26 февраля взбунтовалась 4-я рота запасного батальона лейб-гвардии Павловского полка, участвовавшего в разгонах демонстраций. Произошла перестрелка солдат Павловского полка с полицией, и с собственными офицерами.[22] Бунт был подавлен силами Преображенского полка. Комендант Петропавловской крепости отказывается принять всех участвовавших в мятеже солдат, заявив, что у него недостаточно места. Арестованы только 19 зачинщиков. Из числа солдат полка 21 человек дезертировали с оружием в руках.
В тот же день, 26 февраля, царское правительство собирается на заседание, на котором обсуждает сложившуюся в столице ситуацию, и постановляет ввести в Петрограде осадное положение. Однако властям не удалось даже расклеить в городе уведомления об осадном положении, так как они немедленно срывались революционерами. Вечером 26 февраля председатель Госдумы Родзянко М. В. получает царский указ о роспуске Госдумы с 26 февраля; указ официально опубликовывается 27 февраля.
27 февраля взбунтовалась также участвовавшая в разгонах учебная команда запасного батальона лейб-гвардии Волынского полка. Во время разгонов демонстраций эта команда находилась под мощным давлением рабочих, в том числе женщин, уговаривавших «не стрелять в своих». Основным «зачинщиком» бунта фактически стал унтер-офицер (сержант), старший фельдфебель Кирпичников Т. И., отозванный в Петроград с фронта после ранения[23]. По словам самого Кирпичникова, «Публика окружила нас сзади, идущие на нас кричат: „Солдатики, не стреляйте“….Я в то время, что называется, обалдел. Думаю: стрелять — погиб, не стрелять — погиб». Взбунтовавшаяся учебная команда убивает своего командира, капитана Лашкевича; бунт распространяется на весь полк, восставшие солдаты по образцу бастующих рабочих начинают «снимать» соседние части, вынуждая их также присоединиться к восстанию: Преображенский полк, Литовский полк, Сапёрный батальон и др. Толпа революционных солдат Волынского, Преображенского и Литовского полков продвигается по Кирочной улице, разгромив казармы жандармского дивизиона и школу прапорщиков инженерных войск.
Популярная легенда утверждает, что фельдфебель Кирпичников предположительно лично убил собственного командира, штабс-капитана Лашкевича. Сам же Кирпичников в своих воспоминаниях утверждал, что Лашкевич был убит выстрелом неизвестного солдата с чердака. Как указывает исследователь Г. Катков, «командир внезапно широко раскинул руки и упал лицом в снег во дворе казармы. Он был убит метко пущенной случайной пулей!»[19].
Происходят перестрелки в расположении Московского полка. К полудню восставшие подавляют сопротивление 4-й роты этого полка, пытавшейся блокировать пулемётами Литейный мост. Революционная толпа громит полицейские участки, берёт штурмом тюрьму «Кресты», и освобождает арестованных. Подожжено здание Окружного суда на Литейном проспекте. Прибывшие на тушение пожарники заблокированы толпой.
Как указывает исследователь Г. Катков, сопротивление революционерам также попытался оказать Самокатный батальон, располагавшийся на Сампсониевском проспекте. Командир батальона полковник Балкашин прекратил сопротивление утром 28 февраля под угрозой разрушения своих казарм артиллерией и попытался обратиться к революционной толпе, но был убит.
27 февраля премьер-министр князь Голицын Н. Д. обращается к царю с прошением об отставке, роспуске правительства и назначении «ответственного министерства» однако она царём не принимается со словами «относительно перемены в личном составе при данных обстоятельствах считаю их недопустимыми». Правительство отправляет в отставку министра внутренних дел Протопопова, как вызывавшего особое раздражение восставших. Военный министр генерал Беляев М. А. обнаруживает, что командующий войсковой охраной и гвардейскими запасными частями Петрограда генерал Чебыкин с января находится в отпуске по болезни, а заменивший его полковник Павленков также заболел. Генерал Беляев заменяет полковника Павленкова на полковника Михайличенко, кроме того, собирается заменить генерала Хабалова, как «проявившего растерянность», на генерала Занкевича.
По оценке Спиридовича А. И.,
В течение нескольких дней мятеж распространяется практически на весь Петроградский гарнизон. Толпа солдат и рабочих осаждает, с выражением поддержки, Государственную думу IV созыва, продолжавшую заседать, несмотря на то, что 26 февраля император объявил её распущенной. Правомонархический депутат Шульгин В. В. иронически замечает, что революционные солдаты украли из буфета Таврического дворца все серебряные ложки: «Это было начало: так революционный народ ознаменовал зарю своего освобождения… Пулеметов — вот чего мне хотелось. Ибо я чувствовал, что только язык пулеметов доступен этой уличной толпе и что только он, свинец, может загнать обратно в его берлогу вырвавшегося на свободу страшного зверя… Увы, этот зверь был — его величество русский народ».
Попытка подавить восстание 27 февраля силами отряда полковника Кутепова А. П. в составе до 1 тыс. чел. при 15 пулемётах проваливается; по оценке Спиридовича А. И., отряд Кутепова «рассосался» среди огромной толпы революционных солдат и рабочих. Сам полковник Кутепов сообщил генералу Хабалову, что блокирован на Кирочной и Спасской улицах. Остатки лояльных царю сил численностью до 2 тыс. чел. группируются в Адмиралтействе, откуда впоследствии вынуждены отступить под угрозой обстрела артиллерией Петропавловской крепости. Начинается массовое избиение полицейских, армейские офицеры частью присоединяются к революции, частью разбегаются. По свидетельству очевидца событий, председателя Госдумы Родзянко М. В., «Вспыхнул неожиданно для всех нас такой солдатский бунт, которому подобных я еще не видел и которые, конечно, не солдаты, а просто взятые от сохи мужики и которые все свои мужицкие требования нашли полезным теперь же заявить. Только слышно было в толпе: „Земли и воли“, „Долой династию“, „Долой Романовых“, „Долой офицеров“, и началось во многих частях избиение офицеров. К этому присоединились рабочие, и анархия дошла до своего апогея».
С 27 февраля начинает отмечаться участие в событиях радикальных партий: большевиков, анархистов и радикальной социал-демократической фракции межрайонцев. Однако лидер межрайонцев Троцкий Л. Д. в это время находился в эмиграции, и вместо него фактическим главой фракции был Юренев К. К.. Восставшие по образцу революции 1905 года образуют Петроградский совет рабочих и солдатских депутатов. Впервые с такой идеей выступает 25 февраля меньшевик-«оборонец» (сторонник продолжения войны) Череванин Ф. А., однако все участники совещания были арестованы полицией.
Совет впоследствии выпускает Приказ № 1. Большинство в первом составе Петросовете принадлежит партиям эсеров и меньшевиков.
С 27 февраля восстание начинает перекидываться на пригороды Петрограда. 27 февраля восстал Первый пулемётный запасной полк в Ораниенбауме, и, убив 12 своих офицеров, выдвинулся в Петроград через Мартышкино, Петергоф и Стрельну, присоединив к себе по дороге ряд частей: батарея тяжёлой артиллерии, школы прапорщиков и т. д.[24] 28 февраля начинается восстание части Царскосельского гарнизона.
1 марта, по ряду свидетельств, на сторону революции переходит двоюродный брат Николая II, великий князь Кирилл Владимирович, с красным бантом на груди приведший к Государственной думе Гвардейский экипаж. Ричард Пайпс сообщает, что к Госдуме явилась даже жандармская рота, прошествовавшая с красными флагами под звуки «Марсельезы», и указывает, что
Сама Госдума с началом событий оказывается в сложной ситуации; многие думские лидеры, включая и её председателя Родзянко М. В. оказываются застигнуты врасплох революцией, и, на первых порах, опасаются предполагаемой «карательной экспедиции» лояльных царю войск в столицу. С другой стороны, Таврический дворец оказывается осаждён революционной толпой, пришедшей к Думе как к центру оппозиции. В итоге Дума принимает решение, формально подчинившись царскому указу о собственном роспуске, собираться лишь «в порядке частных совещаний», и образовать с 27 февраля Временный комитет «для водворения порядка в столице и для сношений с общественными организациями и учреждениями».
Также 1 марта взбунтовалась Кронштадтская военно-морская база, 3 марта военно-морская база в Гельсингфорсе, начинается массовое истребление морских офицеров. Убиты командующий Балтийским флотом адмирал Непенин А. И., военный губернатор Кронштадта адмирал Вирен Р. Н. и начальник его штаба адмирал Бутаков А. Г.. Ряд исследователей указывают, что львиную долю погибших составили офицеры, убитые «за шпионаж» только из-за немецкого звучания своих фамилий.
2 марта Николай II отрекается от престола в пользу своего младшего брата, великого князя Михаила Александровича. Отречение происходит под давлением генералитета, в первую очередь начальника штаба Ставки генерала Алексеева и командующих фронтами, единогласно ответивших согласием на телеграммы Алексеева о желательности отречения. Троцкий Л. Д. впоследствии ехидно комментирует их действия так: «генералы почтительно приставили семь револьверных дул к вискам обожаемого монарха». Действия высшего генералитета впоследствии становятся поводом для обвинения ряда царских генералов в «масонском заговоре» так называемой «Великой ложи». В любом случае, если такой заговор действительно существовал (что до сих пор является дискуссионным вопросом), мотивы предполагаемых заговорщиков очевидны — спасение монархии через замену императора по образцу дворцовых переворотов XVIII века.
Однако 3 марта отрекается и великий князь Михаил Александрович: представители Госдумы Родзянко, Шульгин, и Керенский заявляют ему, что «не гарантируют безопасность», так что ему в случае принятия престола следует опасаться самосуда со стороны восставших. Присутствовавший при этой беседе депутат Милюков возражает против отказа Михаила Александровича от власти, Керенский «умоляет» великого князя «принести жертву во имя России», и заявляет, что «сейчас резкое недовольство направлено именно против монархии… именно этот вопрос будет причиной кровавого разлада». После откровенного разговора великого князя с председателем Госдумы Родзянко М. В. наедине Родзянко прямо заявляет, что Госдума не может гарантировать Михаилу Александровичу безопасность, и великий князь передаёт вопрос о государственном устройстве России на рассмотрение будущего Учредительного собрания.