Всемирная история том 1. Древний мир Оскар Йегер 2001г. (стр. 38 из 163)

Он родился в южной Италии, в городе Кротоне, который славился двумя особенностями, не имеющими между собой ничего общего: здесь воспитывались лучшие борцы и гимнасты, и здесь же существовала целая философская школа, применявшая к жизни свои воззрения и стремления. Здешние философы были последователями самосского уроженца Пифагора и способствовали тому, что город Кротон прославился чистотой своих нравов, мудрым управлением и благоустройством. Когда Демокед поссорился со своим отцом, то убежал от него и на Эгине уже занимался врачеванием, где-то ранее научившись врачебному искусству. Вскоре после этого он явился в Афины, но самосский тиран Поликрат переманил его к себе, предложив ему два таланта ежегодного содержания. В свите Поликрата он совершил гибельное путешествие в Магнесию, во время которого этот замечательный правитель был убит коварным персидским сатрапом Оройтом. Вместе с остальными рабами Поликрата Демокед прибыл в Сузы, где быстрое правосудие Дария покарало коварного сатрапа. Случилось однажды, что царь вывихнул себе на охоте ногу, и египетские врачи не только не помогли ему, а еще больше растравили его ногу своими сильными средствами. Придворные встревожились и стали придумывать, как бы помочь делу. Кто-то вспомнил эллина-врача, о котором некогда много говорили в Сардах; его отыскали, связанным привели к царю. Ему удалось вылечить царя, который наградил его двумя золотыми цепями, а вскоре этот врач опять стал ему необходим. У Демокеда всего было вдоволь — он был удостоен высокой чести обедать за одним столом с Дарием, он занимал самое завидное положение в царстве, но он — грек, и для него весь этот блеск не мог заменить блага свободы, непостижимой для персов. Ему удалось так угодить первой из царских жен, Атоссе, дочери Кира, что та выхлопотала ему разрешение или поручение сопровождать персидскую экспедицию, посланную в Грецию для разведок. При его отъезде царь очень выразительно внушил своим персам, чтобы они непременно вернули ему этого дорогого человека, которого он сверх того осыпал милостями. В Таренте ему удалось ускользнуть от своих спутников. Ему посчастливилось достигнуть цели своих пламенных желаний — своего родного Кротона, и когда персы вздумали схватить его там, то им растолковали, что так в эллинском городе не делается. Он окончил свою тревожную жизнь как истый эллин. После того, как он у себя на родине добился почетного положения и женился на дочери знаменитейшего из кротонских атлетов Милона, он был вовлечен в политические распри между аристократией и демократией, это неизбежное зло всех мелких греческих государств, и был убит одним из своих политических противников.

После войны.

Опасение давно ожидаемого грозного столкновения с Персидским царством, та тяжелая атмосфера ожидания, которая предшествовала грозе в течение 500–480, 479 гг. до н. э., несколько замедлила и задержала полный расцвет умственной и художественной жизни греков, и он наступил уже только после победы при Платеях. И в Греции произошло то же, что везде: величавые произведения во всех областях духовной жизни явились в счастливый 50-летний период (480–430 гг. до н. э.), в связи с воодушевлением, вызванным войной и победой; но вместе с тем этот художественный и умственный подъем стоял в несомненной зависимости от материального подъема, от усиления промышленности и торговли, которые внесли жизнь в массу народа и послужили внешним побуждением к развитию беспримерной творческой и художественной деятельности, которые в течение нескольких десятилетий в сто раз умножили умственный и культурный капитал человечества. Большое влияние в этом цветущем периоде должны были оказать миллиарды персидской добычи: особенно способствовало развитию этой деятельности то чувство безопасности, которое было всем внушено победой на суше и на море. Масса денег вдруг хлынула в руки людей, а нравы были еще не испорчены, люди были трудолюбивы, довольствовались немногим, были физически крепки, воинственны. Более всего поражает в это время и в этом народе изумительное взаимодействие всех его сил. С 480 по 432 гг. до н. э. в Афинах и их окрестностях (следовательно, на пространстве одного из средних по величине швейцарских кантонов) были воздвигнуты следующие большие сооружения: Тесейон — большой храм в дорическом стиле; Пестрый Портик (460 г. до н. э.), украшенный живописью Полигнота с Фасоса и Микона Афинского; дивный храм Афины на Акрополе; Парфенон, начатый в 448 г. до н. э. и оконченный в 437–438 гг. до н. э. Иктином и Калликратом; Пропилеи, воздвигнутые Мнесиклом в 437–433 гг. до н. э.

Парфенон. Вид с запада.

Храм Эрехтейон на Акрополе. Реконструкция Ч. Нимана.

Чрезвычайно замечательно описание Афин, хотя и относящееся к гораздо более позднему времени, одним из греческих ученых — Павсанием, жившим во II в. н. э. С любопытством осматривая многочисленные памятники Афин, еще уцелевшие во всей своей красоте со времен Перикла, он с восторгом описывает их, сообщая о каждом все то, что мог собрать от местных жителей, от жрецов при храмах, даже от женщин. Картина, которую он рисует, действительно поразительна. Афины, уже полуразрушенные, но все еще переполненные дивными произведениями искусства и бесчисленными памятниками красноречивой древности, спустя 700 лет после века Перикла все еще производили на ученого эллина чарующее впечатление. По этому впечатлению можно судить о том обаянии, которое производил этот дивный город в период своего полного процветания. Павсаний описывает Афины от самого вступления в город, со стороны Пирея, от гробниц именитых афинских мужей, которые с этой стороны возвышались по обеим сторонам дороги, до великолепных храмов и зданий, окружавших священный холм Акрополя. Он ведет за собой по широким улицам, уставленным бесконечными рядами бронзовых изображений, воздвигнутых в честь героев, полубогов и великих людей древности, описывает Пританей с его серебряными статуями, подробно говорит о фресках, передающих отдельные эпизоды Троянской войны и Марафонской битвы на стенах Пестрого Портика, с изумлением рассказывает о храме Зевса, украшенном ста двадцатью колоннами из фригийского и ливийского мрамора, о превосходных статуях, вставленных в его ниши, украшенных алебастром и золотом.

Битва с кентаврами. Барельефы Парфенона.

Кариатиды храма Эрехтейон.

От Пританея, по пути, окаймленному по обе стороны бронзовыми треножниками, он ведет к древнему храму Диониса и к обширному театру, украшенному мраморными изваяниями авторов трагедий и комедий, дивится громадной позолоченной голове Медузы Горгоны, художественно изображенной на щите, украшающем стену между театром и Акрополем, и затем переходит к описанию этой священной твердыни Афин, заключавшей в себе важнейшие святилища и святыни города и дивные сокровища искусства, принадлежавшие вдохновенному резцу Фидия и Праксителя. Павсаний особенно восторгается входом в Акрополь, украшенным конными статуями неизвестных ему всадников. «Этот вход, — говорит он, — был сделан из белого мрамора и как своими размерами, так и украшениями превосходит все изящнейшее из виденного мною». Чрезвычайно любопытно, что Павсаний подробно описывает знаменитое, причислявшееся тогда к чудесам света, изображение Афины Паллады, изваянное в колоссальном размере Фидием из золота и слоновой кости и бесследно исчезнувшее во время одного из афинских разгромов. «Статуя богини сделана из золота и слоновой кости, посреди ее шлема видно изображение сфинкса, богиня облечена в длинную одежду, покрывающую даже ее ступни. На груди Афины находится голова Медузы, изваянная из слоновой кости. Около богини — статуя Ники, почти четырех локтей в вышину. Афина в руках держит копье; около ее ног поставлен щит, а внизу, рядом с копьем, извивается змея».

Мраморная статуя Афины, найденная в Афинах в 1880 г. Считается копией знаменитой Афины Парфенонской работы Фидия.

В то же время, что и в Афинах, горячая, неутомимая деятельность проявилась везде: великолепные постройки в Акраганте Сицилийском, храм Аполлона в Фигалии, телестрион в Элевсине относятся к этому же времени, а в 432 г. до н. э. был закончен храм Зевса в Олимпии, для которого величайший из скульпторов того времени, Фидий, изваял статую Зевса, почитаемую за совершеннейшее произведение древней пластики.^[21]

Зал храма Зевса в Олимпии с колоссальной статуей Зевса работы Фидия.