Видимо, все это, а также взвешенная и последовательная патриотическая позиция РПЦ являются одной из причин того, что целенаправленно руководимые из-за рубежа международные деструктивные культы столь яростно борются с православием. Они боятся появления в нашей стране новых Александра Пересвета и Родиона Осляби, Александра Невского, Сергия Радонежского, Кузьмы Минина и Димитрия Пожарского, Александра Суворова, Георгия Жукова, Иоанна митрополита Санкт-Петербургского и Ладожского, иных многочисленных созидавших и охранявших Россию патриотов.
Представляет интерес отношение личного состава органов внутренних дел России (ОВД) к религии. Исследования ВНИИ МВД России показали, что 85% верующих сотрудников МВД исповедуют христианство (из них 85% – православие, 8% – протестантизм, 3% – католицизм, 4% – другие конфессии), 10% – ислам, 1% – иудаизм, 3% – восточные культы, 1% – иные вероучения. Любопытно, что почти половина (а именно 46%) верующих сотрудников привержены активной религиозной практике.
Однако в целом религиозную ситуацию в среде сотрудников ОВД (особенно молодых) специалисты оценивают на настоящий момент как неустойчивую и взрывоопасную. Аналогичное положение сложилось и в других правоохранительных, да и всех силовых органах. Приведенные данные однозначно показывают, что через спекуляции на религиозных чувствах различные деструктивные культы могут негативно воздействовать на сотрудников силовых структур напрямую или через окружение.
Если же рассматривать криминальные слои населения, то их ныне активно возрастающая религиозность имеет, как правило, повышенный экзальтированный и категоричный характер. Отсюда аномалии в этой весьма деликатной сфере чреваты серьезными эксцессами, особенно в организованной преступности и в местах лишения свободы. По данным МВД России, демонические культы усиленно стремятся проникать в криминальную среду с целью ее подчинения и использования в корыстных интересах.
Какова же социально-демографическая ситуация на территории Российской Федерации, в которой разворачивается противоборство сект и православия? Она характерна тем, что Русская Православная Церковь вынуждена осуществлять миссионерскую деятельность прежде всего на своей традиционно канонической территории. При этом (к сожалению) наибольшая часть этнокультурно православных граждан России без всяких оснований уверены в том, что знают о православии в достаточной полноте и объективности. Однако реально они имеют о нем, как правило, неверные и, даже, извращенные представления, сложившиеся под влиянием отрыва от созидательных традиций, атеистической и неоязыческой пропаганды, духовного невежества и одичания, активной зарубежной деструктивной духовной экспансии. Этим, в первую очередь, различаются условия современной православной миссии. В настоящее время широко распространен духовный анархизм и, более того, нередко отмечается разгул духовной бессовестности. Резко упал авторитет старшего поколения и традиционных созидательных ценностей среди молодежи.
Социально -экономические процессы в России способствовали возникновению сложной ситуации в сфере проблем «свободы совести». Это обусловлено в значительной мере деморализацией, обездуховлением и криминализацией населения, произошедшими в связи с распадом партийно-идеологической государственной структуры и, с другой стороны, забвением многовековых народных традиций.
Пытаясь повлиять на отмеченные негативные процессы, многие отечественные идеологи, политики и журналисты приветствовали и стимулировали появление массы иностранных проповедников и учителей для быстрого привлечения населения, в частности молодежи, к каким-то приемлемым принципам и правилам поведения.
Православная Церковь воспринималась под влиянием многолетних штампов как слабое, отсталое, аполитичное и консервативное учреждение. Соответственно зарубежные стадионные (и часто богатые) проповедники представлялись активными, красноречивыми, современными и привлекательными, способными умело общаться с массами. Были созданы условия, когда заграничным миссионерам реально работалось значительно легче, чем отечественным православным служителям.
Быстро выяснилось, что, действительно, нахлынувшие активисты привлекают многих и всерьез. Но от этого возникают новые проблемы, не меньшие, чем те, с которыми решили бороться. Рецепт оказался не лучшим. Почему?
Наша российская культура в течение тысячелетнего взаимодействия с православием усвоила от него множество архетипов, способов мышления и поведения, бытовых форм и видов межличностных отношений. Все это с раннего детства глубоко усваивается всем населением нашей страны независимо от конкретно-индивидуального отношения к религии. Поэтому «уход» человека в православие не будет критичным, даже если воспринимается его социальным атеистическим окружением как странность и гиперболизация обычных норм морали. Приложив некоторые усилия, вновь обратившийся всегда может объяснить свое новое поведение, ссылаясь на общепризнанные принципы и идеологии, – и все его поймут (именно через эти культурные опосредующие элементы). Обращение в православие, хотя, возможно, и вызовет появление некоторого психологического напряжения, не отрывает тем самым человека от семьи, рабочего коллектива, от общественной деятельности и жизни страны в целом.
Напротив, усвоение иных религий из-за отсутствия культурных переходных звеньев всегда ведет к сильному взаимному отчуждению от социального окружения. Накапливающееся взаимонепонимание переходит в конфликты, враждебность, что вызывает уход из семьи, отказ от работы и общественной жизни, стремление замкнуться в своей новой узкой религиозной среде, в которой только человека и понимают и поддерживают. И эта враждебная российской традиционности «узкая среда» приобретает абсолютное влияние на нового сектанта.
Особенно опасны в этом отношении нетрадиционные и большие религии (другие конфессии христианства, ислам, иудаизм), а именно секты. Мировые религии, которые можно назвать культурообразующими, отличаются от сект тем, что обладают более обширным, несравненно более глубоко и цельно разработанным комплексом вероучительной литературы. В ней они определяют и обосновывают основные принципы и ценности своих религиозных систем, отработанные и проверенные способы их осуществления. Человек, принадлежащий к такому традиционному вероисповеданию и более или менее усвоивший его истины, достаточно свободен в своих оценках отдельных учителей и направлений, постоянно возникающих в сфере любой религии. Такой верующий обладает устойчивым иммунитетом против слепого поклонения частным авторитетам.
Людей, принадлежащих к одной из мировых культурообразующих религий, объединяет именно общее понимание ценностей и принципов, а сектантов – более всего авторитет учителя и личные отношения с другими членами секты. Отсюда некоторая организационная рыхлость больших религий и противостоящая им железная, всепронизывающая организованность сект, их стремление полностью завладеть человеком, сориентировать его исключительно внутрь секты, уничтожить все его свободные связи с миром.
Это собственно и есть тоталитарность: культивирование слепого подчинения авторитету (пусть иногда и узкогрупповому), суровая организация, всеобщий контроль всех сторон жизни члена секты. При криминализации верхушки секты неизбежно криминализуется вся секта, превращаясь в слепое орудие реализации целей всяческих «гуру», «учителей», «руководящих корпораций» и т.п.
По сути своей все секты в той или иной степени деструктивны и тоталитарны. Их «учения» по сравнению с мировыми религиями частичны, примитивны и для культурного человека мало интересны. Именно отсюда в сектах процветает усиленное внимание к психотехнике, которая абсолютизируется и подается как способ победоносного управления собой, своим телом, сознанием и окружающим миром. К этому очень склонны стремиться многие современные люди, усвоившие разного рода околонаучные мифологии и мистики и верящие в необычайную силу знания. На деле же психотехника в секте является сильнейшим орудием «учителей» для управления своими ведомыми, контроля над ними и, в конечном счете, – полного порабощения их. Стремление привязать человека всеми способами, подчинить его целиком, закодировать тем или иным приемом его сознание – вот единственно возможный путь удерживания его в секте надолго. И «учителя» прекрасно понимают это.