Огнилище Сына Божия было им обличением и приговором; они постарались погасить на земле эту божественную Купину и убили Ее Носителя.
Но совершенного Христом нельзя было уже ни изменить, ни отменить.
"Огнь пришел Я низвесть на землю, и как желал бы, чтобы он уже возгорелся" (от Луки. XII, 49). Этот "низведенный на землю огонь" остался людям; и ныне, как и тогда, он является залогом религиозного обновления человечества; и ныне, как и тогда, он составляет самую живую и священную сущность подлинного христианского общения земнородных.
5
Без религиозной искренности все общение людей становится призрачным недоразумением, явлением пошлости, греха и обмана.
Без нее нет нравственной силы, нет дружбы, нет брака, заключенного в небесах, нет семьи; нет школы, нет академии; нет государственно-патриотического единения людей; нет ни совместной молитвы, ни церкви. Все становится иллюзией, самообманом и обманом.
Все рассыпается в прах.
1. Нравственная сила человека определяется его совестливостью и искренностью. Религиозная Купина души, сложившись и укрепившись и определяя практическую жизнь человека, является его совестью:1 совесть нравственно центрирует душу и пронизывает все ее настроения, желания, цели и поступки подлинными лучами доброты и искрами добра. От этого дух становится нравственно цельным и искренним: и все кривые пути, – в помыслах, в решениях, словах и делах, – оказываются для него исключенными. Передаваясь повсюду по кратчайшим и быстрейшим путям "радиуса", совесть мгновенно напрягает телесный мускул для поступка, удерживает на весу поднятую руку, сверкает решимостью или негодованием в глазах и в речи, и парализует отвращением злой замысел в самом его зародыше.
1 См. главу о Совести в моей книге "Путь духовного обновления" и соответствующую главу в книге "Поющее Сердце".
Искренняя душа – прозрачна: она живет как бы с обнаженным духом, и люди замечают это с удивительной быстротой и непосредственностью. Прозрачность души вызывает у других доверие к ней: она как бы "раскрывает" человеческие души и делает самих доверяющих – более искренними и потому более заслуживающими доверия. А взаимное доверие единит людей уважением и любовью, без которых совместная жизнь на земле унизительна и почти невозможна.
2. Дружба – или искренна, или ее нет.1 Она начинается там, где духовная искра, посланная одним, касается сокровенной Купины в другом, воспринимается ею и вызывает ответную искру, возвращающуюся в первопославшую купину. Тогда начинается обмен дарами. Каждое личное пламя разгорается все больше от этого обмена, творческого и радостного. Осуществляется встреча духов в Божием огне и торжество духовного пламени. Взаимная любовь, рождающаяся от этого празднества, и есть истинная дружба. Друзья испытывают радость встречи и взаимного постижения; они переживают единение перед лицом Божиим, единение в Его духе; и связуются истинной любовью друг к другу. Вот почему дружба невозможна без искренности: в ней каждая неискренность разлучает и разочаровывает.
1 См. в моей книге "Поющее Сердце" главу о Дружбе.
3. Подобно этому, истинный брак, "заключенный в небесах" и потому нерасторжимый на земле, созидается искренностью: нет ее – и он распадается. Соединение людей в чувственной любви получает свой истинный смысл именно тогда, когда оно становится знаком духовного единения Купины с Купиной: тогда общение "искр" и "лучей" ведет к духовной любви, прочнейшей и глубочайшей из человеческих связей, а духовная любовь завершается чувственной полнотой. Такой брак подобен художественному произведению,1 в котором "материя" осуществляет закон "предмета". И в то же время он является религиозным событием; единением двоих в Боге, ячейкой духовной искренности, оправданием земного инстинкта, радостью полной любви. Здесь супружеская "верность" закаляется в духовном огне, а духовная искренность утверждает новый "закон природы", неизвестный и непонятный существам животного инстинкта.
1 См. мою книгу "Основы художества".
4. Семья, сложившаяся в атмосфере такой любви и такой искренности, находит и осуществляет свой истинный религиозный смысл.1 Центральные искры, соединившие родителей, рано пробуждают в детях духовность их инстинкта и характера, дают им радость непосредственного Богосозерцания и зажигают в каждом из них неугасимую Купину. Общение родителей и детей выходит из рамок биологического быта и приобретает духовное измерение: каждый с каждым связуется искренним обменом, любовью центрального смысла и значения; и все вместе образуют как бы новую центральную Купину – жизненного труда, созерцания и подвига. "Искренняя" семья есть истинное художественное и религиозное достижение, великая сила общественного бытия, оплот национального и государственного строительства.
1 См. главу о семье в моей книге "Путь духовного обновления".
5. После всего сказанного нетрудно убедиться, какое великое основополагающее значение имеет религиозная искренность в школе. Каков бы ни был предмет преподавателя, – от древних языков до рисования, от алгебры и истории до логики и пения, – он сразу становится главным в программе школы и важнейшим в жизни учеников, как только преподаватель подходит к нему из своей духовной Купины, показывает его в порядке сердечного созерцания и, обращаясь к ученикам, извлекает из их сердец "искру Божию". Тогда в классе у него воцаряется особая атмосфера: предметная любовь учителя, который действительно заслуживает этого высокого имени, передается ученикам, а они учатся у него находить и сердцем разуметь "огни жизни". Уроки превращаются в часы предметной искренности и духовного роста.
Преподавание осуществляет свой религиозный смысл: оно будит в детях сердечное сознание и научает их строить свой религиозный опыт.
Учителей, которым это удается, обычно называют "талантливыми".
Но дело здесь не в талантливости, а в "центральности" и искренности их преподавания. Понятно, какую духовную силу такое преподавание может развить в часы, посвященные религии, национальной истории и национальной литературе. Понятно также, что именно на этом пути школа разрешит свою основную задачу: не просто обременять память детей и не только сообщать им полезные технические навыки, но давать им духовное воспитание.
6. Это относится и к университетскому преподаванию.
Высшая школа, академия, призвана воспитывать людей к исследованию, т.е. к самостоятельному восприятию и познанию предмета.1
1 См. в моей книге "Blick in die Feme" главу "Wir, Akademiker".
Она учит людей "не взирать на лица", а созерцать Богом данные предметы. Она взращивает в них самодеятельную волю к истине. Она есть школа ответственности и предметности. Это означает, что она приучает человека ставить себя лицом к лицу с тайной созданного Богом мира и познавательно дивиться ей (Аристотель!), пытаясь верно воспринять ее и уловить ее законы. Дело академика есть дело тихого, сосредоточенно-ответственного и в то же время "искреннего" созерцания "огней" мира и жизни. И в этом высший религиозный смысл академии. Истинный ученый "горит" о Божией истине и учит этому горению своих слушателей, стараясь передать им "путь" (метод), истинного познания. Вот почему академия требует искренности еще больше, чем простая школа. Томас Карлейль прав, утверждая, что "поклонение" предшествует "познанию";1 ибо настоящее познание есть молитва воспринимающей и удостоверяющейся центральной Купины. И именно поэтому академическое преподавание требует от преподавателя религиозной искренности и умирает или искажается там, где ее нет.
1 Герои и героическое в истории. Рус. пер., стр. 113.
7. Какую силу и цену может иметь неискренний патриотизм, т.е. неискренняя любовь к духовно непереживаемой национальной культуре и неискренняя вера в духовно чуждый народ?1 Патриотизм есть состояние духовное, горение духовной любви; он недоступен людям без духа и без Купины. Патриотизм есть горение сердца – о своем народе и о его свободной творческой жизни – перед лицом Божиим: это есть состояние целостное – волнующее дух инстинкта, напрягающее мысль, вызывающее к жизни решения воли, верные слова и дела. Это состояние укрепляет правосознание людей, связует их любовью и волей в государственный союз и осмысливает их жизнь и правопорядок. Неискренний патриот есть мнимый патриот; неискреннее правосознание есть больное правосознание; неискренний гражданин стоит накануне предательства. Дух, везде, где он горит и дышит, искренен; и там, где нет искренности, духовная культура становится невозможной.
1 См. в моей книге "Путь духовного обновления" главу шестую "О Родине" и главу седьмую "О Национализме".
8. Но нигде искренность не имеет такого глубокого, всеопределяющего значения, как в жизни Церкви. Церковь есть великое единение личных огнилищ. Она возможна только там, где эти огнилища, однородные по строению религиозного акта и возженные лучами единого Бога, стоят в искреннем и жизнеопределяющем религиозном общении. Люди, принадлежащие к единой церкви, должны быть сходно центрированы и связаны своими излучениями в единой общецерковной Купине. Ибо церковь есть соборная Купина, слагающаяся в молитвенном, учительном (догматы) и деятельном совместном горении множества личных огней. При таком понимании всякая неискренность, – в вере, в молитве или в деятельности, свидетельствует о непроникновении Божиих искр из церковной Купины в личное огнилище человека и из личной Купины в жизнь и деятельность Церкви. Неискренняя молитва есть несостоявшаяся молитва. Неискренно совершенный обряд есть пустая форма обряда. Священнослужитель, лишенный Купины, есть профессионал пустой обрядности.