. положение о том, что мир состоит из отдельных независимых частиц и субчастиц, было принято за правило и стало частью зарождающейся индуст-реальности.
Каждая новая цивилизация перенимает идеи из прошлого и по-своему перерабатывает их, пытаясь осознать себя во взаимоотношении с миром. Для начавшего развиваться индустриального общества - общества, вступившего на путь массового производства изделий, собираемых из разрозненных частей, - идея о том, что и вселенная смонтирована из разрозненных компонентов, была, вероятно, необходима.
Для принятия атомистической модели реальности были также политические и социальные причины. Когда Вторая волна размывала общественные устои, сложившиеся в предшествующий ей период, требовалось побудить людей к освобождению от большой семьи, всемогущей церкви, монархии. Индустриальному капитализму необходимо было рациональное обоснование для индивидуализма. Когда на протяжении одного столетия или двух до начала индустриализации прежняя земледельческая цивилизация приходила в упадок, когда расширялась торговля и множились города, разраставшееся купечество, заинтересованное в свободе торговли, кредитования и развитии рынков, обусловило возникновение новой концепции личности, где человек рассматривался как атом.
Отныне человек уже не был пассивным придатком при племени или роде, а был свободной, автономной личностью. Каждый индивид имел право обладать собственностью, приобретать товары, заключать сделки, преуспевать или голодать в зависимости от степени собственной активности, мог выбрать себе религию и заниматься устройством личной жизни. Иначе говоря, индуст-реальность способствовала развитию концепции личности, где человек почти уподоблялся атому, представлял неделимую, неразрушимую, базовую частицу общества.
Атомистический подход проявился, как мы видели, даже в политике, где элементарной частицей стал голос. Он обнаруживал себя и в нашем понимании международной политики, где действовали отдельные, непроницаемые, независимые единицы, называемые нациями. Не только когда речь шла о физических представлениях о материи, но и в философском плане, при рассмотрении проблем общества и политики прибегали к понятию «кирпичиков» («bricks») - составных элементов или атомов. Атомистический подход применялся к любой сфере жизни.
Учение о прерывистом, дискретном строении материи в свой черед отлично согласовывалось с новым представлением о времени и пространстве, также делимых на все более мелкие единицы. По мере того, как развивалась цивилизация Второй волны, одерживая верх и над «первобытными» обществами, и над циви-лизацией Первой волны, она все более последовательно и согласованно внедряла индустриальный взгляд на народ, политику и общество. И все же недоставало одной последней детали, чтобы вся система получила логическое завершение.
Последнее «почему»
Если цивилизация не в состоянии объяснить, как все происходит, пусть даже ее толкование на девять частей предстает как нечто неразгаданное и лишь одну часть составляет анализ, она не может результативно планировать общественную жизнь. Людям, выполнявшим общезначимые предписания своей культуры, необходима была уверенность, что их поведение приведет к желательному итогу. И это предполагало некоторый ответ на исконное «почему». Развивавшаяся цивилизация Второй волны опиралась на столь мощную теорию, что с ее помощью, казалось, можно было объяснить все.
Камень столкнулся с водной поверхностью. От места его падения по воде быстро разошлись круги. Почему? Чем вызвано это явление? Возможно, люди индустриального периода ответили бы так: «это от того, что кто-то бросил камень».