Неоценимое значение имеют документы ООН: резолюция № 242 Совета Безопасности ООН от 22 ноября 1968 гг., резолюция № 338 Совета Безопасности ООН от 22 октября 1973 г. Достаточно значительная роль Израиля в работе этой организации делает совершенно необходимым использование этих источников в связи с палестино-израильским антагонизмом в ближневосточном мирном процессе и их влияния на отношения между сторонами, втянутыми в этот конфликт. В них содержится немаловажная информация, касающаяся позиции сторон мировой общественности, их итоговые решения, позиции руководства ООН.
Из опубликованных источников можно выделить Палестинскую национальную хартию от 1 – 17 июля 1968 г., которая позволяет определить ключевые позиции палестинцев на переговорах с израильтянами.
Также немаловажное значение при написании данной работы оказали мемуарная литература, относящаяся к повествовательным источникам. Именно они являются одними из важнейших источников по данной проблеме, так как отражают личностную (хотя, порой и субъективную) позицию участников переговоров, часто влияющую на принятие решений в сфере палестино-израильских отношений. Такие работы являются своеобразным свидетельством происходивших политических событий «изнутри» и дают не только субъективную, но и объективную оценку происходящим процессам в палестино-израильских отношениях и в политической жизни государства. В данной работе использованы мемуары Д. Шехтера «Рядом с премьер-министрами», которые позволяют взглянуть на премьер-министра Израиля в 1996 – 1999 г. Б. Нетаньяху с другой стороны и оценить его деятельность более объективно. Мемуары президента США Б. Клинтона «Моя жизнь» являются бесценным источником по данной теме. В этой работе рассматриваются позиции сторон накануне переговоров, проходивших при посредничестве США, анализируются причины и последствия принятия того или иного решения, оцениваются отношения между лидерами делегаций. Данная работа касается убийства И. Рабина, заключения Уай-Ривер Меморандума в 1998 г., переговоров в Кэмп-Дэвиде в июле 2000 г.
Изучение источников позволило сделать вывод о том, что данная тема сопровождается довольно обширным количеством различных источников, однако большинство из них размещены в электронном виде в сети Интернет, в то время как опубликованных источников не хватает.
ГЛАВА I РАЗВИТИЕ ПАЛЕСТИНО-ИЗРАИЛЬСКИХ ОТНОШЕНИЙ В 1993 – 1995 гг.
1.1 Реализация Декларации принципов о временных мерах по самоуправлению в 1993 -1994гг. Соглашение «Газа-Иерихон»
В июле 1992 года к власти в Израиле пришла партия «Авода» во главе с Ицхаком Рабином и Шимоном Пересом. Первый из них во второй раз стал премьер-министром Государства Израиль (1992 – 1995), Перес же возглавил внешнеполитическое ведомство.
После 14 раундов изнурительных конфиденциальных переговоров в Осло 13 сентября 1993 года в Вашингтоне был подписан документ исторической важности палестино-израильская Декларация принципов о временных мерах по самоуправлению. Декларация принципов призвана была стать первым шагом на пути к мирному решению палестинской проблемы – ключевого элемента ближневосточного урегулирования. В Декларации принципов израильтяне и палестинцы пошли на значительные уступки друг другу. Она создала первые органы практического взаимодействия арабов-палестинцев и израильтян.[1] Достигнутое в Осло соглашение сделало возможным мирный процесс и создало основу для дальнейшего развития палестино-израильских отношений. Предусмотренное этим соглашением самоуправление и план вывода израильских войск с оккупированных территорий обеспечивали предпосылки для обретения палестинцами в будущем государственности. С точки зрения Арафата, самоуправление было жизненно необходимо для будущего Палестины как национального государства.[2]
Вместе с тем, особенностью палестино-израильского диалога стала идея отложенного статуса, которая сыграла неоднозначную роль в урегулировании. С одной стороны, установление сроков для окончательного решения проблемы (пять лет) давало перспективу переговорам. С другой стороны, главные противоречия между сторонами были сконцентрированы вокруг окончательного статуса, и отсутствие предварительных договоренностей о том, каким будет окончательный статус, углубляло недоверие между ними и неудовлетворенность достигнутыми результатами.
Генеральная Ассамблея ООН осенью 1993 года поддержала Декларацию принципов. Следует отметить, что третьи стороны часто используют внепереговорные инструменты для содействия мирному процессу. Среди этих инструментов и механизм оказания материальной помощи на реализацию договоренностей, достигаемых в ходе переговоров. Так, 1 октября 1993 года в Вашингтоне была проведена международная конференция на уровне министров иностранных дел и финансов, на которой были согласованы подходы в вопросе об оказании международной донорской помощи формирующимся структурам палестинской национальной автономии в размере 600 млн долларов на первый год и более 2 млрд долларов в предстоящие пять лет.[3] Было решено создать Временный координационный комитет в составе РФ и США, как коспонсоров, а также ЕС, Японии и Норвегии, Израиля, Иордании, Египта, Саудовской Аравии и палестинцев.[4] Такого рода действия также играли и играют стабилизирующую роль в отношении мирного процесса.
Арафат возлагал огромные надежды на помощь мирового сообщества: «Сейчас многое зависит от международного сообщества. Свою часть дела мы сделали, предприняв трудный и смелый шаг. Теперь мир должен поддержать, вернее, отстоять это начинание. Он должен позволить нам пойти вперед, поддержать нас морально, политически и экономически».[5] Следует отметить, что беспокойство Арафата было не только экономического свойства. После подписания соглашения внутренняя оппозиция перешла от тихого недовольства к открытой критике. Она обвиняла лидера ООП в том, что он подписал «хрупкий и шаткий мир».[6]
Однако в Израиле также было не все спокойно. К привычной и открытой критике Ликуда и некоторых религиозных партий добавились высказывания президента Эзера Вейцмана и протесты некоторых военных кругов, опасавшихся за безопасность страны. Особо тревожные вести поступали с оккупированных территорий, где отдельные группы израильских поселенцев пришли в состояние сильного возбуждения и считали Рабина и Переса «предателями».[7]
Несмотря на все Рабин, Перес и Арафат понимали, что отойти от соглашения было невозможно, так как это означало конец их политической карьеры и отказ от всякой перспективы мирного сосуществования для их народов, идти же вперед можно было лишь при расширении согласия и поддержки. Для их обретения Арафат должен был действовать быстро и доказать на фактах жизненную важность соглашения. Рабин и Перес вынуждены были поступать крайне осторожно в выполнении своих обязательств. Таким образом, обе стороны были заинтересованы друг в друге, но их интересы не совпадали, что не замедлило выясниться с первых же встреч комиссий, уполномоченных разработать мероприятия по реализации Декларации принципов. Передача власти Палестинской национальной администрации (ПНА) по отдельным вопросам гражданского управления происходило крайне медленно, с различными отсрочками и отставаниями, а передислокация израильских войск из Газы и Иерихона в целях предоставления возможности новым силам палестинской полиции приступить к своим обязанностям, которая на основе Декларации принципов должна была произойти до 13 декабря 1993 года, откладывается на более поздний срок.[8]
Следует отметить, что к концу 1993 – началу 1994 гг. начинают происходить определенные изменения, касающиеся сущности и направленности российской ближневосточной политики. Если ранее, в связи с внутренними трудностями в течение ряда лет Россия не давала свидетельств сколь-либо активной восточной политики, была несколько отстранена от решения многих вопросов и шла в фарватере политики США, которые в этот период времени играли роль «первой скрипки» на Ближнем Востоке, то постепенно российский фактор в палестино-израильских начинает оказывать все более важное значение на мирный процесс. «Крен» российской дипломатии в пользу Запада и США воспринимался подчас болезненно, поэтому отход от однозначного одобрения действий США и сдвиг в сторону большей самостоятельности в ближневосточной политике вызывал благоприятные ответные шаги прежде всего в государствах антиамериканской ориентации.[9] Специфика ситуации для России на Ближнем Востоке на этапе мирного процесса состояла в том, что перемены в России совпали с переменами в регионе и адаптация к новой ситуации на Ближнем Востоке, динамично меняющейся по ходу переговоров, происходила, происходила в условиях продолжающегося процесса самоидентификации России и формирования ее внешнеполитической доктрины.[10]
На всем протяжении мирного процесса воздействие внепереговорных факторов на переговорную ситуацию было и остается очень сильным. Причем, внепереговорные факторы играли и позитивную и негативную роль в отношении переговоров. Их все можно разделить на внутренние для сторон (внутриполитические) и внешние (роль коспонсоров, поведение внерегиональных сторон, взаимоотношения участников переговоров с третьими сторонами).[11]
Ярким примером являются события в Хевроне, которые усугубили трудности переговорного процесса. 25 февраля 1994 года ворвавшийся в мечеть Аль-Ибрагими в Хевроне житель соседнего израильского поселения Кирьят-Арба, член правоэкстремистской израильской группировки «Ках» Барух Гольдштейн открыл беспорядочную стрельбу из автомата, в результате чего было убито 63 человека и около 270 ранены. Исполком ООП направил срочную жалобу в Совет Безопасности ООН, требуя принять меры для защиты населения оккупированных территорий.[12] Эти события через проблему обеспечения безопасности для палестинского населения вынесли в приоритеты переговоров вопрос о международном наблюдении, который по «Декларации о принципах» рассматривался в контексте организации выборов в палестинский Совет.[13] Причем, договоренность Израиля и ООП о мерах безопасности для Хеврона, в т. ч. направлении международных наблюдателей в этот район, была достигнута на базе резолюции № 904 Совета Безопасности ООН от 18 марта 1994 г., что означало, во-первых, подключение Совета Безопасности к мирному процессу на Ближнем Востоке, и, во-вторых, введение в переговоры тематики, упреждавшей ранее согласованный порядок реализации самоуправления.[14] В апреле в Афуле и Хадере, на израильской территории, террористы-камикадзе из ХАМАСа врезались на машинах, начиненных взрывчаткой, в рейсовый и туристический автобусы. В результате этого теракта погибло 16 человек, около 70 было ранено.[15] Стремясь продолжить переговоры, Рабин предупредил что подобные акты терроризма не пугают правительство Израиля и не отвратят его от поисков соглашения с ООП. В ответ группа видных палестинцев, настроенных оппозиционно по отношению к Арафату, во главе с Хейдаром Абдель-Шафи в конце апреля распространила заявление с изложением своей позиции, где говорилось, что «соглашение с Израилем не мешает палестинскому народу вести продолжать борьбу против израильских оккупантов».[16] Таким образом, все эти террористические акты свидетельствуют о том, что противники мирного урегулирования, как среди палестинцев, так и среди израильтян, всяческими способами пытались сорвать переговоры и похоронить мирный процесс. Однако вышеперечисленные террористические акты актуализировали идею перехода к переговорам сразу по вопросам постоянного статуса, по крайней мере в том, что касается израильских поселений на Западном берегу р. Иордан и в секторе Газа.