Среди лидеров советского архитектурного авангарда К. Мельникову повезло, пожалуй, больше, чем другим, в реализации проектов. Веснины, И.Леонидов, Н.Ладовский, М.Гинзбург, Л.Лисицкий, И. Голосов и другие пионеры советской архитектуры, создавшие в те годы большое количество интересных проектов, смогли реализовать в построенных зданиях лишь единицы из них.
По проектам же Мельникова было построено тогда полтора десятка сооружений, большая часть которых стала явлением в развитии архитектуры XX в. Это важно отметить и потому, что были реализованы проекты одного из самых изобретательнейших архитекторов. Сам факт широкой реализации его произведений заставляет по-иному отнестись и к тем его произведениям, которые остались в проектах и которые в 20-е годы в острой полемике того периода нередко объявляли "фантастическими". И можно понять Мельникова, когда он с недоумением писал: "Меня обвиняют в "оригинальничаньи", в фантастике, в утопичности моих проектов. Между тем фантаст Мельников построил десятки реально стоящих сооружений".
Из истории искусства известно, что все принципиально новое, как правило, встречается со стороны современников с большей или меньшей долей скептицизма. Нам иногда кажется, что когда-нибудь, в будущем, все новое в художественном творчестве будет восторженно встречаться современниками. Однако все обстоит не так просто. Общепринятые критерии художественной оценки произведений искусства формируются под влиянием творчества художников и не могут обгонять сам процесс художественного развития. Поэтому чем более радикальна новизна, например, архитектурного проекта, тем в большее противоречие он вступает с существующими в данный момент критериями оценки.
И тот, кто идет первым, кто своими новаторскими проектами ломает многие привычные представления, безусловно, способствует преодолению психологического барьера восприятия новой формы. Но сам он часто оказывается в невыгодном положении, так как, расширяя диапазон формально-эстетических поисков, всегда находится, так сказать, на крайне левом фланге, причем лавры иногда достаются его более умеренным последователям, которые в сравнении с "крайностями" первопроходца выглядят "реалистическими новаторами". Достаточно привести пример использования консольного выноса над фасадом объема балкона зрительного зала. Этот прием впервые применен Мельниковым в клубе им. Русакова. Сколько в свое время резких слов было написано о "формализме" этого приема! Однако сейчас этот прием широко применяется во всей современной архитектуре, как в советской (кинотеатр "Россия" в Москве, зрительный зал санатория "Сочи"), так и в зарубежной (бассейн в Вупперстале, Германия, городской зал в Вене).
Существование определенного психологического барьера в оценке новаторских поисков в области архитектурного образа наглядно видно на примере отношения современников к творчеству Мельникова. Многие его проекты объявлялись нереальными и фантастическими, причем в обоснование таких оценок не проводилось никаких технико-экономических расчетов. Считалось, что "фантастичность" мельниковских поисков наглядно видна каждому даже в самом внешнем облике здания.
Как бы не замечая, что значительная часть проектов Мельникова была осуществлена в натуре, критики связывали доказательство "фантастичности" его произведений с неосуществленными конкурсными проектами крупных общественных зданий. Это прежде всего такие произведения Мельникова, как проекты Дворца труда (1923), памятника Колумбу (1929), Дворца народов СССР (встречный проект конкурса на Дворец Советов, 1932) и здание Наркомтяжпрома на Красной площади в Москве (1934). Особенно резкой критике, именно как "фантастический", подвергался последний проект.
Для Мельникова важнейшим качеством любого архитектурного произведения была его художественная неповторимость. Ему казалось совершенно естественным, что, создавая проект, архитектор создает новое произведение , и что только в этом случае его можно с полным основанием считать автором. Он просто не понимал, как можно проектировать, используя то, что найдено другими (в этом он был солидарен с Леонидовым). В проектах Мельникова поражает степень раскованности творческой фантазии мастера в вопросах формообразования.
Стилистически вся архитектура авангарда внешне резко отличается от предшествующих стилей. Однако анализ средств и приемов художественной выразительности новой архитектуры показывает, что многое в них не только имеет преемственную связь с прошлым, но и не выходит за пределы сложившихся стереотипов.
Стереотипы в архитектуре связаны с самыми различными уровнями профессионального творчества: образный стереотип функционального типа здания, стереотип набора приемлемых геометрических форм и композиционных приемов и т.д. В конечном счете, степень новаторства того или иного архитектора определяется тем, насколько радикально он ломал и преодолевал сложившиеся стереотипы. Причем ломал и преодолевал первым и в новом направлении. В этом отношении Мельников не имеет конкурентов в архитектуре XX в. в целом, его творческая смелость в определении стереотипов была раскована в наивысшей степени.
Наиболее известные реализованные архитектурные работы:
1915—1917 — жилые и рабочие помещения московского автомобильного завода АМО (не сохранились)
1923 — павильон «Махорка» на Всероссийской сельскохозяйственной и кустарно-промышленной выставке (не сохранился)
1924 — саркофаг для Мавзолея В. И. Ленина (реализован в несколько видоизменённом варианте, утерян во время эвакуации тела В. И. Ленина в Тюмень)
1924—1926 — Ново-Сухаревский рынок в Москве (не сохранился). Конторское здание рынка (Большой Сухаревский переулок, 9)
1926—1927 — Бахметьевский гараж (находится на реставрации)
1927—1929 — «Золотой период» творчества К. Мельникова:
Дом-мастерская, Москва, Кривоарбатский переулок, 10
Дом культуры химиков завода «Каучук», Москва, ул. Плющиха, 64
Дом культуры им. И. В. Русакова, Москва, ул. Стромынка, 6
Клуб фабрики «Буревестник», Москва, ул. 3-я Рыбинская, 17/1
Клуб фабрики «Свобода», Москва, ул. Вятская, 41
Дворец культуры фарфорового завода в г. Ликино-Дулёво
Клуб им. М. В. Фрунзе, Москва, Бережковская набережная, 28
Гараж на Новорязанской улице, Москва, ул. Новорязанская, 27
1930—1931 — Реконструкция фасада Московского камерного театра (сейчас Московский драматический театр им. А. С. Пушкина)
1933—1934 — Гараж «Интуриста»
1934—1936 — Гараж Госплана
Неосуществлённые архитектурные проекты:
1924—1924 — Конкурсный проект здания Московского бюро газеты «Ленинградская правда» (победили братья Веснины, не было сооружено)
1925 — Проект гаражей в Париже (не были сооружены)
1927 — Конкурсный проект ДК им. Зуева в Москве (сооружён И. Голосовым)
1929 — Проект памятника Христофору Колумбу в Санто-Доминго (не был сооружён)
1934 — Конкурсный проект строительства здания Наркомтяжпрома (не было сооружено)
1934—1936 — планирование Лужников, Котельнической набережной