Вплоть до ХV в. в России существовал так называемый принцип личной явки. Например, по Псковской судной грамоте приглашать поверенных могли только женщины, дети, монахи, дряхлые старики и глухие.
Затем в обществе в качестве защиты появляется «родственное представительство». Непосредственно за ними зародились и «наемные поверенные». Функции их могли осуществлять все дееспособные лица. Поверенных называли «ходатаями по делам, стряпчими». Только в ХIХ в. из обычного правового института судебное представительство превращается в юридический институт присяжных стряпчих, которые вносились в особые списки, существовавшие при судах[4].
Стряпчие, выполнявшие роль адвокатов в России до судебных реформ, оставили о себе весьма неблагоприятные воспоминания. Они находились в полной зависимости от судей и практически не имели никаких прав. Более того, по Уложению 1649 г. ходатаи могли быть подвергнуты телесному наказанию и даже тюремному заключению, а после троекратного осуждения лишались права ходатайствовать по чужим делам.
Адвокатской практикой занимались в основном государственные служащие невысокого ранга в свое свободное время или находясь в отставке. Будучи сведущими в тонкостях бюрократических процедур и языка и занимая относительно скромное место в государственной машине, эти малые функционеры-адвокаты были вполне естественным, хотя и жалким заменителем настоящих адвокатов-профессионалов[5].
Вместе с тем С.А. Андреевский в предисловии к книге «Русские судебные ораторы в известных уголовных процессах ХIХ в.» отмечает, что «...защитники по уголовным делам - это люди свободной профессии. Поэтому от уголовных защитников не требуется ровно никакого ценза. Подсудимый может пригласить в защитники кого угодно. И этот первый встречный может затмить своим талантом всех профессионалов. Значит, уголовная защита - прежде всего не научная специальность, а искусство, такое же независимое и творческое, как все прочие искусства... Поэтому-то и уголовные защитники имеют популярность своего рода «избранников» толпы - не то поэтов, не то драматических любовников, не то чарующих баритонов... Они фигурируют на эстраде; у них развиваются актерские инстинкты...»[6].
По системе, установленной Указом от 5 ноября 1723 г., как и ранее, «тяжущиеся» (т.е. гражданские) дела готовились не стряпчими, а государственными чиновниками. «Тяжущиеся» стороны должны были представлять свои прошения, документы и доказательства, после чего суд объяснял дело и управлял его ходом до окончательного решения.
В 1775 г. Екатерина II подписала Указ «Учреждения о губерниях». По нему стряпчие являлись помощниками прокурора и защитниками казенных интересов. Каких-либо требований в виде образовательного или нравственного ценза к стряпчим не предъявлялось. Не существовало и внутренней организации.
Русская адвокатура постреформенного периода решительно отрекается от всякого смешения с дореформенными ходатаями и стряпчими. «Мы, - утверждает П.А. Потехин, - народились не из них (то есть дореформенных адвокатов), мы даже произошли не из пепла их, мы совсем новые люди, ни исторического родства, ни последовательской связи с ними не имеем, чем и можем гордиться»[7].
Судебная реформа 1864 г., воплотившая либеральные начала в праве, попыталась решительно порвать с прошлым в отношении адвокатской профессии. Эта реформа, целью которой было введение элементов западного образца в правопорядок России, заложила основы компетентной и самоуправляемой организации адвокатов, которой предоставлялись широкие полномочия в судопроизводстве. Но создание объединения адвокатов и определение их нового места в системе права шло не так гладко, не в соответствии с планами реформы. Либерализм еще не настолько прочно утвердился в России к этому времени, чтобы обеспечить полное воплощение тех амбициозных программ, которые были заложены правовой реформой. В государственных учреждениях, ответственных за проведение этой реформы, было значительное число сторонников автократического подхода, что выявилось еще во время подготовки судебной реформы[8].
Для подготовки судебной реформы в 1861 г. была образована комиссия. Результатом ее работы стали «Основные положения преобразования судебной части в России», утвержденные Александром II 29 сентября 1862 г. Эти «Положения» состояли из трех частей, посвященных соответственно судоустройству, гражданскому и уголовному судопроизводству. В них фиксировались следующие институты: отделение суда от администрации, выборный мировой суд, присяжные заседатели в окружном суде, адвокатура, принцип состязательности.
Такое начало «Основных положений», как образование судебной части в России, легло в основу учреждения «Судебных установлений», принятых затем 20 ноября 1864 г. в виде закона. Им впервые в России учреждается адвокатура - присяжные поверенные, «без которых решительно невозможно будет введение состязания в гражданском и судебных прениях в уголовном судопроизводстве с целью раскрытия истины и предоставления полной защиты тяжущимся обвиняемым перед судом»[9].
Воздействие либеральных и автократических тенденций на статус адвокатской профессии в дореволюционный период проявляется в разделении адвокатов на две четкие группы: присяжных поверенных - корпорацию дававших профессиональную присягу адвокатов и частных поверенных, занимавшихся адвокатской практикой индивидуально. Начиная с реформы 1864 г. и вплоть до революции 1917 г. присяжные поверенные играли среди адвокатов ведущую роль. Формальные требования, необходимые для вступления в адвокатуру, были очень высокими. Обязательным условием вступления являлся оконченный университетский курс юридических наук.
Эффективность профессиональной адвокатской деятельности значительно повысилась после 1864 г. благодаря изменениям процессуального права, составлявшим основу Судебной реформы. Во вновь созданных на окружном и более высоком уровнях общих судах были введены заимствованные у Запада процессуальные принципы, придающие особое значение в судебной защите устности и гласности. По уголовным делам, входившим в юрисдикцию этих судов, адвокаты хотя и не имели доступа к предварительному следствию, однако пользовались всеми процессуальными правами в судебном разбирательстве и при обжаловании судебных решений. Впервые в русской истории адвокаты могли выступать перед судом присяжных в открытом заседании. Им также разрешалось иметь свидания с обвиняемым, находящимся под арестом, а в одном из судебных округов совет присяжных поверенных даже рекомендовал своим членам максимально использовать это право при ведении любых дел[10].
Несмотря на то, что число адвокатов в России выросло в период с 1864 по 1917 гг. очень значительно, их все равно не хватало для удовлетворения нужд населения. В 1897 г. на одного адвоката приходилось 29800 человек. К 1910 г. соотношение существенно изменилось: один адвокат на каждые 17900 человек. Однако Россия по-прежнему отставала от более развитых стран Европы, таких, как Англия, в которой один адвокат приходился на 1684 человека[11].
Политика реакции и ухудшение отношения государства к присяжным поверенным также отразились на развитии советов присяжных поверенных. Хотя Судебная реформа предусматривала создание профессиональной организации присяжных поверенных в округе каждой судебной палаты, правительство не торопилось с исполнением этого закона. Первые советы присяжных поверенных были образованы в Санкт-Петербурге и Москве в 1866 г., а за ними - Харьковский совет в 1874 г. Но в этом же году во исполнение программы правовых контрреформ Министерство юстиции приостановило учреждения советов и передало их функции окружным судам в связи с тем, что, по утверждению Министерства юстиции, учрежденные советы присяжных поверенных не оправдали возложенной на них задачи надзора за «охранением достоинства и нравственной чистоты в действиях лиц, принадлежащих к этому сословию». И эта «временная» мера оставалась в силе до 1904 г.
Контрреформы 1874 г. существенно ослабили адвокатуру. Первая волна социальной активности присяжных была погашена этими контрреформами и последующей общей реакцией в России. Присяжные поверенные продолжали появляться на политических процессах, но масштаб и активность их участия уменьшились. Для адвокатской деятельности начался период господства консерватизма, когда, казалось, стремление правосудия к социальной справедливости ослабло.
В 1890 г., а затем в 1896 г. назначенная правительством комиссия разрабатывала проекты нового законодательства об адвокатуре. По этим проектам предполагалось усилить надзор за адвокатурой со стороны государства, и в частности со стороны прокуратуры. Прокуратуре предоставлялись полномочия опротестовывать любое решение органов самоуправления присяжных поверенных, включая вопросы о членстве, и передавать их на рассмотрение суда. Более того, этим органам запрещалось принимать в адвокатуру лиц, подозревавшихся в политической деятельности и находившихся под надзором полиции. Хотя оба проекта были представлены в Государственный Совет для окончательного утверждения, ни один из них не был принят.
В середине 90-х гг., в пик реакции, следующее поколение присяжных поверенных вдохнуло новую жизнь в корпорацию. Молодые адвокаты подняли вторую волну активности, откровенно политическую по целям и методам, продолжавшуюся то с большей, то с меньшей интенсивностью до 1917 г. В отличие от прежних присяжных поверенных поколение 90-х не ограничивалось выступлениями в зале суда с целью способствовать развитию народного сознания и призывами к социальным изменениям. Многие молодые адвокаты объединялись в группы, такие, как Странствующий клуб в Москве, который оказывал юридическую помощь населению. Были организованы центры правовой помощи для рабочих и крестьян, некоторые присяжные поверенные посвятили себя исключительно защите низших классов. Кроме того, в самом Странствующем клубе был создан кружок для защиты обвиняемых в политических преступлениях.