С другой стороны, Россия не признает легитимность односторонних документов и основанной на них практики и призывает каспийских партнёров вести дело к скорейшей доработке и принятию Конвенции. В практической плоскости это, к примеру, выражается в том, что Москва, как и Тегеран, считает, что строительство любых трубопроводов по дну моря возможно только по решению всех государств «пятёрки» после одобрения экологической и сейсмологической экспертизы проектов.
В каспийских раскладах наиболее рельефно проявляются многие трения постсоветской политики. Местами происходит стремительное возрождение политики в наиболее архаичном виде – совокупности внешних политик государств, действия которых определяются не столько внешней средой, сколько внутренними причинами, включая субъективную оценку политическими лидерами своих относительных преимуществ перед другими и личное (а, соответственно, далеко не всегда адекватное) восприятие рисков, угроз и возможностей. Каспийская международная среда потеряла жесткие опоры и былую субъектность, стала сравнительно подвижной и подверженной резким конъюнктурным колебаниям.
Признаком этих изменений становится низкая готовность каспийских стран к поддержанию долговременных связей и взаимозависимостей в военно-политической сфере. Исчезают устойчивость и постоянство как союзнических так и враждебных отношений. Это позволяет сделать вывод, что дальнейшее развитие существующих ныне тенденций интравертности, замкнутости на собственных узконациональных интересах, без учета позиций других государств региона, скорее всего, приведёт к постепенному росту конфликтной составляющей в отношениях между странами «каспийской пятёрки». Парадоксально, но факт – в условиях специфики замкнутого Каспийского региона, следование странами «пятёрки» исключительно узконациональным, в известной степени эгоистическим интересам, разнонаправленная политика, скорее всего, приведёт даже в среднесрочной перспективе к появлению новых, более серьёзных угроз тем же самым национальным интересам.
Почти неизбежно этим обстоятельством воспользуются и внерегиональные игроки. Собственно, именно это происходит уже сейчас. Причём, в большинстве случаев это вмешательство имеет характер негативного воздействия на двусторонние отношения внутри региона.
В социально-экономической области каспийской проблематики сегодня наблюдается возникновение факторов и взаимозависимостей почти экзистенциального характера. Часть из них, такие, как изменение климата или усугубляющийся дефицит пресной воды, все менее подвержены влиянию государственной политики. Другие, такие, как: иранский кризис, функционирование финансовых рынков, миграция труда, активность добывающих компаний, направление транспортных потоков, уже не поддаются прямому регулированию только со стороны национальных правительств. Конечно, роль торгово-экономических отношений в качестве «управляющего» оператора международных связей, определяющего структуру мировой политики, идет все-таки на вторых позициях в сравнении с военно-политическими инструментами, но их игнорирование оказывает замедляющее влияние на региональное развитие.
Четких механизмов для выработки общего ответа на вызовы будущего в регионе Каспия пока нет. Нет даже единого понимания этих вызовов, поскольку у исследователей нет инструментария, необходимого для точного прогноза как региональной, так и глобальной ситуации, воздействующей на регион. Таким образом, весьма актуальной представляется задача сформулировать общий подход к механизмам реализации политики прикаспийских государств.
Главные «классические» вызовы каспийского региона – терроризм, наркотрафик, организованная преступность, распространение ОМУ и средств его доставки, приграничные конфликты, демографические проблемы, избыток и неэффективное распределение трудовых ресурсов, нелегальная миграция, негативное влияние деятельности внерегиональных сил. Источник ряда этих проблем носит глобальный характер и требует адекватного ответа со стороны всего международного сообщества. Однако целесообразной видится задача предложить государствам Каспия ограничить распространение этих проблем в своем регионе. Кроме того, на Каспии существенно возрастает роль экологического фактора и изменения климата, все более актуальной становится проблема профилактики и борьбы с инфекционными заболеваниями. Для их решения необходимо следовать балансу, исходящему из взаимосвязанности проблем безопасности, социально-экономического развития и защиты социальных прав человека.
С сожалением, но совершенно однозначно, можно констатировать, что на сегодняшний день на Каспии имеют тенденцию развития следующие негативные факторы, влияющих на безопасность и устойчивое развитие прикаспийских государств:
· Сохранение противоречий по вопросам правового статуса Каспийского моря, разграничения дна и акватории, по проблемам принадлежности месторождений и распределения других природных ресурсов;
· Сохранение оснований для возникновения потенциальных приграничных конфликтов;
· Рост напряжённости в сфере экономической конкуренции и маршрутов экономического транзита;
· Нерешённость проблем судоходства;
· Рост напряжённости из-за усилий внерегиональных игроков и возникновение в связи с этим угрозы втягивания региона в военные конфликты;
· Стабильный рост загрязнения акватории Каспийского моря и окружающей среды в целом;
· Угрожающие для экосистемы региона масштабы браконьерства;
· Появление и возрастание угрозы международного терроризма;
· Высокий риск обострения этнических и религиозных проблем;
· Долговременное отрицательное воздействие внутренних вооруженных конфликтов;
· Сырьевой перекос в развитии региональных экономик, в перспективе чреватый застоем в развитии региона;
· Слабое развитие межрегиональных инфраструктурных проектов, снижающее экономический потенциал региона;
· Неэффективное использование продовольственного и рекреационного потенциала.
Попытки решать все эти проблемы только в рамках национальных стратегий пока не дают ощутимого результата.
Конечно, все эти тенденции не исключают и факта многочисленных достижений. Однако представляется, что при объективном взгляде на проблему общий баланс ситуации на Каспии в долгосрочной перспективе склоняется к негативному сценарию развития событий при условии консервации или, тем более, углубления нынешних тенденций развития.
В связи со всеми этими обстоятельствами, оптимальным видится такой подход к развитию всестороннего практического взаимодействия в Каспийском регионе, который будет основываться на укреплении механизма сотрудничества прикаспийских государств. Необходимо понять, что Каспий – это общий дом всех стран «каспийской пятерки».
Преодоление негативных тенденций в каспийском регионе возможно через осуществление своевременных интегрированных усилий не только ключевыми государственными ведомствами, но и частным бизнесом, общественной инициативой граждан, совместно действующих в русле общих, взаимовыгодных подходов к вопросам развития региона.
При этом представляется, что с целью снижения субъективного фактора негативного внешнего влияния, проблемы, которые существуют в каспийском регионе в настоящее время, и с которыми страны Прикаспия будут сталкиваться в дальнейшем, должны совместно решаться государствами региона без внерегиональных акторов. Несмотря на то, что уже несколько десятков государств и ТНК стали участниками тех или иных форм сотрудничества на Каспии, развитие ситуации в регионе должно находиться в зоне ответственности «каспийской пятерки».
В частности одним из первых шагов в этом направлении могло бы утверждение в качестве общепризнанного факта того обстоятельства, что регулирование ситуации в каспийском регионе является исключительно делом «каспийской пятёрки», а любое вмешательство внешних сил, скорее всего, имеет негативное влияние на ситуацию в регионе.
РЕЗЮМЕ
Таким образом, представляется, что внешнеполитические усилия стран «пятерки» должны быть сосредоточены на достижении следующих основных целей:
· создание благоприятных внешних условий для модернизации экономик стран региона, перевода их на инновационный путь развития;
· формирование отношений добрососедства между прикаспийскими государствами, содействие устранению имеющихся и предотвращению возникновения новых очагов напряженности и конфликтов в прилегающих регионах и других районах мира;
· поиск точек коммуникации и совпадающих интересов со странами региона, создание на этой основе системы двусторонних и многосторонних партнерских отношений, призванной обеспечить устойчивость международного положения региона к колебаниям геополитической конъюнктуры;
принятие комплекса мер и шагов для сохранения уникальной природной среды Каспия.
2. ТРАНСПОРТНАЯ СТРАТЕГИЯ КАСПИЙСКОГО РЕГИОНА
Каспийский регион, по сути, является генеральной коммуникационной развязкой центральной части Евразии, где стыкуются границы Большого Ближнего Востока, Южного Кавказа, Центральной Азии, и юга России, соединяющего по линии Волго-Донских гидроузлов бассейны Каспийского и Азовского морей. Такая особенность расположения создала уникальные исторические предпосылки для формирования современного международного транспортного перекрестка, включающего акваторию, воздушное пространство, береговую линию, и русла рек. На сегодняшний день каспийский транспортный узел сформирован меридианным и широтным пересечением глобальных транзитных и местных региональных инфраструктур. Активно развиваются морские, наземные автомобильные и железнодорожные коммуникации вдоль каспийских меридианов (элементы МТК «Север-ЮГ»). Существует определенная геоэкономическая закономерность экспортно-импортных операций каспийских портов и транспортных узлов. Основными «лучами» экспорта местных ресурсов и продукции является астраханско-волжский, азербайджано-кавказский, и иранский формирующие грузопоток в направлении северо-западных, восточно-европейских и средиземноморских рынков (их элементы встроены в коридор ТРАСЕКА). Ему навстречу, в порты Актау, Туркменбаши идет поток транспорта и товаров на восток. Отдельное место в качестве стратегических транспортных артерий занимают региональные и трансграничные нефте-газопроводы.